Бог из машины
Шрифт:
– Не обижайся, – улыбнулась графиня Янамари. – Но я еще помню его настоящим диллайн. Почти настоящим. Интересно, а как же ты сделала из него ролфи?
– Не я! – рассмеялась Грэйн. – Локка! Только ей такое под силу.
История преображения тива Удаза в вольном изложении эрны Кэдвен оказалась захватывающей, но короткой. Некоторые подробности Грэйн пересказывать не стала. Когти Локки, да с какой радостью она вообще забыла бы навсегда эти самые «подробности»! Особенно теперь, когда при каждом взгляде на названую сестрицу вспоминается ее сородич, тот, который с косами. Больше не
«Ты недоговариваешь, сестра моя Грэйн! Скрытничаешь, причем неумело».
– Локка может – это верно. Если уж богиня положила глаз на смертного… А кстати, зачем тебе Тиглат?
Наобум спросила и угадала.
– Тиглат… – задумчиво протянула Грэйн и все-таки решила кое-что объяснить – вдруг шуриа удовлетворится этим и отстанет, прекратит расспросы: – Тиглат пришелся кстати. Ты ведь помнишь Холдейра? Того ролфи, которого отдал мне Джэйфф тогда, на Шанте? Это был неплохой подарок, но, как говорят у нас на Ролэнси: дар требует ответа! И если у меня появилась возможность взять господина Тиглата, перевязать его черно-зеленой ленточкой и отослать на Тэлэйт, чтобы наши любезные кузены, – она изобразила шутливый полупоклон в сторону Джойн, – сами наказали своего злодея, неужели я упущу такой шанс?
– Почему-то мне кажется, что сделать Джэйффу подарок можно более приятным способом – самой поехать на Шанту. И, если тебе нравятся ленточки в патриотических цветах, то завязать таковую на поясе. Элир обрадуется.
«Очень обрадуется! – мысленно съязвила Грэйн. – Так уж обрадуется – сама приехала и уже с готовой удавкой на шее. Тут-то он мне эту ленточку и затянет!» Ролфийка нахмурилась и отвернулась. Откровенничать не хотелось, но куда денешься?
– Я вряд ли когда-нибудь еще приеду на Шанту.
– Это еще почему?
Грэйн молчала, угрюмо выставив челюсть, хотя прекрасно понимала, что с Джойн это не поможет. Этой хитрохвостой бестии совершенно невозможно врать! И отмолчаться, словно на допросе, тоже не получится.
Смутное подозрение Джоны окрепло и превратилось в уверенность.
– Грэйн эрн Кэдвен! Немедленно признавайся, что ты натворила?
«Ах, ты ж… ролфи!»
– Я не поеду на Тэлэйт, потому что не хочу, чтобы Джэйфф меня зарезал, – сдалась наконец ролфийка и отрубила, взмахнув рукой, пытаясь пресечь дальнейшие расспросы: – Вот и все.
– Грэйн, он тебя любит и никогда не зарежет. Расстались вы без ссор. Так что же случилось с тех пор, как ты уплыла с Шанты на «Меллинтан»?
Отсутствием логики шуриа не страдают. Когда хотят, естественно. А еще они приставучие и дотошные, если решили, что должны непременно узнать правду.
Эрна Кэдвен хмурилась и сопела, но ведь от шуриа так просто не отделаешься. И если уж начала сознаваться, так надобно договаривать до конца.
– Я его… выкупила, – выдавила ролфийка. – Он больше не Проклятый. Вот что я сделала с ним, Джойн.
– Ты что? Ты… выкупила? Джэйффа?
Никто не может! Никто! Никогда! Ни герои, ни колдуны, ни шаманы. Правда, никто из них не был ролфийкой и Посвященной. Да в голову никому не
– Как? Как ты это сделала? Ты уверена, что он больше не Проклятый? Ты точно знаеш-ш-ш-шь?
Схватила за руки, тряхнула, зашипела, не в силах сдержать чувств.
– Говори, эрна! Говори!
Говорить… А как? Как объяснить то, что и сама не понимаешь? Грэйн так старательно пыталась не думать о том, что же на самом деле произошло в сторожке на островке посреди ничейных приграничных болот, что теперь растерялась. Она действительно не понимала до конца, что именно сделала тогда Локка, да и Локка ли это сделала? Была ли Грэйн первой, кто потребовал у богов такой платы за свою… Душу? Суть? Свободную волю? Мысли ролфийки разбегались и вязли в болоте слов, ни одно из которых не подходило, чтобы объяснить – как?
– Я знаю точно. Это Локка… – Грэйн затрясла головой, отчаявшись найти те самые верные слова. Но, может, Джойн поймет хоть что-нибудь из ее сбивчивого бормотания? – Огненная… она хотела Удаза, ей нужно было, чтобы я стала чашей для Ее огня, чтобы впустила ее, отказалась от себя. А боги не могут такого просить у смертных. Она хотела невозможного и сказала мне назначить любую цену… вот я и назначила. – Ролфийка сжала кулаки и выпалила яростно: – Я подумала: лучше мне никогда не ступать на землю Тэлэйт, чем вернуться туда однажды и найти давно остывший погребальный костер! И, пока я волчицей бегала со сворой Маар-Кейл, Локка превратила Удаза в Удэйна – и расплатилась. Мужчину за мужчину, жизнь за жизнь. Все оказалось очень просто.
– Мужчину за мужчину, значит…
Момент требовал осмысления. Не так часто над древней страшной тайной приоткрывается завеса, причем так неожиданно.
А что странного-то? Женщина выкупила своего мужчину, выкупила у Внезапной Смерти. Как там сказано в их трактате «О ролфийских женах»? Что-то вроде: «и если понадобится, на себе вынести мужа с поля боя, не потеряв ни меча, ни щита, ни доспеха его». Так, кажется? Джона еще хихикала, мол, хорошо хоть, коня на себе не нужно выносить.
– Стало быть, можно… Великие Духи! Грэйн, я даже не знаю, что сказать… – всхлипнула Джона. – Спасибо! Спасибо за Джэйффа.
А она сама? Разве не потащила бы на себе, выдайся такой уникальный шанс, всех своих мужчин – Бранда, Аластара и мальчишек? Взвалила бы на спину и ни меча, ни щита не потеряла бы.
– Он тебя не прирежет, конечно, – улыбнулась шуриа. – Впрочем, я не рискну предположить, как Элир отнесся к твоему дару. Но… пусть он живет.
«Глупая злая волчица, зря ты надеешься, будто судьба и богиня развели вас с рилиндаром навсегда. Вы обязательно встретитесь снова, – твердила мысленно Джона. – Нет, не так! Вы с Джэйффом обязательно, непременно встретитесь, чтобы не расставаться никогда! Хитрая, но романтичная змея отчаянно желает, чтобы так однажды случилось. Змеи тоже желают волкам добра и счастья… хм… иногда».