Шрифт:
Часть первая
В Твоей книге записаны все дни для меня назначенные, когда ни одного из них ещё не был.
Псалом 138:16
Пролог
«Ещё многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придёт Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам».
Иоанн. 16: 12,13.
Родители
После войны, как напасть, на глазу моей матери стало расти бельмо. Врачи ничего не могли поделать, говорили, что она может ослепнуть.
И вот одна пожилая женщина посоветовала ей: «Роди ребёнка, и у тебя всё пройдёт. Маленький спасёт тебя».
Мама впустила её слова в сердце. И, действительно, как только я родился – бельмо исчезло.
Казалось бы, всё произошло так, как предсказала женщина. Сказав «маленький», она даже предвидела, что родится мальчик. Но почему же она не предупредила о болезни? Мама была в отчаянии. К тому же, в это время приехала одна наша родственница. Увидев меня, она сказала: «Он не жилец».
С этого дня меня перестали выносить из дома, боялись кому-либо показывать. Я настолько ослабел, что даже не плакал.
В эти дни к нам зашёл один из друзей моего отца. Он захотел взглянуть на меня, вошёл в комнату, где я лежал, взял на руки и, подняв, сказал: «Да вы что? Смотрите, какой длинный парень! Он будет жить!»
Мама удержала его слова в сердце. Наверное, на следующий же день они и побудили её пойти погулять со мной на скверик, который находился недалеко от нашего дома. На скверике разговорилась со старушкой, и та посоветовала ей давать мне рисовый отвар, сказав при этом: «Даст Бог, выживет».
Мама всё сделала по её слову. Мало по малу, я стал принимать пищу и выздоровел. В семье все считали, что я живу благодаря рисовому отвару.
Родители никогда не говорили о Боге, будто Его не существовало. Может быть поэтому, когда мама много раз рассказывала о моей болезни и выздоровлении, мне ни разу не пришло на ум задать себе вопросы: а что если Бог есть, и Он содействовал моему выздоровлению, хотел нам этим что-то показать, что-то открыть?
Сейчас я знаю: Господь предвидел, что пройдут десятилетия, прежде чем нас коснётся Дух истины, и мы зададим себе эти вопросы. Поэтому Он и запечатлел в наших сердцах все случившееся как притчу, в которой есть тайна, требующая отгадки, и поэтому её невозможно забыть: смертельная болезнь, крошечный сквер, на нём памятник Сталину, указывающий путь в будущее, неприметная старушка, откуда-то появившаяся в самый нужный момент… И над всем этим две невидимые силы,
Впервые услышал эту историю лет в пять, когда начал что-то понимать. По благодати Божьей понял, что хотел нам сказать Господь лишь через десятилетия. В этой истории – обещание Господа Его присутствия в нашей дальнейшей жизни, в ней залог, что в Своё время Он откроется нам, призовёт к Себе, изменит наши помыслы.
Последующее повествование и есть рассказ о том, как Он это сделал. Как Он, дав нам полную свободу выбора, в то же время, оставаясь верным Своему обещанию, всё содействовал к тому, чтобы мы, как драгоценное сокровище нашли Его присутствие в нашей жизни. Нашли и изумились ему, как прекрасному солнечному дню после долгих, долгих лет жизни в ночи.
Когда кончается детство
«Всему свой срок и своё время под небесами».
Екклесиаст. 3:1.
Воспоминания о далеком прошлом. С чем сравнить их? Пожалуй, с видениями, которые возникают посреди огромного озера. Над водой поднимается туман, сквозь него пробиваются лучи восходящего солнца. Берег и островки на озере то появляются, то исчезают. И невозможно определить, что находится ближе, что дальше, что увидел раньше, что потом.
Детство… Стоит только подумать о нем, закрыть глаза, – вижу наш домик, сад с беседкой, ветвистый тополь. Во дворике за домом отец что-то мастерит на верстаке. Слышу голос матери. Она зовет меня домой. Это значит, футбольный матч с соседскими мальчишками окончен.
Детство… Нежные и ласковые руки мамы. Они сажают меня на колени, обнимают, глядят, снимая всякую боль. Перед сном, в темной комнате, чувствую себя беззащитным трусишкой. Почему-то приходит мысль, что мама уже старенькая, скоро может умереть. В страхе зову ее, беру за руку и, не отпуская, засыпаю.
Что еще запомнилось маленькому человечку? Огромные, выше его роста колеса громадного грузовика. На нем работал отец. Помню чердак, захламленный сарай, в нём отцовские инструменты.
Запомнился день, когда умерла бабушка. Дом был полон слез и печали…
Неизвестно откуда и почему, но уже в ранние детские годы у меня появилась мечта найти настоящего друга – доброго и справедливого, который рассказывал бы о том, чего не знаю.
Рязанчик – первый друг детства. Он жил в доме через улицу, был постарше и крепче меня. Иногда, ни с того ни с сего, не сказав ни слова, пускался бежать. Я почему-то не хотел лишаться его общества, мчался за ним, но догнать не мог, останавливался и от обиды плакал.
Не могу припомнить, чтобы у меня были какие-то игрушки, кроме футбольного мяча еще с надувной камерой и коньков, которые прикручивались к валенкам.
Сколько лет прошло, а как сейчас вижу, отца Рязанчика, его дядьёв. Они стоят вокруг полянки и смотрят как мы, один на один, сражаемся в футбол, изо всех сил норовим забить гол друг другу. Несмотря на малый возраст, мы уже пытаемся применять какие-то приёмы, играем азартно. Меня подогревает присутствие зрителей, а Рязанчика – ещё и желание во что бы то ни стало избежать отеческого щелчка, который иногда получал, если проигрывал.