Бог любит Одессу
Шрифт:
За время приближения к границе вагон постепенно наполнялся, и это отчасти спасало Насокина: в купе всегда были люди, а в коридоре выстоять можно было час-другой, не больше. Хотя, честно сказать, Лидия помогла ему скрасить время в дороге и заодно дала первичную информацию о городе, в котором она бывала на отдыхе каждый год.
Лида оказалась его коллегой – историком.
– Вы знаете, Павел, – говорила она, – Одесса должна была называться Одиссеем. Но хитрые одесситы, чтобы понравиться Екатерине ІІ, переделали это имя на женский
– Вот уж не думал, что для этого нужно быть хитрым.
– Нужно, – безапелляционно констатировала Лидия и, не объяснив почему, продолжала: – Но о том, что строящийся город называется Одессой, знали только грамотные люди. Все остальные, а в особенности крестьяне, жившие в ее окрестностях, называли Одессу по-прежнему по имени крепости Хаджи-Бей.
– Ну, это проблема всех переименованных городов, – заметил Насокин, – время идет и все расставляет по своим местам. Разве в Одессе было не так?
– Одесситы, а точнее городская верхушка, не хотели ждать милостей от естественного процесса, когда время само все расставит по местам. Как вы думаете, почему?
– Не знаю, – честно признался Насокин.
– Все по тем же причинам, ведь Хаджи-Бей был турецкой крепостью, и нужно было как можно быстрее вытравить это название из сознания местного населения. И как была решена эта задача?
– Подобные задачи всегда решаются с использованием метода кнута или пряника.
– Никаких «или», – сказала Лидия. – В данном случае были использованы оба метода одновременно. Городские власти стали выставлять наряды казаков на въезде в город по ярмарочным дням. Казаки спрашивали у тех, кто ехал в город: «Куда едете?» Если крестьяне отвечали, что в Одессу, им давали пряник. А если в Хаджи-Бей, то били нагайкой. Это мгновенно переломило ситуацию.
– Двойное стимулирование, – оценил действия городских властей того времени Насокин.
– А еще вам нужно будет в бюро или у частных гидов записаться на экскурсии…
– По историческим местам?
– Не совсем… Такие экскурсии выпадают из русла тех, к которым мы привыкли. Конечно, вам нужно посетить катакомбы. И не только потому, что там были подпольщики и партизаны, катакомбы – это часть Одессы, которая и делает ее Одессой, непохожей ни на один другой город. Кроме того, есть экскурсия «Криминальная Одесса».
– Зачем мне все это?
– Вы должны проникнуться духом города, иначе он вас не примет.
– Мистика какая-то, примет – не примет. А может, это все фантазии экзальтированных почитателей Одессы?
– А вы попробуете сопротивляться духу Одессы? Сразу почувствуете себя не в своей тарелке.
– А вы-то откуда это знаете?
– В детстве у меня было плохое зрение, поэтому мама возила на консультации и лечение в клинику Филатова.
– Понятно, и после этого вы заразились так называемым духом Одессы.
– Только не «так называемым», очень вас прошу, не относитесь к Одессе свысока. Она этого не любит.
– Знаете, – сказал
– Ну вот, опять так называемого.
– А иначе и не скажешь. Вы срисовали в детстве отношение к Одессе тех, кто вас окружал во время поездок в клинику Филатова, а потом и на отдых. И вы видите все их глазами и транслируете это всем, кто еще не видел города. То есть ваше сознание зафиксировало не настоящую Одессу, а ту легенду, которая существует о ней. Это немного напоминает отношение россиян к Парижу.
– Почему именно к Парижу?
– Потому что это еще один город, образ которого формировала российская публика, начиная с XIX века. Тот Париж никогда не существовал на самом деле, зато он существовал в мозгах дворянской молодежи, а впоследствии и взрослых, потому что молодежь имеет особенность вырастать и передавать свое видение детям.
– Как историк не соглашусь с вами, на самом деле этот образ стали формировать у дворянской молодежи французские гувернеры в XVIII веке в самой России. А уж после 1812 года, когда поездки в Париж стали обычными и даже престижными, все остальные аристократы.
– Наверное, это так, – согласился Насокин, – но здесь главное не это, а то, почему взрослые из аристократических семей приглашали для обучения своих чад французских гувернеров? Только не говорите, что это была мода.
– Именно так я и хотела сказать.
– Тогда нам не имеет смысла продолжать эту тему, ведь все можно объяснить модой.
Лидия на некоторое время замолкла, как бы переключаясь на другую волну, а затем без всякого смущения продолжила свой монолог.
– А еще я хотела вам сказать, чтобы вы попросили принимающую сторону показать вам Одессу вне исторических мест.
– Например?
– Например, Одессу криминальную.
– Ну, вы об этом уже говорили.
– Я говорила об Одессе криминальной вообще, но существует Одесса Мишки Япончика, Соньки Золотой ручки. А еще в Одессе был Григорий Котовский. Если бы он не стал героем Гражданской войны на стороне красных, он бы занял почетное место в пантеоне известных бандитов Одессы и ее ближайшего окружения.
– Вот как?
– Вот так. Вас будут встречать?
– Надеюсь, что да.
– Я попрошу встречающих откорректировать программу вашего пребывания в Одессе.
– Прошу вас не делать этого.
– Хорошо, не буду…
На том они и порешили. Но Лидия не была бы Лидией, если бы прошла мимо плакатика, на котором с ошибкой была написана его фамилия.
Краморенко встретил его на вокзале, усадил в личный автомобиль и отвез в ресторан, который находился на берегу моря.
Встречающий проводил гостя в один из залов, который, скорее всего, назывался ретро-залом, если судить по интерьеру: тяжелые столы и стулья первой половины ХХ века, драпировка на окнах, картины в стиле Айвазовского.