Бог Смерти
Шрифт:
— Староста?! — даже Рукия его так называла, что было забавно, но вот истинный ужас на её лице уже совсем не забавно. — Не лезь. Мой брат — капитан! — предупредила его девушка.
Поздновато, если честно.
И… брат? Оказывается всё было куда сложнее, чем он представлял.
— Да я уж понял, — раздражённо сплюнул Барраган, перехватив меч левой рукой.
Ранее молчавший сноб же решил вдруг заговорить.
— Я хотел отрубить тебе руку, но ты почти смог уклониться. Значительное достижение для человека, — в какой-то странной манере похвалил его капитан-синигами. — По описанию и показанной силе это ты ответственен за победу над меносом гранде, —
В груди Луизенбарна разгорался гнев. Снова какой-то синигами посмел обращаться к нему так, словно король пустых стоял ниже них. Это предложение в стиле «склонись, а взамен я окажу тебе услугу» были триггером ненависти для Баррагана. Его лицо скривилось, а и так красные глаза налились кровью.
— Неправильный вопрос, жнец. Вы приходите в чужие для вас миры и пытаетесь делать вид, будто все вам должны подчиняться. Кем вы там себя возомнили? Ах, да, богами, — сплюнул король, крепче сжав рукоять меча. — Вы не боги, вы лишь зазнавшиеся духи. На небесах должен править только один, — его губы исказились в злобной усмешке. — И ты определённо на эту роль негоден.
Это уже было дело принципа.
— Капитан, я разберусь, — прокряхтел чуть не убитый жнец, поднимаясь на ноги.
— Нет, Ренджи, — ответил ему тот, не спуская с Изаи взгляд. — У тебя будет другой противник.
В этот момент к месту событий добрался и временный синигами Куросаки. Он ошарашенным взглядом осмотрел бледную как труп Рукию, затем лежащего Исиду, а затем и раненного старосту своего класса. В его глазах загорелся огонь злости и жажда действий.
— Что здесь происходит?! — требовательно прокричал Ичиго, убийственно посмотрев на незнакомцев.
— Куросаки, — жёстко произнёс Луизенбарн. — Тот ананасовый недобиток — твой. Я беру на себя этого выскочку, — и кивнул на капитана.
— Понял, — серьёзно кивнул парень, решив не задавать лишних вопросов. И без того было понятно, кто тут враг.
Орихара обратил взор на капитана. Их глаза столкнулись в противостояние, чтобы секундной позже две фигуры размылись в пространстве от набранной скорости. Они появились в воздухе, разменяв первые удары. Изая сжал зубы, когда занпакто жнеца рассёк ему щеку, а его атака ушла в пустоту. Скорость врага была почти преступной, но и у неё был предел. Техника перемещения синигами основывалась на искусстве правильного движения — экономные, выверенные, стремительные. Имелся предел, проистекающий от количества духовной силы, доступной пользователю. Брингерлайт же основывался на манипуляции окружением и чисто теоретически у данной техники не было предела. Теорически. Всё-таки нужно было крепкое тело и понимание того, как ты намереваешься достигнуть желаемой скорости.
Король решил разгоняться.
Он был медленнее в начале, но если придать достаточный первоначальный импульс, а затем избежать всякого сопротивления окружения и заставить мир сохранять его кинетическую силу, то он сможет обогнать жнеца! Потребовалось время на реализации плана, получив в процессе парочку глубоких порезов. Тем не менее в какой-то момент синигами оказался застигнут врасплох, когда Орихара сверхзвуковой кометой настиг его в ответном ударе. Реакции на частичное уклонение хватило, но на груди появилась рана, обильно сочащаяся кровью. Увы, к следующему выпаду противник был готов, успев подставить лезвие катаны под рубящий удар, напавшего сверху «человека».
Звон стали даже не успел прозвучать.
Сила
Барраган не тормозил, вложив все духовные силы в клинок и взмахнул им, отправив зелёную дугу энергии в место падения врага. Атака подняла тонны пыли и каменная шрапнель разлетелась по округе, выбивая окна в домах поблизости. Сам король едва не рухнул наземь, оперевшись на свой меч. В глазах всё плыло и мутило, голова раскалывалась так, будто его мозги танцевали под черепной коробкой. Впрочем каждая клеточка тела ныла от боли, даже раны от занпакто меркли на этом фоне. Он достиг предела своего человеческого тела. Более того он не мог почувствовать состояние капитана, но тот сам дал о себе знать.
— Опади, Сенбонзакура, — раздался голос в оседающей пыли.
Духовная сила противника вновь явила себя, а взявшиеся ниоткуда лепестки сакуры разметали пыль, открывая вид на синигами. Тот потерял свой внешний лоск, красуясь порезом на груди и гематомами на коже. Его одежда истрепалась и была вся в пыли, но он был жив и даже больше. Это было смешно, сравнивая состояние обоих. Когда как Барраган едва держался в сознании, его противник не испытывал никаких неудобств, кроме уязвлённой гордости.
— Ты много на себя взял, человек, — с холодом протянул капитан. — Победить в этой битве тебе было нельзя с самого начала. И тем не менее ты обвинил меня в высокомерии? Кто и высокомерен, так это ты, — розовые лепестки слетались так плотно, что через них почти ничего не проглядывалось.
— Думаешь, я теперь склонюсь? — с вызовом прокряхтел король, опираясь на свой меч ещё сильнее, лишь бы не упасть, лишь бы не показать слабость.
— Ты глуп и тебе стоит преподать урок, который ты усвоишь раз и навсегда, — лепестки, явно управляемые синигами, начали подступать к неспособному двинуться парню. — Слышал о тысячи порезах? Так вот, эти лепестки — не лепестки вовсе, а очень маленькие лезвия меча, — один из них показательно оцарапал кожу Изаи, подтверждая сказанное. — В этот момент осознай свою ошибку, — это было последнее, что сказал капитан.
Поток лепестков закружился вокруг обессиленного Баррагана и накрыл его с головой. Множество лезвий вгрызлись почти в каждую часть тела, болезненно разрывая кожу. Он был плохо знаком с болью, в форме пустого её даже нельзя было назвать так, но теперь как человек он познал это чувство в полной мере. Кровь смешивалась с лепестками, что стачивали его плоть. Барраган бы может закричал, тем не менее то ли гордость, то ли физическая невозможность не позволяли ему этого сделать.
Когда лепестки-лезвия рассеялись тело подростка рухнуло, полностью залитое кровью.
Его было даже не узнать.
— Вот и всё, человек, — заключил напоследок капитан жнецов душ, отметив как духовная сила мальчика начала стремительно ослабевать. Теперь ему следовало вернуться и забрать Рукию, а заодно разобраться с вором, что украл её силу.
Бывший противник более не представлял для него интереса.
***
— Смеешь умирать?
Он открыл глаза, видя перед собой трон, на котором восседал скелет, облачённый в пурпурную мантию — цвет императоров. На его голове красовалась золотая корона. Посреди серых стен под открытым ночным небом он был единственным существом, которое привлекало внимание. Бог-король. Владыка уэко мундо. Правитель пустых. Первородный образ, высеченный на камнях, лежащих у основ этого мёртвого мира.