Богач, бедняк
Шрифт:
– - В данный момент нет,-- сказала она, чуть поколебавшись.
– - Ну а что скажешь о себе? Согласно Женевской конвенции, военнопленный должен назвать противнику свое имя, звание и номер личного жетона.-- Он, широко улыбнувшись, положил свою руку на ее ладони.-- У меня тоже никого нет,-- сказал он.-- Хорошо, я расскажу тебе все. Обнажу перед тобой свою душу. Я расскажу тебе, правда не сразу, а постепенно, о том, как замышлял убить родного отца, когда был младенцем и лежал в колыбели, расскажу о том, как я не хотел отрываться от сиськи матери до трехлетнего возраста, и о том, чем мы, мальчишки,
Глоток шампанского обжег ей горло.
– - Мне ты нравился больше, когда шутил,-- сказала она.
– - То же могу сказать и о тебе,-- спокойно ответил он.-- Но тем не менее в этом мрачном деле есть и своя светлая сторона. Я добиваюсь сейчас развода. Женушка нашла себе другие развлечения, когда ее муженек играл в солдатики в Европе.
– - Где же сейчас она, твоя жена?– - Слова с трудом вырывались у нее изо рта, словно налились свинцом. Чепуха, абсурд, подумала она. Ведь мы знакомы всего несколько часов.
– - В Калифорнии,-- сказал он.-- В Голливуде. Кажется, я чокнулся на артистках.
Далеко, по существу, на другой планете. Там -- раскаленные солнцем пустыни, непреодолимые пики высоких гор, пахнущие фруктами плодородные долины. Прекрасно. Ах, как все же необъятна эта Америка!
– - Сколько лет ты женат?
– - Пять.
– - И сколько тебе все же лет?
– - А ты обещаешь не бросать меня, если узнаешь правду?
– - Не пори чушь! Ну, сколько же?
– - Двадцать девять, черт бы их побрал! Боже!
– - Тебе можно дать не больше двадцати трех.-- Гретхен удивленно покачала головой.-- В чем же секрет твоей молодости?
– - В пьянке и безалаберной жизни,-- пояснил Вилли.-- Мое лицо -- мое несчастье. Я выгляжу как мальчишка, рекламирующий детскую одежду в магазине "Сакс". Женщины, которым двадцать два, стыдятся показываться со мной на людях, в общественных местах. Когда я получал звание капитана, командующий нашей авиагруппой сказал: "Вилли, вот тебе золотые звезды за то, что ты весь этот месяц вел себя примерно в школе". Может, отрастить усы?
– - Вилли Эбботт,-- официально обратилась к нему Гретхен. Его притворная юность вселяла в нее уверенность. Она с отвращением сейчас вспоминала пожилую, доминирующую зрелость Тедди Бойлана.-- Чем ты занимался до войны?– - Ей хотелось знать всю его подноготную.-- Откуда ты знаешь Бейарда Николса?
– - Я работал на него в паре шоу. Я постоянно нахожусь под обстрелом зениток. Я занимаюсь самым отвратительным бизнесом в мире. Я -- агент по рекламе. Хочешь, моя девочка, чтобы твоя рожица появилась в газете?– - Она не испытывала к нему никакой неприязни. Если ему хотелось выглядеть старше своих лет, то вовсе не обязательно отращивать усы. Пусть почаще говорит о своей профессии.-- Когда меня призвали в армию, мне казалось, что я наконец навсегда распрощался со своим ремеслом. Но они там, заглянув в мое личное дело, отправили меня в отдел по общественным связям. Меня нужно арестовать за то, что я работаю под офицера. Еще шампанского?– - Он наполнил их бокалы,
– - Но ведь ты был в других странах. Ты летал,-- сказала она. Во время их первого ланча он много рассказывал им об Англии.
– - Всего несколько боевых вылетов. Их хватило, чтобы получить Авиационную медаль1, чтобы в Лондоне не чувствовать себя неуютно, словно голый на улице. По сути дела, я там был пассажиром. Я восхищался другими, теми, кто на самом деле умел воевать.
– - Все равно, тебя ведь тоже могли убить.-- Его мрачное настроение не нравилось Гретхен, и она пыталась вывести его из этого состояния.
– - Я слишком молод, полковник, и мне еще рано умирать!– - Широкая улыбка заиграла у него на губах.-- Ладно, кончай с этими пузырьками. Нас уже ждут. А это далеко, на другом конце города.
– - Когда ты демобилизуешься из ВВС?
– - Сейчас я в бессрочном отпуске,-- объяснил он.-- Я ношу военную форму, потому что в ней меня бесплатно пропускают на представления. К тому же дважды в неделю я должен посещать госпиталь на Стейтен-Айленд, там я прохожу курс терапевтического лечения травмы позвоночника. И никто там не поверил бы, что я на самом деле капитан, не будь у меня на плечах погон.
– - Курс лечения? Тебя что, ранили?
– - Не совсем. Просто мы совершили безрассудную посадку, и нас несколько раз подбросило. Я перенес операцию на позвоночнике. Лет через двадцать буду всем говорить, что это шрам от немецкой шрапнели. Ну, ты все выпила, как и подобает хорошей, послушной девочке?
– - Да,-- ответила Гретхен,-- все.-- Где только нет этих раненых? Арнольд Симмс в своем бордово-красном халате сидит рядом с ней на столе в комнате отдыха и глядит на свою изуродованную ступню, понимая, что теперь он уже никогда не побегает. Тэлбот Хьюз, с изувеченным горлом, тихо, без слов, умирает на своей кровати в углу палаты. Ее отец, охромевший на другой, предыдущей войне.
Вилли заплатил за выпивку, и они вышли из бара. Гретхен только удивлялась, как это он может с больной спиной ходить и держаться как струна.
Они вышли на улицу. Густые, сиреневые сумерки, опустившиеся на Нью-Йорк, превратили город в нечто загадочное, расплывчатое. Невыносимая дневная жара спала, смягчилась пахучим, словно цветущий луг, бальзамом легкого бриза. Они шли, держась за руки. Воздух был похож на текущую потоком цветочную пыльцу. Луна в три четверти, бледная, как китайский фарфор, плыла над высокими зданиями офисов в теряющем окраску, линяющем небе.
– - Знаешь, что мне в тебе понравилось?– - спросил Вилли.
– - Что же?
– - Когда я предложил тебе пойти на вечеринку, ты не сказала, что тебе нужно поехать домой переодеться.
Нужно ли говорить ему, что на ней сейчас -- ее лучшее платье и у нее нет другого, чтобы сменить наряд. Льняное платье василькового цвета, с пуговичками спереди, с короткими рукавами, перехваченное на талии крепко затянутым матерчатым красным поясом. Гретхен надела его, когда вернулась после ланча в общежитие, чтобы взять купальник. Она заплатила за него шесть долларов девяносто пять центов в магазине Орбаха. Это -- единственное платье, которое она купила после приезда в Нью-Йорк.