Богатая белая стерва
Шрифт:
— Уважаемая мисс Уолш, я бы хотел, чтобы вы сняли обвинения до того, как я вам скажу почему вам следует так поступить. Я бы предпочел вообще этого не говорить. Вам. Вопрос деликатный. Пожалуйста поверьте мне.
— Уходите, Инспектор.
— Если вы не снимите обвинения, последствия могут быть неприятными. Я понятно объясняю?
— Вы мне угрожаете, сэр?
Ей показалось, что вопрос позабавил Кинга.
— Я никогда не угрожаю, Мелисса.
— Чрезмерная фамильярность вам не идет.
— Хорошо. Мисс Уолш, если дело дойдет до суда, то на суде этом всплывет очень много разной информации, и вся она будет обсуждаться. Публично. Пули вам вынули, состояние
Он помолчал.
— Мне все равно, — сказала Мелисса. — Она сделала то, что она сделала, и она должна быть наказана. Инспектор… О, [она привычно нарушила Третью Заповедь]!… Я сама, например, никогда не была доброй и хорошей девочкой, а была хулиганка страшнейшая, и в детстве и в отрочестве, со мной никто не мог сладить, я такое вытворяла! И тем не менее я ни разу даже не прикоснулась к пистолету. Мне и в голову не приходило, что можно куда-то пойти и купить пистолет. Ваша добрая девочка бегает с заряженным револьвером. Это нормально, по-вашему? Вы сказали, что она слегка распущена. Что носят с собой девочки, которые серьезно распущены — М-16? Это нормально — позволять слегка распущенной девочке носить с собой устройство, созданное исключительно для того, чтобы носящий мог решать, кому жить, а кому умереть? Ничего себе!
— Мисс Уолш, — сказал Кинг. — Я полностью согласен с тем, что вы сейчас сказали. Тем не менее, пожалуйста примите во внимание, что если вы не снимите обвинения, Зинии Фетерз придется провести некоторое время за решеткой.
— Я очень рассчитываю, что именно это и произойдет, Инспектор. Может это научит ее не играть в Бога в то время как ей следует искать работу, или что там люди в ее окружении считают респектабельным занятием. Почему вы хихикаете?
— Я не хихикаю, — сказал Кинг, беря себя в руки. — Мисс Уолш, дело не в том, чем должна была заниматься Зиния Фетерз. Прошлое мы изменить не можем. А вот настоящее изменить, и так, чтобы оно влияло на будущее, часто бывает вполне в наших силах. В ваших силах отправить Зинию Фетерз в тюрьму. Я прошу вас этого не делать.
— А почему вас это так волнует? Через пару лет она снова будет на свободе. Может даже новый пистолет себе купит.
Инспектор Кинг снова выдержал паузу. Может и глупенькая (еще более глупенькая, чем Зиния, которая сказала ему, «Эта сука богатая уводит у меня бойфренда, а меня сажают в тюрьму — это то, что вы называете справедливостью?»), Мелисса была отчасти права.
— Тюрьма, мисс Уолш, даже на очень короткий срок, также необратима, как инфаркт, — сказал он. — Да, люди выходят из тюрьмы, а только не такими, какими были до заключения. А без ваших обвинений ее бы судили за нелегальное ношение оружия, и дали бы год условно. О, я знаю, вам это все неинтересно. Что ж, попробуем с другого конца. Если дойдет до суда, вашу мать придется привлечь и, возможно, даже осудить. Официально. И мистера Уайтфилда тоже.
— Мою мать?
— Да.
Мелисса нахмурила брови.
— Почему? При чем тут моя мать?
— Зиния Фетерз, когда была у вас, упоминала Юджина Вилье, не так ли?
— А какое это имеет отношение…
— А Юджин и ваша мать — любовники, не так ли?
— Не думаю, что это вас касается, Инспектор.
— Понимаю.
Инспектор Кинг поднялся, подошел к окну, раздвинул слегка жалюзи.
— Частная жизнь, — сказал он не глядя на Мелиссу. — Деликатный момент. Видите ли, мисс Уолш, многие люди совершают ту же ошибку, которую вы сейчас совершаете.
Он повернулся к ней и сделал жест, означающий, что ему очень жаль.
— Характер вашей матери будут изучать… с близкого расстояния… изучать долго и подетально, сказал он, — и ее прошлым займутся.
— Ну и что? — спросила Мелисса не очень уверенно.
— В прошлом вашей матери есть вещи, которые лучше не трогать… — Он хотел было добавить — не трогать даже десятифутовым шестом, но это звучало бы тривиально, да и двусмысленно, да и вообще дурной тон, но, рассматривая надменные черты Мелиссы, теперь дополнительно подчеркнутые бледностью, добавил — …десятифутовым шестом.
— У всех прошлое одинаково в этом смысле.
— Не у всех. Вы знаете, что вашего отца убили?
Пауза.
— Нет, — сказала Мелисса. — Убили? Что?
Роберт Кинг снова сел в кресло и поведал ей несколько фактов.
Мелисса плохо помнила отца — бординг-школа, няньки, и все прочее — но то, что рассказал ей инспектор, звучало логично. Вроде бы.
Мистер Уолш был суровый и резкий старик, нуворишеского типа…
— Какого типа? — Мелисса не знала, что и думать.
— Он даже школу не закончил.
… Он медленно продвигался наверх по социальной лестнице. Он был прирожденный организатор, лучший в стране — во всяком случае, так казалось. Все, чем он занимался, тут же становилось функциональным, эффективным, и ценным. Он строил железные дороги, он владел сетью аптек, он производил автомобили, танки, самолеты, телескопы, первые компьютеры. Он скупал нефтяные акции. Единственная область, в которую он не желал ввязываться — недвижимость. Он находил, что наживаться за счет жилого фонда — абсурдно и унизительно. Однажды он сделал предложение бабушке Мелиссы.
— Матери, — сказала Мелисса. — Не бабушке. Матери.
— Нет, мисс Уолш. Именно вашей бабушке.
Отец ее бабушки сразу отказал нуворишу. Еще чего! Нувориш в клане Уайтфилдов.
— Простите. В каком клане?
— Уайтфилдов.
— Инспектор, вы все перепутали. Я не хочу больше слушать.
— Не перепутал.
— Уайтфилды. Моя бабушка — Уайтфилд. Вы с ума сошли. Вам следует…
— Да, Мелисса, это и есть ее девичья фамилия. Уайтфилд.
Мелисса закатила глаза. Она хотела засмеяться, но не могла — больно. Она управилась показать инспектору кривую ухмылку.
— Вообще-то, — наставительно сказал Роберт, — не мешает иногда покопаться в генеалогических потемках, посмотреть, что за история у семьи, и так далее. Вам, людям нового поколения, ничего не интересно. Вы пассивны и пресыщены. Ваше самолюбование отвратительно, молодая дама — пошло, банально, и в плохом вкусе.
… Уолш поклялся отомстить гордому семейству. План его был прост, но следовало подождать, прежде чем приводить его в действие.
Ветвь Уайтфилдов, к которой принадлежала бабушка Мелиссы, обанкротилась. Муж бабушки изначально не был богат. Джозеф Дубль-Ве Уайтфилд еще не стал к тому времени светилом мегастроительства, как сегодня. Уайтфилды потеряли все и не могли позволить себе платить даже уборщице. Особняк следовало продать. Уолш снова объявился, когда эту продажу обсуждали. Он попросил семью повременить с продажей.