Богатство
Шрифт:
На первом этажа я использовала самую простую посуду привычную всем жителям Нижнего города.
Продукты я закупила из тех денег, которые заработала на продаже взвара за эти две недели. Всего взяла по минимуму, чтобы хватило на один день.
Ночь и утро перед открытием прошла в суматохе. Мы с Селесой и Ирхой работали не покладая рук. Помимо готовки, как обычно, вылезла куча маленьких нюансов, которые я не учла, хотя вроде бы все предусмотрела и распланировала.
Внезапно оказалось, что бочка, которой так хвалилась Ирха, протекает, и ее нужно заменить; что из окна, затянутого бычьим пузырем, отчаянно дует, а потому надо пожертвовать скудным
Утром Ирха с Нюнем по узенькой тропинке, которую расчистили стражники, выехали на ярмарку продавать взвар и зазывать народ на открытие харчевни, а мы с Селесой взялись за лопаты. Дорогу надо было очистить полностью, чтобы гостям было комфортно добираться до обновленной харчевни.
К тому времени, когда нужно было открываться, мы были вымотаны до предела. Но зато все было именно так, как я представляла. Чисто выскобленные столы, свежая, ярко-желтая солома на полу, отмытые до бела стены, жаркое тепло от печи, которая отапливала обеденный зал, аромат вкусной еды, горящие свечи, расставленные в плошки с водой… даже если упадут, то пожара не будет…
На низенькой печи в зоне раздачи ровными рядками стояли готовые блюда. В трех больших горшках томились супы: борщ, его я собиралась подавать с чесночными булочками-пампушками, суп-лапша с курицей, к которому шли поджаренные на масле гренки и половинка вареного яйца, и традиционная похлебка из овощей и крупы.
Рядом в трех горшках поменьше были вторые блюда: овсяная каша, в которую я щедро добавила сушеные яблоки и щепотку корицы для аромата и которую при подаче хотела поливать ложкой меда для сладости, картофельное пюре сдобренное молоком и сливочным маслом, которое, несмотря на доступность продуктов, никто не готовил, и привычное жаркое. Его мы запекли с овощами по настоянию Селесы.
В большие глиняные миски мы сложили рыбу и мясо: говядину, свинину и курицу. Тут я тоже немного изменила привычные рецепты, мясо здесь обычно жарили-запекали огромными кусками и в печи. Я же обзавелась огромной сковородкой и пожарила говядину с луком. Из куриной грудки сделала наггетсы, а из свинины подобие шашлыков, нанизав маринованное мясо на оструганные лучинки. Нормальные шашлыки пока были недоступны, мангал стоил слишком дорого, на него нужно было много железа, а «мангальную зону» из кирпича можно будет сложить во дворе только весной. Рыба была обычная, речная. Крупных, с мужскую ладонь карпов я потушила в сметане, а мелочь пожарила, обваляв в сухарях. Не особенно оригинально, но вкус на сковороде получился совсем другой, не как в печи.
Салаты мы сделали самые простые: капустный, морковный и из вареной свеклы с лесными орехами, который я заправила постным маслом. У меня получилось взбить майонез, но по трудозатратам он не вписывался в бюджет нижнего зала, и я оставила его на потом… Когда открою второй этаж, смогу удивить взыскательных гостей новым соусом, которые не может изготовить никто, кроме меня. Селеса так и не догадалась из каких продуктов получается майонез.
Выпечка, которую мы разложили на стеллажах, тоже была не совсем привычная. Я, наконец-то, отошла от стандартных яблок и мяса, и напекла пирогов с гречки с грибами, риса с рыбой и тыквой с медом.
И, конечно же, мы приготовили много яблочного взвара, пива и кваса.
Теперь оставалось только ждать гостей. Мы с Селесой сели на лавочку, отдышаться. Открытие было запланировано на полдень. Меня колотило от страха, что никто не придет, но я делала вид, что все хорошо. Селеса была настроена еще более пессимистично, и если бы я показала как сильно боюсь, то у нас точно ничего бы не вышло. Мы бы не справились.
От стука в дверь я вздрогнула. Когда отодвигала засов, руки тряслись от волнения. Я вроде знала, к этому времени должны были вернуться Ирха с Нюнем, но почему-то надеялась, что за дверью меня ждет толпа гостей, изнывающих от нетерпения. Но улица была пустынна как всегда. Только стояли на новом крыльце довольный Нюнь и сияющая, как начищенный медный пятак, Ихра.
Она как всегда довольно улыбалась и хихикала почем зря. Но сегодня ее смех казался мне неуместным. Невольно подумала, что ей-то все равно, пойдет у меня дело или нет, свои пять грил она все равно получит…
— Елька, — рассмеялась Ирха, — а ты чего такая смурная? Боишься, что не придет никто? — Я молча взглянула на нее и отвела глаза. Мне вдруг стало обидно. — Не бойся, сестренка, — подмигнула мне она, — я про твою харчевню всем рассказала. Про борьсч с пампушками, про другие новинки. Придут к тебе сегодня, вот увидишь. Я еще Гриху позвала. Пусть тут за порядком присмотрит.
— Больно надо, — буркнула я, затаскивая пустые горшки из-под взвара на кухню, — чего здесь присматривать. Мы ничем незаконным не торгуем.
Ирха расхохоталась, она волокла второй горшок следом за мной.
— Ну, и зря. Почти все харчевни в Нижнем городе торгуют чем-нибудь незаконным. Мой батька не гнушался хлебным вином из-под полы приторговывать. И не только им…
В Грилории еще со времен моего деда производство и продажа хлебного вина являлось королевской монополией. Его производились в королевских винокурнях, а продавали только в королевских кабаках. Причем цена на крепкие напитки была так высока, что никакого резона ставить кабаки в Нижнем городе не было. Поэтому и пили здесь пиво, да квас. А водкой приторговывали из-под полы. Об этом и говорила Ирха.
— Елька, — вздохнула Ирха, увидев, что ее шутка меня совсем не рассмешила, — Гриха же не помешает. А пользы от него много. Сразу кто зайдет увидит, под чьим покровительством твоя харчевня. А то ведь позавидуют… красного петуха пустят… люди-то у нас до чухого успеа завистливые.
Я кивнула, соглашаясь. С такой точки зрения на присутствие Грихи я еще не смотрела. Ирха же была права, даже если народу будет мало, и вышибала у дверей мне не пригодиться, зато все будут видеть кто стоит у меня на страже. Глядишь и поостерегутся вредить тайно или явно.
— Хорошо, пусть приходит, — разрешила я и, обернувшись к своим помощникам, скомандовала, — а пока все по местам. Я открываю.
Селеса, вытерла покрасневшие от бессонной ночи глаза, поправила фартук и встала на раздачу. Мы решили, что раз все готово, то нечего толкаться на кухне.
Ирха перестала улыбаться и встала на кассу. Ей придется непросто, примити вные счеты здесь уже были. Но запомнить цены, состоящие из долей одной гринки довольно непросто.
Нюнь, замычав, ушел на кухню. Сегодня он у нас главный по мойке посуды.