Богатство
Шрифт:
А я сегодня буду выполнять обязанности администратора зала, рассказывать и показывать, как работает моя обновленная харчевня самообслуживания.
Когда все разбежались по своим местам, я глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, открыла харчевню для гостей, а проще говоря отодвинула засов, который запирал входную дверь. Сделал шаг назад, чтобы вошедший в освещенный только свечами зал, не споткнулся от меня, ослепнув после яркого дневного света.
Минута прошла в томительном ожидании. Я гипнотизировала дверь. Но она так и оставалась закрытой. Напряженное молчание повисло в воздухе. Меня потряхивало, я ощутила холод в солнечном сплетении…
Первой не выдержала Селеса. Она тяжело вздохнула. В этом вздохе было все: огорчение, разочарование и даже пресловутое «я же говорила!». Я поняла, что сейчас эти слова будут произнесены вслух. Мне не хотелось это слышать, и я, распахнув дверь, рванула из харчевни прочь… и со всего маху впечаталась в холодную кожу чьего-то тулупа.
На крыльце, преграждая путь небольшой, но все таки толпе, желавшей посетить мое заведение, стоял стражник, один из завсегдатаев харчевни Шокора.
— Елька, так вы че, открылись-то? — прогудел он радостно и кивнул в сторону ожидавших, — пускать этих-то? А то я придержал. Вдруг у тебя не все готово… а эти, — он снова кивнул в сторону гостей, — только мешаться буду.
— Пускай, — кивнула я, невольно расплываясь в улыбке и чувствуя громадное облегчение от того, что все получилось.
Глава 15
С Ирхой, Смотрящим и Домом Гильдий я рассчиталась за условленные три месяца. Далось мне это нелегко.
Я дневала и ночевала в харчевне, вкалывая, как раб на галерах. С раннего утра до полудня, пока харчевня была закрыта для гостей, мы с Селесой готовили, а Ирха с Нюнем работали на ярмарке.
С полудня харчевня была открыта, и непрерывным потоком шли гости. Народ быстро понял, выбирать самому, что будет в твоей тарелке, гораздо интереснее, чем есть комплексный обед в обычной харчевне. Пусть обед обойдется в две гринки, а не в одну, но зато будет у тебя и капустка квашенная, и борьсч, и картошное пюре, и мясо на палке и пирог с рыбной кашей. Это же как в ресторации!
Мало кто из жителей Нижнего города был в подобных заведениях хотя бы Среднего города, но мою харчевню с чьей-то легкой руки в народе так и прозвали ресторацией. О нас заговорили. Сарафанное радио, умело раскрученное общительной Ирхой, сработало как мощная рекламная кампания, приводя к нам все больше и больше гостей.
Через несколько дней после открытия, когда слухи расползлись по Нижнему городу, наступил полный хаос и беспредел. Если бы не Гриха с Миткой, которые безвозмездно, то есть даром, взяли на себя обязанности вышибал, от моей харчевни камня на камне не осталось бы. Но братья умело пресекали драки, безжалостно выбрасывая самых ярых любителей помахать кулаками в сугроб на улице. Чтобы остыли.
Я страшно нервничала, переживая, что скандалы испортят мою репутацию. Но постепенно ажиотаж стих, а я додумалась ввести предварительное бронирование столиков. К концу второго месяца порядок был наведен окончательно, и моя харчевня стала считаться весьма респектабельным заведением Нижнего города.
Работали мы до последнего клиента. А после закрытия мы с Нюнем оставались еще на пару часов, чтобы навести порядок на кухне и в общем зале. Теперь я понимала, почему владельцы харчевни предпочитают жить прямо на работе. Я тоже думала о том, чтобы перевезти детей прямо сюда. Останавливала меня только нехватка денег на ремонт спален. А пока Лушка и Анни были под присмотром Дошки и жили в доме Селесы и Жерена.
Селеса помогала мне все это время. Она отказалась от платы за работу, сказала, что деньги ей не нужны, у нее все есть. И моя дружба для нее дороже гринок. Ведь и ей когда-нибудь может понадобится моя помощь.
После этого разговора, я не спала всю ночь. Меня мучила совесть. Я знала, когда-нибудь мне придется отказаться от этой дружбы. Я принцесса, Селеса простая кухарка, а Жерен, вообще, наемный убийца, получивший заказ на мою голову.
Между нами не может быть никакой привязанности. Но если вранье про родственные связи с Ирхой я воспринимала, как часть сделки по покупке харчевни, а любовь к Гирему, как украденное у судьбы счастье, то отношения с Селесой и Жереном были мне очень дороги просто так. Просто потому, что они хорошие люди.
Жерен сразу после зимнего солнцеворота снова уехал в Аддийский султанат за моей головой. Селеса плакала, а я делала вид, что сочувствую ей. А сама радовалась, что можно будет спокойно жить и не бояться. И мне было противно от собственного лицемерия.
После того, как я рассчиталась со всеми долгами, стало гораздо легче. Я наняла кухарку и двух помощниц, посудомойку, хозяйку зала, так здесь называли администратора, уборщицу…
И вздохнула свободнее. Теперь я занималась только общим руководством и иногда подменяла Ирху, которая так и работала «на кассе».
Платила я всем своим работникам точно такую же зарплату, как и в остальных харчевнях, но при этом кормила бесплатно и отдавала с собой не объедки, а остатки готовых блюд. Все равно завтра готовить свежее.
Месяц ушел, чтобы обучить всех сотрудников работать без меня так же хорошо, как со мной. И, наконец-то, через несколько месяцев после того, как началась вся эта история с патентом гильдии рестораторов, настал момент, когда я вышла из харчевни не ночью, а днем…
Спустилась с крыльца и с удивлением заметила, как сильно все изменилось. Пришла весна. Уже растаял снег, обнажив грязь и неприглядную серость окраины Нижнего города. Обшарпанные стены напротив, лужи на раскисшей дороге, кучи прошлогоднего мусора, засохшая трава, обломанные доски соседского забора, через который видно палисадник с густой щеткой прошлогоднего бурьяна.
Совсем непрезентабельный вид. Я мысленно поставила галочку, отмечая что нужно облагородить харчевню не только внутри, но и снаружи. Этот момент я как-то совсем упустила из виду.
Но сначала мне нужно пару дней на отдых. Иначе я просто свалюсь. И по детям соскучилась страшно. В последний раз я видела Лушку с Анни пару дней назад, когда Дошка привела всю ораву пообедать. У Селесиной кухарки померла свекровь, и она взяла выходной.
— Ы-ы-ы! — Отвлек меня от раздумий Нюнь. Он стоял в двух шагах от меня и с нетерпением ждал, когда мы уже пойдем домой.
За эти месяцы я стала ценить его еще больше. Именно Нюнь с самых первых дней помогал мне больше всех. Он отдраил и отскоблил от копоти все потолки в харчевне, безропотно мыл посуду, подметал полы, вытирал столы, пока я не смогла нанять посудомойку и уборщицу. И при этом умудрялся следить за мной. Это он стоял у меня над душой и мычал свое «ы-ы-ы», когда я забывала поесть или собиралась заняться чем-то еще после ночной уборки, вместо того, чтобы идти спать. А сколько раз он уносил меня на руках на второй этаж в Ирхину спальню, когда я падала от усталости и засыпала прямо с тряпкой в руках.