Богатырь, жги!
Шрифт:
— Ну… Вообще, история эта долгая. — Буян гордо вскинул голову, тряхнув гривой. — Сначала я был правой рукой Кощея… Но потом…
Народ испуганно ахнул и подался в стороны.
— Ой, да чего вы?! Ну, да, репутация у моего прежнего хозяина не сильно положительная. Но вы ж поймите… Бессмертие, оно никого хорошим не делает. Живешь себе, живёшь. Живешь, живешь… А сейчас я вообще богатырский конь.
— Ох, как интересно…– Протянул царь.
И вот скажу честно, выражение его царской физиономии в этот момент мне сильно не понравилось. Он как будто что-то этакое знал, очень важное, но
— А где твой богатырь? — Спросил этот ушастый венценосец. — Ты уж не обессудь, но что-то с трудом верится. Вроде говорят, Кощеева коня абы кто приручить не может. Слыхал я такую сплетню. Говорят, мол, предсказание есть. Что явится герой, который все на свои места поставит. А герой этот будет в сопровождении трёх помощников. Один — страж Кощеев. Это, я так понимаю, ты. Второй — Серый волк, а третий… Ну там ерунда, конечно. Ни мертвая, ни живая девка при них третья. Насчёт данного пункта большие сомнения имеются. Однако нам и первого достаточно. Тебя. Ежли ты правду говоришь, так где же тот самый герой?
— Дык вон он! — Радостно заорал Буян, уставившись прямо на меня.
Если где-то прибыло, значит, что-то убыло…
— Так это он и есть? — Царь Герасим с любопытством разглядывал иномирца, который за обе щеки уплетал икру красную, осетровую.– Чегой-то не шибко крепкий… Хорошо, что он Машке так и не встретился. Машка его бы одной рукой, как комарика, придавила бы… Да и смазливый до ужаса…
— Он, батюшка, он! Смазливый, это верно говоришь. Аки девка красная. Ни бороды тебе, ни усов… Но точно он. — Еремеев ухватив царя за локоток, прижался к нему плечом и принялся жарко нашёптывать в ухо. — Я его как, ирода, увидал, сразу понял, сработал наш план, государь. Не зря ты вон какой лоб имеешь, красивый да покатый. Это потому что у тебя ума — палата. Все-таки сработало предсказание. Сработало! Что иномирца, который Темное зло победит, самого нам на помощь притянет. Вишь как вышло. Пришел, голубчик, сам, своими ножками. Как миленький. Даже искать не пришлось.
— Ты это…Еремеев…Подальше отойди, а то прямо в царское ухо мне наплевал. — Герасим потер упомянутую часть тела, а потом оттолкнул боярин в сторону. Но недалеко. Все же обсуждали оно страшную тайну — Да, на то и расчет был. Предсказание… Ежли мы сейчас все грамотно организуем, Машка потом пусть хоть к Яге, хоть к самому Кощею бегает на отца родного жалится. Стервь… Вся в мать… У нас теперь герой есть. Он Темное зло победит и никто ни черта не докажет. Опосля драки кулаками махать поздно ужо будет.
Царь Герасим снова покосился в сторону стола, за который торжественно усадили иномирца. Жрал этот гад, как не в себя. И все икру. Ложками.
— Вот ведь Машка не вовремя скатерть-самобранку утащила. — Задумчиво высказался Герасим. — Разорит нас этот иномирец. Точно тебе, Илья Никитич, говорю. Ты посмотри… Даром, что худой. Закидывает в себя икорочку, как родную.
Сначала, правда, будущий герой сильно сопротивлялся. Никак не хотел к царю в гости пожаловать. Даже драться пытался. Его, само собой, под белые рученьки взяли, в терем привели, а потом уже за стол усадили.
Странный, конечно, богатырь. По первой дрался будто его на дыбу хотят отправить. Кричал что-то не по-нашенски. Про какой-то международный суд и Гаагу. Место это, Гаага, царю было неизвестным, а суд он знал только один — свой.
Пришлось даже стрельцов подключать, чтоб глупого иномирца в царские хоромы утащить. Так он брыкался. Так раскапризничался. Да еще конь этот… Странный тоже.
— Слушай, Еремеев, тебе не показалось, будто конь богатырский, тот, который Кощеев, слишком наигранно возмущался, когда мы иномирца лобного места увести пытались, а он морскою звездою раскарячившись, за девок цеплялся? — Спросил государь у своего наперсника.
— Есть такое, надежа царь. Я про коня слыхал… Он раньше, говорят, верою и правдою служил Кощею. А тот его Марье Моревне подарил. Серьёзность наерений хотел обозначить. Так вот, в битве, вроде как, он сразу половину вражеского войска кладет. А тут с десятком стрельцов справиться не мог. Больше колготы наводил. Только торговые шатры повалял. Да товар бабке Ефимьи испортил. Ефимья с нас теперь с живых не слезет, пока компенсацию не получит.
— Да… — Царь проводил тоскливым взглядом очередную ложку красной икры, улетевшую в рот иномирца. — Что он не надеется никак…
В этот момент будущий герой Тридевятого царства перестал жевать и посмотрел на Герасима с Еремеевым. Те, одновременно отпрянув друг от друга, расплылись радостными улыбками. Тоже одновременно. Так, мол, они рады. Так рады…
Хорошо, стол длинный, да здоровый. Царь и боярин сидели с одного его конца, рядышком. А иномирец — с другого.
— Ох… Неужто скоро закончится эта проклятая эпопея… — Продолжая улыбаться, тихо пробормотал Царь.
А вообще, история, которая Герасиму стоила седых волос, тянулась уже больше двух десятков лет. Началось все с женушки, чтоб ей пусто было. Вернее с того, что оказалась она вовсе не такой, как царю расписывали. И рожей нехороша. И характер, будто жаба болотная ее родила.
Увлекся в то время Герасим с тоски да с расстройства девкою одною. Хороша девка была, страсть. Волосы русые, коса ниже пояса. Глазища — что поле васильковое. Она, правда, замужней оказалась. Жила неподалеку, в одном из сёл. А в столицу на базарную площадь приехала. Царь как ее увидел, прямо умом тронулся. У него самого в то время дочери еще не было. А вот супружница ужо была. Да только не по велению сердца выбранная. А токмо ради политических целей. Боярского роду-племени особа. Отец ее владения имел на границе и Герасиму сильно нужон был этот союз.
Царь Василису, так красавицу звали, заметил, и давай ей подарки слать. Всякие. Золото, драгоценности, отрезы бархата да парчи. А она все его дары обратно возвращала. Мол, негоже замужней женщине их принимать.
У Герасима прямо совсем сдвиг малёхо случился. Вот до зубовного скрежета ему Василису заполучить хотелось. Вынь-положь ему Василиса нужна. Пошел он к бабе Яге. Ну, как пошел…Еремеева отправил. Самому царю к известной на всю округу ведьме ходить нельзя. Репутация — дело такое.