Богатырская дружина Мономаха. Русь в огне!

Николаев Вадим

Насчет завещания Олег врал, но эта ложь была хорошо продумана.

Его рассказ произвел на разбойников впечатление, однако умный разбойник не унимался:

– Тебе-то ведь никто ничего не завещал. По какому же праву ты требуешь себе киевский престол?

– Меня поддерживает сам император Алексей Комнин.

– Которому ты продал Русь за власть в Киеве?

– Отчего же? Русь заинтересована в хороших отношениях с греками.

Олег умолчал о том, что в случае прихода к власти с помощью ромейского императора обещал принести тому вассальную присягу. Ради власти он был готов на все.

– И что же, ты собираешься идти на Киев? – ехидно спросил атаман. – Вдвоем со своим слугой?

– А что, Борей, возьмем мы с тобой вдвоем Киев? – весело спросил Олег.

– Отчего же не взять, князь, возьмем, – совершенно серьезно сказал Борей.

Разбойники захохотали.

– Это, конечно, шутка, – пояснил Олег. – У нас пока цель поскромнее – взять Тьмутаракань.

Наступило молчание. Разбойники напряженно обдумывали предложение Олега, казавшееся им вполне серьезным. Ведь Тьмутаракань, которой сейчас владел князь Давыд Игоревич, переходила из рук в руки, как уличная девка. Почему же Олег Святославич (а в том, что перед ними не обманщик, они уже не сомневались), человек, судя по всему, бесстрашный и бесшабашный, не сможет завладеть ею? Ему надо лишь набрать большое войско, а разбойников вокруг города, с которыми они поддерживали самые тесные связи, было, как уже говорилось, очень много.

До сих пор они грабили на больших дорогах, а тут им предлагалось серьезное дело. И кто знает, не войдут ли они в случае успеха в дружину этого родовитого князя, претендующего к тому же на киевский престол и похваляющегося поддержкой ромейского императора?

– Ну как, други, – спросил Олег, – согласны вы помочь мне?

– Согласны, – ответил за всех атаман, и все остальные в едином порыве вскинули руки вверх.

– Много ли вы знаете таких, как вы?

– Достаточно, – сказал атаман.

– Способны ли вы набрать для меня большое войско?

– Способны.

– И как скоро?

– За сколько дней Бог сотворил мир? – снова вступил в разговор умный разбойник.

– Известно за сколько, – произнес Борей. – За шесть. А на седьмой отдыхал.

– Так вот, – теперь уже говорил атаман, – мы тоже постараемся уложиться в шесть. Но на седьмой отдыхать не будем, а пойдем брать город.

– Хорошо, – отозвался Олег. – Действуйте. Только действуйте осторожно. В городе ничего не должны знать, чтобы они не успели подготовиться к обороне.

Атаман кивнул.

– Что же, в добрый час, – подытожил Олег. – А мы с Бореем пока найдем приют в какой-нибудь веси и будем ждать. Обещаю вам, что не забуду этой случайной встречи на дороге. Если дело удастся, все войдете в мою дружину.

Разбойники возликовали.

Князь Олег Святославич, только что появившийся на страницах нашего романа, был весьма примечательной фигурой. В молодости он был дружен со своим двоюродным братом Владимиром Мономахом. Дружба эта началась в 1076 году, еще при жизни Олегова отца, когда оба родича были посланы в Польшу воевать против чешского короля Вратислава. Она оказалась настолько крепкой, что Мономах предложил Олегу стать крестным отцом своего первенца Мстислава, и Олег охотно согласился.

Когда они делили тысячу гривен, взятых у чехов как дань, Мономах во избежание лишних споров предложил поделить деньги по-братски.

– Лучше всегда все делить поровну, – говорил он, – а не считать, кто сделал больше, а кто – меньше.

Олег не возражал.

Затем Олег жил в Чернигове, при дворе своего дяди Всеволода, бывшего тогда местным князем. Никто не знал, что Олег лелеет честолюбивые планы. Он вступил в тайные сношения с другим своим двоюродным братом, Борисом Вячеславичем, который в 1077 году с боем взял Чернигов, однако продержался там всего лишь восемь дней. В следующем, 1078 году Олег неожиданно бежал из Чернигова в Тьмутаракань, где его ждали Борис Вячеславич вместе с родным братом Олега Романом. Главой собранного войска единодушно был признан Олег, как старший сын человека, еще совсем недавно княжившего в Киеве. Поскольку русских воинов катастрофически не хватало, за помощью не побрезговали обратиться к половцам.

Началось все для мятежников более чем удачно. Разбив войска Всеволода на Сожице, неблагодарный Олег со своими половцами вступил в Чернигов и правил им тридцать девять дней. Свою неслыханную дерзость он обосновывал тем, что его отец Святослав княжил в Чернигове раньше Всеволода. Он набирал (в основном из тех же половцев) новое пополнение, готовясь к походу на Киев и уже тогда мечтая о киевском престоле.

Но изгнанный из Чернигова Всеволод обратился за помощью к брату, великому князю Изяславу. Хотя отношения между братьями изрядно охладели после участия Всеволода в заговоре Олегова отца Святослава, Изяслав согласился помочь – не из любви к брату, а из опасений за собственную власть. Олега, считал он, надо было остановить, пока тот не собрал слишком большое войско.

Третьего октября 1078 года состоялась знаменитая битва на Нежатиной Ниве, в которой пал великий князь Изяслав, а со стороны мятежников погиб Борис Вячеславич. Битву мятежники проиграли, и Всеволод стал новым великим князем. Олег отступил обратно в Чернигов, но вскоре в город вошел Мономах, которому отец отдал свое бывшее княжество. Старый друг и кум, располагавший большими силами, изгнал Олега из города, и тот вывел остатки некогда могучего войска через Восточные ворота.

Далее войско Олега распалось на разрозненные дружины, бежавшие в степь по направлению к Тьмутаракани. Одной из этих дружин руководил его брат Роман, красавец, любимец женщин. В черный для Олега день князю сообщили, что брат убит половцами, а труп его брошен на съедение диким зверям. Никто не знал, где лежит труп, и Олег не мог даже похоронить брата. Он не сомневался, что половцы были подкуплены Всеволодом (хотя это было не так, и Роман сам был виноват в своей смерти, проявив излишнюю горячность). Олег поклялся отомстить ненавистному дяде.

В дороге воины умирали от нехватки еды и разных болезней, и в Тьмутаракань Олег явился лишь с горсткой людей. Там его взяли в плен хазары и продали ромейцам. Он и это, обезумев от ненависти, приписывал козням Всеволода.

Более двух лет Олег томился в заключении на острове Родос. От своих стражников он, быстро выучивший греческий язык, знал, что в Киев направлено послание с требованием выкупа. Но Всеволод, разумеется, не собирался платить никакого выкупа за изменника.

Все внезапно изменилось в 1081 году, когда великий доместик Алексей Комнин сместил императора Никифора III и вынудил того постричься в монахи. Алексей не считал себя узурпатором, поскольку его дядя Исаак в пятидесятые годы уже правил Ромеей.

Олег сразу же был приглашен ко двору, и новый император принял его с большим радушием. Русский архонт, как его здесь называли, женился на знатной ромейке Феофании Музалон. Она, правда, вскоре умерла из-за неудачных родов, но свершилось главное – Олег стал для ромейцев своим.

Он все меньше думал о далекой Руси, пировал, наслаждался прекрасными телами ромейских женщин. Император Алексей часто принимал его наедине, они много и подолгу беседовали. Никогда еще Олег не был так счастлив, как в эти ромейские годы.