Боги Абердина
Шрифт:
— Да, правильно. Очень впечатляет. — Он улыбнулся. — Вы учитесь в Фэрвичском колледже?
— Нет, в Абердине.
— О-о, — ветеринар снова улыбнулся. — Я не очень хорошо определяю возраст людей. Вот с четвероногими — другое дело, — Магваро рассмеялся. — Лили позвонит, когда можно будет забрать Нила. Это будет не позднее пяти — половины шестого. И не забудьте сказать Уильяму про эпидемию бешенства. Я знаю, что он станет сильно переживать, если что-то случится с его кошками.
Когда
Арт вышел из главного входа со стаканом в руке. Он был босиком, в джинсах и белой футболке. Щетина шла от подбородка вниз, к шее.
— Я знаю про Нила, — сказал он. — Все в порядке?
— Да. Ему дадут общий наркоз перед тем, как зашивать, — я прислонился к машине. — А что ты делаешь?
— Осеннюю уборку. Сегодня вечером обещали понижение температуры до минус четырех по Цельсию. Поэтому я решил, что сегодня — наш последний хороший день на долгое время. Не могу поверить, сколько барахла тут обнаружил. — Артур поставил стакан на капот, затем отправился к водительскому месту. — Я нашел огрызок яблока, который, по-моему, лежал под сиденьем несколько месяцев.
— А у профессора Кейда есть кошки?
Арт уселся за руль и открыл бардачок. Он странно посмотрел на меня и улыбнулся страдальческой смущенной улыбкой человека, поставленного в тупик.
— Насколько я знаю — нет. А что?
— Доктор Магаваро сказал, что есть.
Арт на мгновение опустил глаза.
— У доктора Кейда? Не думаю. — Он продолжал рыться в бардачке, вытаскивая пустые пакеты из-под табака, коробки со спичками, маленькую батарейку. — Кошки — грязные создания. Ты знаешь, что пасти у них кишат пастереллами?
Артур достал из бардачка трубку и поднял ее вверх. Это была отличная трубка, вырезанная из дерева и напоминавшая горгулью. Хвост брался в рот, а в ухмыляющейся голове имелось отверстие для набивания табака. Кончик языка горгульи отломился.
— Я все думал, где она. Я купил ее в Праге, на Маластранской площади, три года назад у армянского торговца.
— Ну, доктор Магаваро велел мне передать доктору Кейду, что его кошкам пора делать уколы.
Арт обтирал трубку низом футболки.
— Ты уверен, что он не ошибся с профессором? Здесь их живет немало.
— Он хорошо знает доктора Кейда. Он называл его «Уильям». А еще знает, кто такой Хауи.
Артур пожал плечами и поднял трубку на свет, чтобы получше осмотреть.
— Он перепутал пациентов. Послушай, а что ты делаешь сегодня вечером?
Ежедневный выход в свет по четвергам. Арт с Хауи куда-то ездили каждый четверг и возвращались пьяными, шикали друг на друга, с грохотом поднимаясь по лестнице. Они громким шепотом обсуждали разных женщин, которых видели в тот вечер.
— Не знаю, — ответил я и обнял себя руками, когда на меня налетел порыв холодного ветра. — Мне нужно кое-что прочитать. И надо закончить одну работу.
Я не был уверен, хочу ли куда-то отправляться с Артом и Хауи после того, как Дэн рассказал мне про Эллен. Я чувствовал, что вокруг девушки сложилась крайне напряженная и даже опасная ситуация, и взрыв может произойти в любой момент. Не хотелось находиться рядом, когда это случится.
— Да, кстати, а как продвигается твоя работа на доктора Кейда?
Артур опустил трубку в карман. Где-то неподалеку находилась ворона, она громко каркала. Далеко на горизонте собирались темные тучи.
— Занимаюсь франками, — сказал я. — Меровингами и Каролингами.
— Хорошо. Будь повнимательнее, потому что твое следующее задание — Карл Великий. Так как насчет сегодняшнего вечера?
— Я же сказал тебе, что не знаю, — ответил я.
Арт улыбнулся и выбрался из машины.
— Надеюсь, ты понимаешь, какая это честь. Мы никогда не брали даже Дэна на наши ночные приключения по четвергам.
— Не удивлен.
Он замер на месте.
— Почему?
— Это просто не в его стиле, вот и все.
Артур кивнул:
— У него стиль «голубого», так?
— Этого я не говорил.
— Ну, я сказал. Он никогда к тебе не приставал? У Дэнни склонность влюбляться в своих друзей.
— У нас с Дэном все в порядке, — ответил я.
— Уверен? — Арт хитро улыбнулся. — Что-то не верится.
— Ты никому не веришь, — заметил я.
Артур рассмеялся.
— Единственный человек, который не знает, что Дэн голубой — это сам Дэн. Ему просто следует признать это, — и все станет здесь гораздо проще.
Он взял кучу барахла с переднего сиденья и отправил в коробку.
Я сжался под порывами холодного ветра и наблюдал за приближением туч. Они были темными, базальтового цвета, плотными, набухшими… огромными.
Мои воспоминания о зимах в Миннесоте наполнены лишь холодом, ледяным ветром и безжалостным льдом. Ничего там больше нет. Помню, как в последнюю зиму перед смертью матери я рано встал в одну из суббот и уставился на пустые кукурузные поля. Они напоминали замерзшее море — вода, которая стояла в оставленных трактором следах, за одну ночь превратилась в блестящий лед. Деревьев не было нигде — только сломанные стебли кукурузы, которые поднимались из земли, словно перебитые кости. Мы покрывали трактора зеленым непромокаемым брезентом, который при каждом порыве ветра трепетал и надувался, напоминая пойманную в ловушку гигантскую птицу.