Богомол
Шрифт:
— А что, есть какие-то тайны? — сказал, не сдержавшись, Рахимов.
Матвеев остановил Рахимова, дотронувшись до его плеча.
— Мы просто прогуливались. У нас была бессонница. Трудно адаптироваться к горному климату. Вот мы и прогуливались, — сказал Матвеев.
— Не лгите мне! — грозно произнес настоятель. — За такие нарушения нам придется отказать вам в дальнейшем присутствии на территории монастыря.
— А, что собственно произошло? — спросил Матвеев.
— Сегодня ночью умерло трое монахов, — сказал настоятель. — Они стояли на своем посту и несли ночную службу.
— Их убили? — спросил Матвеев.
— Да. И единственные кого видели вне своей комнаты — были вы, — сказал настоятель.
— Но ведь, мы прогуливались только. И потом, нас могли видеть вчера, а не сегодня, — произнес, волнуясь, Рахимов.
— Бросьте! — сказал настоятель. — Я вынужден отказать вам в присутствии на территории монастыря.
— Боюсь, настоятель, — сказал Матвеев, — вам придется отказаться от этой мысли в ближайшее время.
Матвеев достал из-под мантии небольшой документ и показал его настоятелю.
— Капитан Матвеев, — сказал он, держа перед настоятелем удостоверение в раскрытом виде. — Мы не монахи, как вы догадались. Мы из полиции. Это мой помощник. Мы расследуем возможное убийство, которое произошло в деревне. Следы этого преступления ведут в монастырь. А теперь еще и эти три убийства, о которых вы нам только что рассказали.
— Как вы смогли проникнуть в монастырь?! — закричал настоятель, его щёки явно покраснели от переполнявшего его гнева. — Какой позор для нас. Какое бесстыдство, вы немедленно покинете…
— Боюсь, что это невозможно. Теперь, когда произошли еще три смертных случая. Это дело полиции. Ваш монастырь хоть и автономен, но все же вы находитесь на территории государства и обязаны подчинятся его законам. Кроме того, я вынужден вызвать отряд полиции, и он окружит монастырь. Никто не выйдет из него, пока мы не поймаем убийц. А вы, как настоятель монастыря, должны содействовать органам правосудия. В противном случае, я вынужден буду вас временно взять под стражу, как лицо, препятствующее в расследовании. Под подозрением в этих убийствах попадают все обитатели монастыря, в том числе и вы.
После слов Матвеева, цвет лица настоятеля сменился на бледный, лоб усеялся капельками пота.
— Что скажите? — спросил твердо Матвеев.
— У меня есть к вам предложение, — начал говорить настоятель, успокоившись и понизив тон голоса. — В нашем монастыре есть монахи — паломники из других монастырей. Что они будут говорить о нашей обители, когда узнают, что произошло здесь. Пойдут плохие отзывы о нашем монастыре. К нам больше никто не придет, а может быть, нас после этого вовсе закроют. Пока об этом происшествии знают лишь я и еще несколько монахов. Один из них стоит за дверью. Этих людей я знаю давно, они будут хранить молчание. У меня к вам просьба. Коль вы уже здесь, хотя и проникли незаконно, я вам разрешу провести расследование преступлений, но тайно. Вы можете с вашим помощником ходить по всему монастырю. Я снимаю запрет для вас двоих. Но у меня к вам будет просьба, не оглашать этот случай и не вызывать полицию. Наш монастырь один из самых древних святилищ.
— Ладно, — сказал Матвеев, — я согласен с вами. Тем более, пока мы вызовем подкрепление, пройдет время, и преступники скроются. Пусть все будет в тайне. У вас есть преданные вам люди?
— Да, есть, — значительно успокоившись, ответил настоятель.
— Пусть они возьмут на себя охрану периметра монастыря, и пусть докладывают вам о малейших подозрениях. А, вы нам эти сведения передавайте через вашего помощника или лично. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше.
— Я вас понял, — сказал настоятель.
— Скажите, а у вас есть подозрения, — спросил Матвеев, — Кто бы это мог сделать?
— Я полагал, прошу прощения, что это вы. Только вас видели мои люди в запретное время прогуливающихся по монастырю. Возможно, кто ни будь из паломников, то есть приезжих монахов мог такое сделать. Некоторые приезжают к нам не в первый раз, а кого-то я впервые вижу.
— Мне нужен список всех монахов, находящихся в монастыре. А так же отдельным списком тех, кто приехал в монастырь из других мест. Особенно тех, кто приехал к вам недавно. Также мне нужен список того, чем монахи занимались последнее время. В ночь на убийство, кто и чем занимался, кто стоял на дежурстве, — сказал Матвеев.
— Хорошо, я сделаю для вас такой список. Хоть это и нелегко будет. У нас 63 монаха, 12 приезжих гостей из других монастырей.
— Где произошли эти убийства? — поинтересовался Матвеев.
— Эти трое монахов находились на ночном дежурстве. Они охраняли территорию монастыря. Внутренние здания. В частности, вот это здание, где мы сейчас находимся. Тут их тела и обнаружил мой помощник рано утром.
— То есть, их убили во время несения службы, на посту?
— Да, именно так.
— Мы хотели бы взглянуть на их тела, — сказал Матвеев.
— Хорошо. Сейчас их тела лежат внизу, в погребе, там прохладно. Мы хотели бы их похоронить, — сказал настоятель.
— После нашего осмотра, настоятель, — сказал Матвеев. — И еще, скажите, у вас есть подземелье под монастырем?
— Да есть. Вы и об этом знаете, — удивился настоятель.
— Знаем. Нам даже пришлось там побывать по долгу службы. И мы там видели клетку, а в ней обезумевшего человека. Что вы на это скажите? Кто он, и почему там находится? — спросил Матвеев.
— Я смотрю, от вас ничего нельзя скрыть, — начал настоятель, потирая руки, словно они у него замёрзли. — Этот человек — наш монах. Он, как вы заметили — психически болен. Как то он набросился на одного из монахов. Мы тогда не обратили на это внимания. А через время с ним опять произошел такой случай. Мы боялись оставить его на свободе, вот и пришлось заключить его в клетку. Дабы никто из приезжих монахов не видел, что произошло с нашим человеком.
— Но, почему вы его держали в темноте? — спросил Рахимов.
— У нас нет для него другого подходящего места. К тому же, там ему лучше становилось. В этом подземелье уходят монахи молится. Некоторые там находились помногу месяцев, а то и лет, наедине с собой и в молитвах к богу. Пищу, мы им регулярно приносили. А, некоторые монахи даже специально голодали, дабы очистить свою плоть и душу, и стать ближе к господу нашему.
— Все понятно, — сказал Матвеев. — То есть, этот монах находится там, в уединении, что бы улучшить свое самочувствие.