Боковина
Шрифт:
— И что, в этих других странах, теперь всe хорошо? Там теперь демократия и всё счастливы?
— Ну если честно, я не знаю. Это очень далеко и я там ни разу не была!
— Послушай! — В голове Жени скользнула ужасная догадка, — А вы не погорячились с революцией? Может всe таки сначала надо было всe узнать, проверить?!
— Вот мы и проверяем, — кидая кусок кирпича, расхохотался Нытик.
— А тебе бы только какую гадость сделать! — Женя сверкнула глазами на снежка, уперев руки в бока.
— А я чего? —
— А что, если демократия, можно всех бить, кидать во всех камни? В этом суть демократии?!
Нытик не отвечал, сделав вид, что выбирает подходящий камень. За него ответила Наташа:
— Ну ты чего? Конечно не в этом суть. Это мы пока кидаемся палками и бьём тех кто против…
— А по том что? — перебила Женя, — Ну, когда всех перебьёте?!
— Потом построим красивое, демократическое общество, где будут всё счастливы, — помахивая хвостом ответила Наташа, но голос еe уже не звучал так уверенно.
— Какой-то странный способ сделать всех счастливыми не находишь?
— Почему странный? Камериканка говорит, что это нормально. Я ж тебе рассказывала.
— Знаешь, это тоже самое что пытаться построить красивый добротный дом из говна. Не получится! — уверенно заявила маленькая путешественница.
— Почему? — удивилась девочка-спаниель?
— Потому что из говна, может получиться только говно! И вообще почему мы должны доверять человеку, который говорит: Что надо всех бить, чтобы сделать счастливыми?
— Ну она же камериканка, а там демократия, — пожала плечами Наташа.
— Ну что тут такого? Мы ж для общего блага?! — крикнул Нытик.
— Я сейчас возьму тебя за шиворот и швырну в толпу. А потом крикну отсюда, что всё это время ты кидался в них кирпичами с крыши, для их же блага! Посмотрим, что они с тобой сделают! Хочешь?!
— Да ты сама тоже кидалась!
— Это верно! — подтвердила Женя, — Только я остановилась, а ты продолжаешь!
— Знаешь у нас своe мнение, а у тебя своe! — обиделась девочка-спаниель, — Если не хочешь, можешь не бросать камни, без тебя обойдёмся!
— Да! — добавил снежок, — Не хочешь строить демократию, не мешай!
— Нет, я всe таки тебя сейчас швырну туда! — делая шаг к снежку, сказала Женя.
— Зачем это?! — взглянул исподлобья снежок, отступая назад.
— Да будешь демократию строить, прям на месте, кирпичей-то туда уже порядком с крыши накидали, так что будет из чего!
— Да что ты пристала к нему?! — возмутилась Наташа.
— Тише вы! — сурово произнeс брат Наташи, — Нас услышат сейчас, и тогда мы все в низу окажемся!
Наташа и Женя отвернулись друг от друга, обиженно надув губы. Снежок снова полез в кучу кирпичей, наморщив лоб, и делая вид, что ищет, что-то очень важное.
Снизу донёсся гул. Он нарастал, на какой-то момент заглушив всe вокруг. Достигнув своей
Брат Наташи посмотрел вниз и произнeс:
— Хватит дуться, смотрите лучше, что происходит!
— Что там спросила Наташа с любопытством и, подойдя к краю, взглянула вниз, Женя встала рядом, наблюдая за происходящим.
На площади происходило побоище. Озверевшие протестующие забрасывали всем, что попадало под руку полицию, а разозлившиеся полицейские, прикрываясь щитами кинулись в атаку на демонстрантов, избивая всех на своeм пути. Со всех сторон слышались крики, стоны и ругань. Многие уже лежали на земле, держась за больные места. В это же время Женя заметила, что все, кто был с белыми повязками, исчезли из толпы. Женя посмотрела на свою подругу и спросила:
— Ну, видишь, вот она твоя демократия! Смотри, что она с людьми сделала!
— Ну, ну вообще-то, — стуча зубами от страха, тихо сказала Наташа, — Я не думала, что оно всe так будет.
— Ну а где эти, активисты, с белыми повязками? Чего ж они не делает свою революцию?
— Наверно они просто сняли повязки, — предположила Наташа.
— Как бы не так! — сказал Наташин брат, Они всё потихоньку свалили, пока вы ругались!
Вначале площади, за демонстрантами, скрипнув тормозами остановилась машина посольства Камерии и из неё вышла, уже знакомая Жене камериканка. Рядом остановился автобус, из которого высыпалась толпа иностранных журналистов. Засверкали вспышки профессиональных фотоаппаратов. Заработали видеокамеры. Кто-то просто снимал происходящее на телефон. Наташа ткнула пальцем в сторону прибывших и радостно произнесла:
— Вот она, камериканка! Она сейчас всe разрулит!
— Ох, не знаю, — отрицательно качая головой, сказала Женя, — Мне кажется здесь ничего уже исправить нельзя.
В это же самое время, камериканка встала лицом к журналистам. С улыбкой полуобернулась назад и, показывая рукой на то, как несколько озверевших демонстрантов бьют палками и ногами извивающегося полицейского, воодушевленно произносила:
— Ах, как это здорово! Как демократично! Это глас народа!
Журналисты направили свои камеры на то место куда показывала женщина.
Между тем к протестующим, которые били полицейского, подбежали на помощь другие стражи правопорядка. Они набросились на демонстрантов, яростно лупя их дубинками, пытаясь освободить своего товарища. Заметив это камериканка поморщилась и раздражeнно воскликнула:
— Какой мерзкий, отвратительный режим! Посмотрите как представители закона беспощадно бьют беззащитных, невинных граждан! Снимайте, снимайте! Это должен увидеть весь цивилизованный мир.
Камеры вновь устремились на то место куда указывала женщина.