Болезнь претендента
Шрифт:
– Ты забываешь, что в разное время у телевизоров сидит разная аудитория: молодежь, домохозяйки, интеллигенция. А ты всех пичкаешь одним блюдом. Хотя бы готовил его по-разному. Так нет – даже не подогреешь. Жрите что с вечера осталось. На тебя не похоже. Так, Гена, в условиях жесткой конкуренции не работают. В дупле окажемся.
Позвонила секретарша и сказала, что их ждет Аристарх Васильевич.
Они надеялись увидеть, кроме Сокольского, Грановского или по крайней мере Леонарда Глазурина, однако в кабинете с отцом была только Татьяна – верный признак плохого самочувствия губернатора. При любимой дочке ему обычно становилось лучше. Зато хуже
– Геннадий Георгиевич, дорогой, на что это похоже! – затянула Татьяна свою волынку. – Все однообразно, серо. Можно подумать, что не существует передового опыта. Посмотрите, как делается информация на других каналах. Сейчас же такие возможности, можно даже знакомиться с зарубежным опытом. А «Экспресс» – телевидение из вчерашнего дня. Виталий Павлович тоже сердится, готов вас уволить.
– Но, но, но, – осадил ее отец. – Зачем же так?! Геннадий Георгиевич профессионал высшей марки. Нужно узнать, какие у него возникают трудности в работе, почему такие скромные результаты.
Игольников коротко объяснил:
– Все упирается в скудный изобразительный ряд. Нет динамической картинки – материал хромает на обе ноги.
– Картинки нет, но звук есть! – взорвалась Татьяна. – Я и говорю, опыт не изучается. Даже в Москве картинок не хватает, а может, специально от них отказываются. Сидят комментаторы, мелют языками, корреспонденты иной раз рассказывают по телефону, потом глядишь – у передачи запредельный рейтинг.
– Как на радио получается, – с сомнением в голосе произнес Базилевский.
– Раз сейчас в моду вошел такой стиль, тут уж ничего не попишешь. Импрессионистов и абстракционистов первые зрители на смех поднимали, а с годами им завидовали.
– Я тоже считаю, что хорошее новаторство необходимо внедрять, – поддержал дочь губернатор. – На этом весь прогресс держится.
– В принципе, я и сам стою горой за новаторство. Вы же знаете, – промямлил Игольников.
Действительно, по красносибирским меркам Геннадия Георгиевича считали настоящим революционером жанра. Этим он и привлек в свое время Грановского, который с большим трудом уговорил Игольникова перейти к себе.
Раньше тот работал на другом канале, который благодаря ему из захудалого превратился в популярный. Правда, у сотрудников там были маленькие оклады. Когда Игольников впервые услышал сумму, которую ему предложил «Экспресс», ушам своим не поверил. Получая же зарплату, он до сих пор не верил своим глазам. Терять такие деньги ему совсем не с руки, иначе он бы рявкнул этим рожам: «Увольняйте, режьте меня на куски, но такую мерзость я гнать в эфир не буду».
– Вы не беспокойтесь, – обратился Игольников сразу ко всем присутствующим. – Мы сегодня же проведем совещание методом мозговой атаки и выработаем предложения по глобальному улучшению концепции. Они у нас есть, идеи витают в воздухе, нужно только постараться их внедрить.
– Смелее нужно действовать, отважнее, – сказал Сокольский, поглаживая правой рукой живот – печень разболелась. – Сейчас все журналисты действуют без оглядки. Прокукарекают, а там хоть рассвет не наступай.
– Вот и я говорю про то же, – подхватил Базилевский. – В газетах или по радио постоянно слышишь: «говорят», «ходят слухи», «по непроверенным сведениям». И никого это не смущает. И тебе, Геннадий Георгиевич, нужно взять такой метод на вооружение.
Шеф-редактор одобрительно кивнул:
– Хорошая идея. Непременно применим на практике.
– И не обязательно все высасывать из пальца, можно действительно воспользоваться реальными слухами, – решительно тряхнула головой Татьяна. – Вот я, например, слышала, что Самощенко изуродовал себя, когда ему делали операцию омоложения. Он хотел, чтобы ему ввели стволовые клетки.
– Где это ты слышала? – поинтересовался губернатор.
– В магазине.
«Ну, конечно, ты ходишь по магазинам, – неприязненно подумал Базилевский. – Разве что в ювелирном такое болтают». Он бросил взгляд на ее холеные руки: на одной два кольца, на другой три, причем все, кроме обручального, усыпаны бриллиантами и рубинами. Серьги с гранатами – тоже не из дешевых.
– По-моему, это весьма удачный образец фольклора, – загорелся Игольников. – Его нужно использовать не откладывая в долгий ящик. Когда такая остроумная сплетня станет популярной, не будет того эффекта. А версия об «уколах молодости» многим покажется правдоподобной. Сейчас в прессе пишут о том, что из институтов, которые занимаются криомедициной, почем зря крадут материалы из стволовых клеток. И среди них попадаются, мне даже запомнилось это слово, остеобласты – плохо очищенные стволовые клетки. Там могут оказаться фрагменты костей и хрящей. Вкати человеку такой коктейль, так у него прямо на лице могут прорастать хрящи и кости.
– Что мы и наблюдаем у Самощенко, – подхватила Татьяна. – Кстати, вот еще один вариант. Мне тут случайно подвернулась статейка про СПИД. Там было написано о признаках: гнойничковые и герпетические поражения кожи, заражение крови, злокачественные опухоли, преимущественно кожи.
– Ну, это перебор, – поморщился Аристарх Васильевич, – дешевка. Известно всем и каждому, что Самощенко не ходок по бабам, он хороший семьянин.
Губернатора поддержал Базилевский:
– Мне тоже кажется, что намеки на СПИД – это ни к чему. Лучше лишний раз показать хронику с его участием, дать эту рожу крупным планом, пусть люди пугаются. А про стволовые клетки идея элегантная. Тут есть и оригинальность, и правдоподобность. И главное – ни к чему не придерешься. Как заткнешь народу рот! Даже если мы, сидя здесь вчетвером, сейчас поговорим об этом, формула уже будет оправдана – ходят слухи. При всех обстоятельствах мы – часть народа.
Глава 11 ДВЕ БЕСПЛАТНЫЕ ЛЕКЦИИ
Перед встречей с человеком, которого раньше не видел, Турецкий старался представить себе его внешность, однако его воображение почти всегда рисовало ошибочную картину. С минуты на минуту его примет Георгий Анатольевич Щеников, академик, известный химик, его фамилия даже попадается в кроссвордах – «ученый-химик, трижды лауреат Государственной премии». Раз академик, значит, уже не молод, лысоват. Его руки покрыты несмываемыми пятнами от химикатов. Он человек крупного телосложения – такой раскатистый бас, который Александр Борисович слышал по телефону, бывает лишь у богатырей.