Больная родина
Шрифт:
— Ладно, леший с ним. А чего Гладыш наехал на Петро, не знаешь?
— Бизнес хочет отобрать, а тот ерепенится, вцепился в него. Гладышу на пенсию пора, жить ведь надо, вот и решил переписать на себя Петрухино хозяйство. Там не бог весть что, но вроде все работает — автосервис, мойка, пара магазинов с запчастями. Гладыш обещал, что поставит нас рулить автомойкой, если все в шоколаде будет. Ты как к этому, Дуня?
— Ой, да ладно, не свисти. Гладыш — то еще трепло. Поживем — увидим. Куда идти-то?
— Недалеко он обитает, на Варяжной. Из дома вызовем,
— А чего это я? Ты тоже жрал.
«Сон в летнюю ночь» уже не задавался. Маргинальные элементы продолжали переругиваться, завозились, готовясь к отбытию. А Сергей окаменел. Как удачно он сюда зашел!..
Конечно, все услышанное могло быть совпадением. Мало ли в городе Петрух, владеющих небольшим автобизнесом, у которых некто Гладыш решил отнять его. Но все же!.. Во-первых, живет неподалеку, через два квартала. Во-вторых, «малую и жинку пока не трогать». Уж не про Дашку ли и маленькую Лизу идет речь? В-третьих, больно подавленными выглядели родственники, когда в последний раз общались по скайпу. Тревожило их что-то, не давало беззаботно улыбаться. Мама знала об их проблеме, но молчала как партизанка. Почему?
Мужики выбирались из соседней кабинки. Сергей упер локоть в стол, прикрыл лицо. Они не смотрели в его сторону. Да и полумрак выручал. Два невзрачных, небрежно одетых типа — один повыше, другой пониже — потянулись к выходу. Один достал зонтик. Надо же, эстет! Другой натянул ветровку. Они ушли, не обернувшись.
Сергей бросил купюру на стол, натянул капюшон и заспешил за ними.
Дождя уже не было, но в воздухе стояла плотная изморось. Злоумышленники быстро шли по тротуару, затем свернули в Овражный переулок. Сердце Гайдука екнуло. Это самая короткая дорога к дому Даши и Петра. Поблизости никого, кроме этих двоих. В домах за палисадниками горел свет, но шторы были задернуты. Рядом глубокий овраг. Удачнее места не найти.
Сергей ускорил шаг и негромко позвал:
— Эй, Дуня, Фаэтон! Стойте, хлопцы.
Те вздрогнули, обернулись. Гайдук надеялся, что под капюшоном они не разглядят его лица.
— Ты кто такой? — настороженно спросил Фаэтон, тот, что был повыше.
Второй напрягся и словно невзначай сунул руку под куртку. Матовые блики заблестели в его глазах.
— Я от Гладыша, — с легкой хрипотцой буркнул Сергей. — Он велел вас найти. Все отменяется. Гладыш уже договорился с Петром.
— Ты чего несешь? — Фаэтон подался вперед, всматриваясь в лицо незнакомца.
Сергей еще ниже опустил голову.
— Это как он с ним договорился? Три месяца окучивал, а тут вдруг…
— Ты кто такой? — прошипел Дуня, и рука его медленно поползла из кармана. — Мы тебя не знаем. Ты как нас нашел?
— Да все в порядке, парни, — миролюбиво сказал Сергей. — Гладыш говорил, где вас можно найти. У него, в натуре, все в норме, можно не шухериться. Он уже перетер с Соенко, тот понял, что дело швах, и задрал лапы. Вы же к Соенко идете?
— Ну да, к Соенко, — растерянно пробормотал Фаэтон. — К Петрухе.
У Сергея тоскливо засосало под ложечкой. До чего же своевременно завернул он в эту «Фиалку». Совпадение — раз на миллион. Что-то символичное?
— А аванс? — встрепенулся Дуня.
— Можете оставить себе.
Сергей решил, что беседа затянулась, скинул сумку с левого плеча, одновременно выбросил правый кулак. Что-то часто он стал в последнее время его использовать. Фаэтон сломался как сухая ветка, рухнул с разбитым вдребезги носом.
Его подельник с шумом выпустил воздух, выхватил выкидуху. Но правая нога Гайдука уже шла по нужной траектории и выбила нож. Двойной удар по челюсти был похож на залп из двустволки. Дуня закачался словно маятник. Третий удар разбил ему лицо, порвал губу и отправил прямым ходом в овраг. Он катился по склону, издавая харкающие звуки, бился обо что-то, потом затих.
Сергей тоже застыл, повел головой. Вроде тихо, народ на шум не сбегался. Для беседы хватило пятнадцати секунд, особо и не галдели.
Он опустился на корточки перед поверженным Фаэтоном, всмотрелся в полумрак. Поганцу досталось основательно. Развалился не только нос — трещины пошли по всем лицевым костям.
Фаэтон выхаркивал кровь, конвульсивно подрагивал.
— Кто ты, падла? Чего тебе надо?
— Шоколада. Неважно. Теперь тихо назови себя по имени.
— Фаэтон.
— Я в курсе. А в миру?
— Каретный Василий Иванович.
— Из местных дворянских кругов, значит. А дружок?..
— Дуня.
— Не зли меня, Василий Иванович.
— Дунькин Леха. Блин, не знаю, как его по батюшке. Он у Петрухи механиком в автосервисе работал, тот его на краже поймал, уволил.
— Почему-то меня это не удивляет, — проворчал Сергей. — Кто такой Гладыш? Полная фамилия?
— Гладышев. Дьявол, как его?.. Да, Анатолий Михайлович. Майор, военком Новодиева. Слушай, кто ты такой и что тут творишь?
— Не говори, дружище, — посетовал Сергей. — Явился, понимаешь, в чужой храм со своей свечкой.
Он ударил в переносицу, с таким расчетом, чтобы выбить дух, но не лишить жизни. В «рабочее» состояние этот тип уже не вернется. Увечья необратимые. Несколько мгновений Гайдук задумчиво сидел над поверженным телом, потом прощупал пульс. Жив, и это правильно. Сергей бегло его обшарил, выудил пачку мятых гривен, переложил к себе в карман. Так надо, пусть списывают на ограбление. Сами потерпевшие вряд ли что-то вспомнят. Нужно было спешить, пока не появились посторонние.
Он спустился в овраг, подсвечивая телефоном, склонился над вторым бандитом, раскинувшимся в живописной позе. Тоже жив, хотя и без сознания, а челюсть круто свернута. Люди с таким увечьем не отличаются разговорчивостью. Этого субъекта Гайдук тоже избавил от наличности. Хорошая версия — кто-то видел, что парни трясли деньгами в «Фиалке», и решил их подкараулить.
Сергей поморщился. Официантка и бармен могут его вспомнить. Полумрак и щетина не спасут. Но побриться в любом случае стоит.