Больная родина
Шрифт:
Менты продолжали беспорядочно палить. Они имели при себе несколько автоматов. Двое стреляли из окон. Кто-то перебежал за угол, бросился в беседку. Противник накапливался. Ментов было не меньше десятка.
В голову Сергею пришла ужасная мысль: «А вдруг обойдут? Но это они не сразу сообразят. Тут надо включить головы».
— Диана, отползай! Прижимайся к земле, не поднимайся, и все будет хорошо.
Только вот будет ли?
— Что, приятель, усложнили нам задачу? — осведомился Гаевский, залегший за лилейником. — Правильно, пусть дама уходит. Мы сейчас покажем
Они открыли огонь одновременно, из двух стволов. В окне закричал раненый, принялся грязно ругаться. Гаевский демонически расхохотался. Ох уж эти офицеры выходного дня.
Над бочкой, стоявшей за углом, кто-то приподнялся — возбужденный, раскрасневшийся. Сергей затаил дыхание, плавно потянул спусковой крючок. Милиционер схватился за отстреленное ухо, покатился по земле. Тоже неплохо.
Но врагов становилось больше, они уже разбегались по саду, подползали ближе, палили, не переставая. Становилось проблематичным поднять голову. Сергей стрелял практически вслепую, не видя мишеней. Он обернулся и увидел, что Диана заползла за деревянную загородку и схоронилась в ямке недалеко от ограды, граничащей с переулком. Преодолеть эти тридцать метров становилось как-то нереально. А менты уже приближались, пользуясь численным превосходством.
— Эй, черти, держите! Сейчас долбанет! — прозвучал звонкий голос.
Гаевский, не отрываясь от земли, метнул мощную оборонительную «Ф-1» и завопил:
— Серега, прижмись!
Вот и пригодилась граната из бардачка. Штуковина серьезная, высокой мощности, с большим радиусом действия. Менты сообразили, что к чему, прекратили стрелять, попадали.
Гулкий молот стучал по черепу Гайдука: один, два, три, четыре. Взрыва не было. Не может быть! Неужели бракованное изделие? Недоуменно моргал, приподнимая голову, Гаевский. Не повезло, бывает.
Засмеялись, оживились менты, стали приподниматься. Они уже бросились вперед и дали рваный залп. Пули ударили по клумбам. В этот момент и грохнуло! Граната полежала, подумала и все же взорвалась. Случай редчайший, один на миллион. Видимо, имела место какая-то неполадка с взрывателем. Заложило уши. Брызнула земля с обрывками травы, плотной волной разлетелись осколки. Люди падали, искалеченные поражающими элементами. Досталось тем, кто находился поблизости, то есть практически всем. Стонали раненые, кто-то полз за угол, обливаясь кровью. Пальба оборвалась.
Сергей недоуменно поднял голову и покосился туда, где залег Гаевский. Физиономия друга высовывалась из-за ствола яблони. Он тоже был немного озадачен.
— И что это было? — спросил Сергей.
Гаевский с победным видом ухмыльнулся и заявил:
— Граната с искусственным интеллектом, последняя разработка. — Вдруг он сделал страшные глаза и заорал: — Чешем, Серега, сейчас рванет по-настоящему!
Как, опять? Они помчались, перепрыгивая через клумбы. На бегу Гайдук догадался, что должно произойти. Он прыгнул в яму, обнял дрожащую Диану. Рядом уже пыхтел в предвкушении Гаевский. Рвануло так, что вздрогнула земля! В доме повылетали рамы, с треском сложились межкомнатные перегородки. Снопы дыма ударили из оконных проемов, заплясали языки пламени. Ударная волна прошлась по саду, затрясла деревья. Дом горел как факел. Сад моментально окутали клубы зловонного дыма.
— Магнитная мина, — немного смущенно объяснил Гаевский. — На четыре минуты поставил будильник. Чего лежим, голубки? Хорошо вам? А ну, валим отсюда!
От усталости, от вибрирующего звона в ушах Сергей уже плохо соображал. Снова ревели пожарные сирены, носились милицейские машины с мигалками и свиристелками. Скромная серая «Нива» выбралась на южную окраину города и остановилась недалеко от пепелища в Бочарниковом переулке.
Сергей прокрался между остовами выгоревших зданий и нашел погреб, размещавшийся на задворках участка семейства Бойко. Он лихорадочно расшвырял металлолом, придавивший крышку люка, отбросил ее, помог выбраться матери, вытащил кряхтящего Ярослава Григорьевича. Мама что-то спросила, повисла у него на шее и заплакала.
Увидев Гаевского, она очень удивилась и перестала плакать.
— Я так и знала, — заявила Клавдия Павловна. — Где этот парень, там всегда разрушения и кавардак. Я же говорила, Сережа, что он дурно на тебя влияет, плохому учит!
Они шагали по чужим грядкам, старались быстрее добраться до машины. Гайдук не верил тихому счастью. Надо же, все живы!
Потом была дорога из города, колдобистые проезды за заброшенным заводом металлоизделий, пригодные разве что для танка, объезд, проселок за мостом через Ведянку.
— Прошу прощения, уважаемые спасенные, но сейчас я буду долго плутать, — предупредил Гаевский, направляя машину на разбитую грунтовку.
Да, об этом он сказал, а вот о пленниках, крепко связанных и засунутых под сиденья, упомянуть не удосужился.
— Ой, мамочка! — завопила Диана, задирая ноги. — Подо мной что-то есть, оно шевелится.
— Да что ты, девочка, кто там может быть? — сказала Клавдия Павловна и тоже закричала, когда у нее под ногами тоже что-то замычало и завозилось.
Уже стемнело, когда они въехали в Новоагеевку, малолюдную деревушку, состоящую всего из пятнадцати дворов. Петр был уже в курсе. Он встречал их у крайней от околицы избы. На улицу выбежала Лиза, за ней вышла робко улыбающаяся Даша. Крайне утомленные беженцы с трудом выбирались из машины.
— Господи, все хорошо, вы дома!.. — взволнованно пролопотала Даша, с интересом поглядывая на Диану и поддерживая под локоть мать. — У нас есть еда, одеяла, постельное белье. Здесь ночью тепло и сухо, чужие не приходят. Вот только электричества нет, но это не страшно.
— Постойте, вы куда? — перепугалась Клавдия Павловна, обнаружив, что Сергей с хулиганом Гаевским не собираются в дом, а лезут обратно в машину.
— Назад поедем, мама, — объяснил сын. — Дела кое-какие завершить надо. Не волнуйтесь, утром вернемся.
— Так, я с вами, — подтягивая штаны, заявил Петр. — Не могу сидеть в этом бабском обществе, когда вы там пропадаете. Может, и сгожусь на что.
— Ты что, того? — Даша покрутила пальцем у виска. — Куда ты лезешь? Пусть настоящие мужчины разбираются!