Больной, вернитесь!
Шрифт:
— Скажите, я вам совсем не нравлюсь? — огорошил меня вопросом мужчина.
И вот что ему ответить? “Нравитесь! Так, что я готова на вещи, за которые потом буду себя ругать и как хирург, и как девушка!” Ни за что я подобное не произнесу!
— Почему вы так решили? — иногда лучший ответ — встречный вопрос.
— Сторонитесь меня постоянно. И эта ваша холодность… Почему, Настя? Я же не сделал вам ничего плохого.
— Да. Не сделали. Но и ничего хорошего тоже. К тому же я со всеми пациентами разговариваю одинаково, — ответила я.
Надеюсь,
— Понятно, — вздохнул он. — Учту на будущее. Ну, я тогда пойду, не буду вам мешать отдыхать?!
— Да, конечно, идите. Спокойной ночи, — ответила я.
Начала подниматься, и… резкий рывок за руку, которую, как оказалось, мужчина так и не отпустил, а я лечу прямо к нему на колени.
— Простите, Настя, но это выше моих сил, — мужчина уткнулся носом мне в шею.
Как же это приятно и волнующе — ощущать его дыхание, горячее и прерывающееся. Что я там говорила про мурашки? Вот тут они оседлали бабочек и рванули нарушать все скоростные режимы.
— Пожалуйста, — шёпотом стал умолять он. — Я же вижу, чувствую, что нравлюсь вам. Я не сделаю ничего плохого… Да и что я могу, с гипсом на ноге?! Давайте просто посидим, вот так, в темноте и тишине.
С гипсом… с гисо-о-ом…
Мамочки! Я же всем весом плюхнулась ему на колени… Да, перелом значительно ниже, но всё же…
— Роман, так нельзя! У вас нога сломана, и потом…
— Тс-с-с. Давай просто посидим в тишине. А потом я уйду, обещаю.
И мы сидели. Роман, как и обещал, ничего не предпринимал. Даже руки никуда свои не положил. И ладонь мою отпустил. Только щекотно дышал в основание шеи.
— Это сюр какой-то… — не выдержала я, поёрзав на мужских коленях.
И тут же пожалела об этом. Ну, потому что… мужчина вполне здоровый, если не считать перелом. Отреагировал так, как и заложено природой.
— Ой! — прокомментировала я.
— А ты не ёрзай, — хмыкнул Роман и… поцеловал меня в шею.
Едва ощутимо. Настолько, что я засомневалась в адекватной передаче информации от своих нервных окончаний.
— Может быть… — я развернулась к мужчине лицом.
Это было ошибкой. Все мои телодвижения и слова… Он будто очнулся от какого-то сна. Горячие ладони легли мне на талию, чуть поворачивая корпус так, что вес преимущественно перешёл на здоровую конечность, а я сама оказалась лицом к мужчине.
— Сладкая маленькая девочка, которая боится своих желаний, — прошептал он и поцеловал.
Меня будто ударило электрическим разрядом. Дремавшие до этого ощущения и желания разгорелись в мгновение ока. Горячий мужской язык прошёлся по нижней губе, лаская и дразня, уговаривая на что-то. И я поддалась секундному порыву.
Вы когда-нибудь прыгали с тарзанки в реку, зная, что до дна там метров десять? Нет? Тогда просто не сможете во всей мере понять тот коктейль из чувств, эмоций и гормонов, что обрушился на меня в то мгновение, когда Роман углубил поцелуй. Боже, да я прежде и не целовалась! Это было фантастически. Я потеряла счёт времени и чувство реальности
Отвечала? Правда? Нет! Не может быть. Или может?! Это же не мои руки скользнули по широким мужским плечам. Не я прикусила Роману нижнюю губу, вырвав стон удовольствия. Это же не в реальности он прижимал меня к себе одной рукой, второй зарываясь в волосах. Предварительно стянув резинку, собиравшую в тугой хвост мои длинные кудри, которыми я так гордилась. Боже, нет, не может быть…
— Настя-а-а, девочка моя! — простонал Роман и отстранился. — Нам нужно остановиться. Прости. Этого больше не повторится!
Быстрыми лёгкими движениями он застегнул три пуговички на моём халате. При этом сам отвёл взгляд в сторону.
Интересно, а когда они успели расстегнуться? И кто им помог? Стоп! Это что же… Рома мог видеть мою грудь?! Или не мог? Он же целовал меня, а значит, чисто анатомически не сумел бы… Зато руками ощупать — очень даже. Или это я сама расстегнула их? Да ну, нет, не может быть!
Я пулей подскочила с мужских коленей, мельком обратив внимание, что он ох как был заинтересован… чисто физиологически… Один — один, хотя бы честно.
— Р-р-роман, вам пора в палату! — прорычала я и указала на дверь.
— Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! — мужчина поковылял к двери.
Я мужественно дождалась, пока затихнут шаги и скрипнет дверь палаты, а потом просто сползла на пол, некрасиво усевшись прямо посреди ординаторской.
Что я творю? Нет! Что мы оба творим?! Зачем я позволила себя поцеловать? Зачем ответила?! Почему не выгнала сразу же? Не влепила пощёчину?
Вывод был один: влюбилась!!!
Он же скоро уедет. И что я буду делать со своим разбитым сердцем?
Глава 17
Роман Витальевич Ворожбин
— Р-р-роман, вам пора в палату! — прорычала девушка, недвусмысленно намекая, что мне надо уходить.
— Прости. Я больше не приду. Это было ошибкой! — попытался оправдаться я.
И да, сбежал, как последний трус, уступив красавице. Шёл в палату и думал: “С одной стороны, Настя ответила на мой поцелуй. Да что там, просто ошеломила меня своей реакцией. А вот с другой — прогнала. Что из этого следует? Да кто же их разберёт, этих женщин”.
Наверное, мне всё же стоило подарить ей медвежонка и уйти. Не поддаваться… себе? Ей? Как всё сложно. С Ольгой меня так не накрывало. Да и остальные интрижки, после неё — удобные девочки без каких-либо чувств с моей стороны. Здесь же всё совсем по-другому. Я вижу Настю и теряю способность соображать. Думать рационально уже не могу. Одни инстинкты… А с ними наломать дров, раз плюнуть.
Нет! Я уверен, мне жизненно необходимо брать свои чувства под контроль и переставать уже засматриваться на эту девчонку! Так будет лучше для всех. Я решил! А наше свидание в ординаторской… Мы оба сможем его забыть.