Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия
Шрифт:
Не сложнее раскрыть исполнение желания в некоторых других сновидениях, рассказанных мне здоровыми людьми. Как-то один мой приятель, знакомый с моей теорией исполнения желаний и рассказавший о ней жене, мне говорит: «Я должен рассказать тебе про свою жену, что вчера ей приснилось, будто у нее началась менструация. Наверное, ты знаешь, что это означает». Действительно, я это знаю. Если молодой женщине снилось, что у нее менструация, это значит, что менструации не было. Я могу себе представить, что ей хотелось бы еще какое-то время наслаждаться свободой, прежде чем начнутся тяготы материнства. Это был искусный способ сообщить ей о ее первой беременности. Другой мой приятель пишет, что жене его недавно приснилось, будто она заметила молочные пятна на пластроне своей рубашки. Это тоже является признаком беременности, но только уже не первой; молодой матери хочется кормить второго ребенка лучше, чем в свое время первого.
Одной молодой женщине, на несколько недель лишенной общения из-за ухода за своим заболевшим ребенком, после благополучного исхода болезни снится общество, в котором находятся Альфонс Доде, Поль Бурже, Марсель Прево и др.; все они с ней очень любезны и всячески ее развлекают. Эти писатели в сновидении имеет те же черты, что и на своих портретах; М. Прево, чей портрет ей неизвестен, напоминает ей человека, который накануне продезинфицировал комнату больного ребенка и стал первым за долгое время посетителем ее дома. Это сновидение можно перевести без пробелов: «Настало время для чего-то более интересного, чем этот вечный уход за больным».
Пожалуй, этих примеров достаточно для доказательства того, что очень часто и при самых разнообразных условиях встречаются сновидения, которые можно понять
Сновидения маленьких детей часто представляют собой простодушные исполнения желаний и в таких случаях, в отличие от сновидений взрослых, совершенно неинтересны. Они не задают никаких загадок, но, разумеется, бесценны для доказательства того, что сновидение, по своей сути, означает исполнение желания. Мне удалось собрать несколько примеров таких сновидений, приснившихся моим собственным детям.
Прогулке из Аусзее в красивый Халльштатт летом 1896 года я обязан двумя сновидениями, одно из которых приснилось моей восьмилетней в то время дочери, а другое – пятилетнему сыну. В качестве предыстории я должен сообщить, что в это лето мы жили на холме возле Аусзее, откуда в хорошую погоду мы наслаждались прекраснейшим видом на Дахштайн. В подзорную трубу хорошо был виден горный приют Симони-Хютте. Дети все время пытались рассмотреть его через подзорную трубу; не знаю, с каким успехом. Перед прогулкой я рассказывал детям, что Халльштатт лежит у подножия Дахштайна. Они были очень рады предстоящему дню. Из Халльштатта мы прошли в Эхернталь [95] , который привел детей в полный восторг своими сменяющимися пейзажами. И только один из детей, пятилетний мальчик, стал постепенно капризничать. Как только мы видели новую гору, он сразу же спрашивал: «Это Дахштайн?» – на что мне приходилось отвечать: «Нет, это только предгорье». Повторив этот вопрос несколько раз, он замолк; спуститься с нами по ступенькам к водопаду он вообще отказался. Я решил, что он очень устал. На следующее утро он пришел ко мне, совершенно счастливый, и сказал: «Сегодня ночью мне снилось, что мы были на Симони-Хютте». Я понял его: он ожидал, когда я рассказывал о Дахштайне, что по дороге в Халльштатт он взберется на гору и увидит приют, о котором так много говорилось. Затем, когда ему стало понятно, что ему придется довольствоваться предгорьем и водопадом, он оказался разочарован и расстроился. Сон возместил ему это. Я попытался выяснить подробности сновидения; они были скудными. «Туда нужно подниматься по ступенькам шесть часов», как он слышал.
95
В ранних немецких изданиях вместо «Эхернталь» ошибочно указывалось «Эшернталь».
Также и у моей восьмилетней дочери во время этой прогулки возникли желания, которые были удовлетворены в сновидении. Мы взяли с собой в Халльштатт двенадцатилетнего сына наших соседей, настоящего рыцаря, завоевавшего, как мне казалось, все симпатии маленькой девочки. На следующее утро она мне рассказала свой сон: «Представь себе, мне снилось, будто Эмиль – один из нас, что он говорит вам “папа и мама” и спит вместе с нами в большой комнате, как наши мальчишки. Затем в комнату входит мама и бросает нам под кровати целую горсть шоколадных конфет в синих и зеленых обертках». Братья, которым умение толковать сновидения не передалось по наследству, заявили точь-в-точь как наши авторы: «Это сновидение – бессмыслица». Девочка же заступилась по меньшей мере за одну часть своего сновидения, и для теории неврозов полезно будет узнать за какую: «То, что Эмиль – один из нас, это бессмыслица, но то, что касается шоколадных конфет, – нет». Как раз последнее мне было непонятным. Но жена дала мне по этому поводу разъяснение. По дороге с вокзала домой дети остановились перед автоматом и захотели именно такие шоколадные конфеты в сверкающих металлом обертках, которые, как они знали, мог продать автомат. Мать, однако, справедливо сочла, что в этот день и так было исполнено много желаний, и предоставила исполнение этого желания сновидению. Я эту небольшую сцену не видел. Другую часть сновидения, отвергнутую моей дочерью, я понял сразу. Я слышал сам, как воспитанный гость говорил по дороге детям, что надо подождать папу и маму. Эту временную принадлежность к нашему семейному кругу сновидение девочки превратило в усыновление. Других форм совместного пребывания, нежели формы, воспроизведенные в сновидении, которые были переняты у братьев, ее нежность пока еще не знала. Почему шоколадные конфеты были брошены под кровати, объяснить без расспросов ребенка, разумеется, было нельзя.
О точно таком же сновидении, как у моего сына, я узнал от одного своего приятеля. Оно касается его восьмилетней дочери. Отец вместе с несколькими детьми отправился на прогулку в Дорнбах [96] с намерением посетить приют Рорер-Хютте, но повернул назад, поскольку уже было поздно. Он пообещал детям возместить это в следующий раз. На обратном пути они прошли мимо щита, указывавшего дорогу на Гамо. Дети тут же попросили отправиться на Гамо, но по тем же причинам снова были вынуждены тешить себя надеждой, что смогут сделать это в другой день. На следующее утро восьмилетняя девочка радостно сказала отцу: «Папа, сегодня ночью мне снилось, что ты был с нами в Рорер-Хютте и на Гамо». Таким образом, ее нетерпение предвосхитило исполнение отцовского обещания.
96
Холмистая местность неподалеку от Вены. – Прим. ред.
Таким же прямолинейным является и другой сон, вызванный у моей в то время трехлетней дочурки живописными красотами Аусзее. Девочка впервые в жизни каталась на лодке по озеру, и время прошло для нее очень быстро. Когда мы пристали к берегу, она не хотела выходить из лодки и горько плакала. На следующее утро она рассказала: «Сегодня ночью я каталась по озеру». Будем надеяться, что продолжительность этой поездки во сне удовлетворила ее в большей степени.
Моему старшему, в то время восьмилетнему, сыну приснилось осуществление его фантазии. Он ехал с Ахиллом на колеснице, которой управлял Диомед. Разумеется, накануне он восхищался мифами древней Греции – книжкой, которую подарили его старшей сестре.
Если согласиться со мной, что разговор детей во сне тоже относится к сновидению, то тогда я могу привести один из первых снов из моей коллекции. Мою младшую девочку, которой тогда было девятнадцать месяцев, утром рвало, и поэтому весь день ее держали на сухом пайке. Ночью, после дня голодания, можно было услышать, как она возбужденно восклицает во сне: «Анна Ф (р) ейд, зем (л) яника, клубника, яи (ч) ница, каша». Свое имя она употребила тогда, чтобы выразить вступление во владение; список блюд охватывал, наверное, все, что казалось ей самой желанной едой; то, что ягоды присутствовали здесь в двух вариантах, было демонстрацией против домашней санитарной полиции. Причиной этого, видимо, явилось замеченное ею побочное обстоятельство, что няня отнесла ее недомогание на счет переедания земляники; таким образом, за это неудобное для нее заключение она взяла свой реванш в сновидении [97] .
97
Вскоре после этого то же самое действие, что и у младшей внучки, совершило сновидение бабушки, возраст которой в сумме с возрастом ребенка составляет около семидесяти лет. После дня вынужденного голодания из-за беспокойств, доставляемых блуждающей почкой, ей приснилось (очевидно, при этом она перенеслась в счастливое время цветущего девичества), что
Считая детство счастливым, потому что ему неведомы пока еще сексуальные страсти, мы не должны упускать из виду, каким богатым источником разочарований, лишений и вместе с тем поводом к сновидениям могут стать для него другие важные жизненные влечения [98] . Вот еще один пример этого. Моему 22-месячному племяннику было поручено поздравить меня с днем рождения и преподнести мне в подарок корзиночку с вишнями, которые в это время года еще считаются редкостью. По-видимому, сделать это было ему нелегко, потому что он повторял не переставая: «Здесь вишни», и его невозможно было заставить выпустить из рук корзиночку. Но он сумел все же себя вознаградить. Прежде он каждое утро рассказывал матери, что ему снился «белый солдат», гвардейский офицер в плаще, которым когда-то он любовался на улице. На следующий день после жертвы, принесенной им в день моего рождения, он проснулся довольный со словами, причиной которых могло быть только сновидение: «Ге (р) ман съел все вишни!» [99]
98
Дополнение, сделанное в 1911 году: Более глубокое изучение душевной жизни детей показывает нам, однако, что силы сексуального влечения, принимающего инфантильные формы, играют достаточно важную роль в психической деятельности ребенка, на которую до сих пор не обращали должного внимания. Это заставляет нас до некоторой степени усомниться в безоблачном счастье детства, о котором впоследствии взрослые говорят с таким упоением (Ср. мои «Три очерка по теории сексуальности», 1905d).
99
Дополнение, сделанное в 1911 году: Необходимо упомянуть, что, как правило, у маленьких детей вскоре появляются более сложные и менее понятные сновидения и что, с другой стороны, сновидения, имеющие столь простой инфантильный характер, при определенных обстоятельствах нередко встречаются и у взрослых. Насколько богаты неожиданным содержанием сновидения у детей в возрасте от четырех до пяти лет, показывают примеры в моем «Анализе фобии пятилетнего мальчика» (1909b) и у Юнга (1910a). – Дополнение, сделанное в 1914 году: Аналитически истолкованные детские сновидения см. также у Хуг-Хелльмут (Hug-Hellmuth, 1911), Путнема (Putnam, 1912), ван Раальте (van Raalte, 1912), Шпильрейн (Spielrein, 1913) и Тауска (Tausk, 1913), а также у Бьянчиери (Bianchieri, 1912), Буземанна (Busemann, 1909, 1910), Дольи и Бьянчиери (Doglia und Bianchieri, 1910, 1911) и прежде всего у Виггама (Wiggam, 1909), который подчеркивает их тенденцию к исполнению желания. – Дополнение, сделанное в 1911 году: С другой стороны, у взрослых сновидения инфантильного типа особенно часто возникают тогда, когда они попадают в непривычные жизненные условия. Так, например, Отто Норденскьёлд в своей книге «Антарктика» (1904) рассказывает об экипаже судна, с которым ему довелось провести зимовку (т. I, с. 336337): «Очень характерными для направления наших самых сокровенных мыслей были наши сны, которые никогда не были такими яркими и многочисленными, как тогда. Даже те из наших товарищей, которым раньше сны снились лишь в исключительных случаях, теперь каждое утро, когда мы друг с другом обменивались своими последними переживаниями из этого мира фантазий, могли рассказывать длинные истории. Все они касались того внешнего мира, который теперь был от нас так далек, но часто также приноравливались к нашей нынешней жизни. Приведу одно особенно характерное сновидение. Одному из наших товарищей снилось, будто он сидит на школьной скамье и занимается тем, что сдирает шкуру с миниатюрных тюленей, специально изготовленных для учебных целей. Впрочем, чаще всего наши сновидения вращались вокруг темы еды и питья. Один из нас, грезивший по ночам, что его приглашают на большой званый ужин, был от всей души рад рассказать утром о том, что он “ел обед из трех блюд”; другому снился табак, целые горы табака; третьему – корабль, на всех парусах мчавшийся по открытому морю. Заслуживает упоминания еще один сон: приходит с почтой почтальон и подробно объясняет, почему так долго не было писем – он отнес их не по тому адресу, и ему стоило больших трудов вернуть их обратно. Разумеется, с нами во сне происходили самые невероятные вещи, но недостаток фантазии почти во всех сновидениях, которые я видел сам или о которых рассказывали товарищи, явно бросался в глаза. Наверное, если бы все эти сновидения были записаны, они представляли бы большой интерес с психологической точки зрения. Но легко можно понять, каким вожделенным был сон, потому что он мог нам дать все то, что каждый из нас так страстно желал». – Дополнение, сделанное в 1914 году: Приведу еще цитату Дю Преля (Du Prel, 1885): «Мунго Парку, изнемогавшему от жажды во время путешествия по Африке, беспрестанно снились водные долины и луга его родины. Тренку, терзаемому голодом в темнице близ Магдебурга, снилось, что он окружен обильными яствами, а Джордж Бак, участник первой экспедиции Франклина, когда из-за ужасных лишений был близок к смерти от голода, постоянно видел во сне изобилие всевозможной пищи».
Что снится животным, мне неизвестно. Одна поговорка, упоминанием которой я обязан одному из моих слушателей, утверждает, что знает об этом, ибо она задает вопрос: «Что снится гусю?» – и сама на него отвечает: «Кукуруза (Маис)» [100] . Вся теория, утверждающая, что суть сновидения – исполнение желания, заключена в этих двух фразах [101] .
Теперь мы видим, что мы бы пришли к нашей теории о скрытом смысле сновидения более коротким путем, если бы обратились к общеупотребительным оборотам речи. Хотя народная мудрость и отзывается порой весьма презрительно о сновидениях (считают, что она признает правоту науки, утверждая, что «сны – это пена»), все же в разговорной речи сновидение выступает чаще всего как исполнение заветных желаний: «Мне и во сне такого не снилось», – восклицает в восхищении тот, у кого действительность превзошла все ожидания.
100
Дополнение, сделанное в 1911 году: Другая венгерская поговорка, приведенная Ференци (Ferenczi, 1910), утверждает в более развернутой форме, что «свинье снятся желуди, а гусю – маис».
Дополнение, сделанное в 1914 году: Еврейская пословица гласит: «Что снится курице? – Просо». (Bernstein, Segel, 1908, 116.)
101
Дополнение, сделанное в 1914 году: Я отнюдь не собираюсь утверждать, что ни один автор до меня не пытался выводить сновидение из желания. (Ср. начало следующей главы.) Кто придает значение таким указаниям, тот мог бы сослаться на врача Герофила, жившего в древности при Птолемее I, который, согласно Бюхзеншютцу (B"uchsensch"utz, 1868), выделяет три вида сновидений: ниспосланные богом, естественные, возникающие тогда, когда душа создает себе образ того, что ей полезно и что может случиться, и смешанные сновидения, возникающие сами собой при приближении к образам, когда мы видим желаемое. Из собрания примеров Шернера Й. Штерке (St"arcke, 1913) выделяет одно сновидение, которое сам автор характеризует как исполнение желания. Шернер утверждает: «Фантазия тотчас исполняет желание сновидицы в бодрствовании просто уже потому, что оно было живо в ее душе». Это сновидение относится к снам-настроениям; к ним близки сновидения о «страстной мужской и женской любви» и о «дурном настроении». Как мы видим, Шернер приписывает желанию в сновидении то же значение, что и любому другому душевному состоянию в бодрствовании, не говоря уже о том, что он соотнес желание с сущностью сновидения.