Большая книга ужасов – 61 (сборник)
Шрифт:
– Наташ, ты что?!
– Нам не страшно!
Девчонки сказали это хором. Похоже, «оставлю тебя здесь» – слишком, даже для Наташки. А я, признаться, поверила. Ну да Танька с Нелей ее подольше моего знают.
– Шучу… Постойте-ка секунду. Не видно уже ни черта…
Мы встали послушным стадом, и, наверное, все прислушались. Жабы шумно чвакали по грязи, получалось очень похоже на чьи-то шаги. Где-то впереди шумела электричка, ох, и забрели же мы! И главное: ничего не видно. Тучи, ночь, дождь, мы стояли как будто в черном дыму или
Быстро, уверенно, как рукой невидимого художника, туманом нарисовалось женское лицо. Простой рисунок, но очень реалистичный, так рисуют пальцами на стекле.
– Ой! – Наташка заметила. – Вот они, чудеса природы! А вон собачка. – Про собачку она явно добавила, чтобы девчонок не пугать. Собачке по технике рисунка было далеко до лица. Собачка была просто пятном, а женщина…
Неля резко обернулась. За ее спиной, буквально в полуметре, проступило почти такое же лицо, только чуть помоложе. …И рядом со мной – еще одно. И вон там…
Я вцепилась в Таньку и попыталась завопить, но вышел какой-то сдавленный писк. Жабы расквакались, как ненормальные. Перед глазами плавали призраки, в ушах стоял жабий гвалт. Казалось, они тоже боятся. Им-то что! Земноводные…
– Бежим! – Танькин плащ больно вырвался из рук, и я наконец-то сообразила, что нужно бежать. Рванула за чьими-то сверкающими сапогами, а в голове стучало: «Не туда!» Бежать надо было в другую сторону, искать место, откуда мы пришли, выбегать на шоссе, ловить попутку…
Сапог мелькнул перед глазами и пропал. Я не успела понять куда, как сама влетела лицом в холодную воду. В носу защипало: ох, этот дождь! Ноги сами нащупали землю. Я разогнулась, сделала вдох и увидела, что стою по колено в воде и траве. Яма!
Заброшенный раскоп, о котором говорила Неля! Заброшенный раскоп, из-за которого полигон десять лет простаивал. Бывшее озеро бывшего дьякона, где и нашли человеческие останки в странных позах. Веревки-то истлели давно. А люди навсегда остались «крестом»…
– Все здесь? – Наташка отряхивала травинки с дождевика. Неля стояла, вцепившись двумя руками в куст, она не умела плавать. Танька барахталась в воде, скользкое дно уходило из-под ног. Наташка подняла ее рывком.
– Надо уходить! – Как будто мы не знали! – Неля, ты эту яму видела?
– Ага. Только здесь не было этих… – Она показала куда-то за спину и вверх.
– Чего не было, того не было, выберемся – обсудим. Нам только здесь с катушек слететь недоставало. Ну спасибо тебе, мажорка!
– Я-то при чем?
– Болтать надо меньше, поняла?! Этот полтергейст приходит только к тем, кто в него верит! К старухам сумасшедшим, к детям и к тебе! Болтай поменьше и наслаждайся одна. Нам на этом полигоне еще работать.
Спорить никто не смел, да и мне не до этого было. Наташка повернулась и сосредоточенно зашлепала обратно, в сторону, откуда мы пришли. До борта ямы было, по моим прикидкам, шага три. Мы прошлепали все десять, а берега все не было.
– Наташ! Ты куда?
– Пытаюсь вывести вас отсюда!
– Вроде край ямы ближе был?
Наташка притормозила и оглянулась. Лично я не видела берегов этой ямы, и вообще ничего толком не видела в тумане. На лице нашей командирши мелькнула растерянность, но быстро пропала:
– У всякой ямы есть берега. Дойдем! Вы главное, не петляйте в разные стороны.
– Погоди, – говорю. – Если это тот самый раскоп…
– Опять?!
– Я не об этом. Сколько квадратов обычно в яме? Шесть? Восемь? Если мы возьмемся за руки и встанем в шеренгу, то крайние обязательно нащупают борта… Не бассейн же здесь, в самом деле!
Наташка одобрила. Я взяла за руку Таньку и отошла как можно дальше в сторону. Нелю и Наташку я уже не видела в тумане, да и Таньку не очень, только плечо. Свободной рукой я шарила в воздухе: ничего.
– Что притихла, мажорка? У меня пусто. Развернемся?
Мы развернули вереницу на девяносто градусов. Под пальцами была все та же пустота. Этого не могло быть.
– Здоровенная яма! – оценила Наташка из тумана. – Идемте уже, есть же у нее края! – И невозмутимо зашлепала вперед.
Ноги запутывались в траве под водой, и подлое воображение быстро рисовало мне тех утопленниц, которые сидят на дне ямы и пытаются затащить нас к себе. Трава высокая, цепкая, как пальцы. Наташка вдруг резко забрала вправо, и вся вереница отшатнулась в сторону.
– Так короче, – шепнула мне Танюха. – Яма-то прямоугольная.
Я невольно уставилась на воду, в ту сторону, от которой уводила нас Наташка. Была видна только черная муть да блестящие кончики травинок, торчащих из воды. Но я прекрасно разглядела его. То есть ее. В шаге от меня, чуть левее, из воды торчал человеческий череп. Он зацепился за куст, поэтому не тонул, а болтался на ветке, продевшейся сквозь глазницу.
– Не смотри. – Кажется, Наташка спиной чувствовала, что мы делаем. – А вы, археологи, чего ждали увидеть на заброшенном раскопе?
Девчонки невольно оглянулись на череп. Могу поклясться, если б он был мячом, яблоком, любым другим предметом, похожим по цвету и форме, мы бы не разглядели его в той темноте. А тот череп прямо-таки блестел на ветке и как будто смотрел нам вслед.
– Я не могу так молча идти, я боюсь. Давайте рассказывать что-нибудь… – Танька умоляюще оглянулась на меня. Пока я думала, что ответить, Наташка опять раскомандовалась:
– Страшные истории?! Чтобы вы вообще отсюда никуда не ушли? Сели на дно и звали маму? Не хочешь молчать – запевай! – Она заголосила «Жил-был у бабушки серенький козлик».