Большая книга ужасов – 8
Шрифт:
– Может, врет? – предположил я.
– Зачем ему врать? – не поняла Жанна.
– Мало ли, – продолжал я. – Может, ему приказали молчать.
– Нет, он не врет, – заверила Жанна. – Давно не видела, чтобы кто-нибудь так удивился. Никита Павлович посмотрел на снимок и первое время вообще ничего не мог сказать. Только с очками своими возился. То надевал, то в карман прятал. Раз десять туда-сюда их гонял. А потом, наконец, говорит: «Понятия не имею, как такое могло выйти».
– Между прочим, я нашел на кухне
– А снимок тот же? – поинтересовалась Жанна.
– Абсолютно. Только вместо старухи – два каких-то бритых мужика.
– С ума сойти, – выдохнула в трубку Жанна.
– На сей счет можешь не беспокоиться. Я уже почти сошел.
– А я скоро последую за тобой, – невесело усмехнулась Жанна. – У тебя хоть, Федор, есть уважительная причина. Ты в глаз получил. А я просто так.
– Слушай! – возникла у меня одна идея. – Заскочи сейчас ко мне хоть на минутку. Надо все-таки наши газеты сравнить.
– Увы, – виновато откликнулась Жанна. – Я свой экземпляр отдала фотокорреспонденту. Он сказал, что обязательно должен показать снимок в редакции.
– Молодец, – был крайне разочарован я.
– А что было делать, – оправдывалась Жанна. – Не вырывать же у него газету из рук. Тем более я сама к нему подошла.
– Ты хоть попросила потом вернуть?
– Успокойся. Не дура, – отозвалась Жанна. – Мы с ним договорились, что встретимся завтра вечером на собачьей площадке. Он возвратит газету, а заодно и расскажет, в чем дело.
– Или наврет с три короба, – вновь охватили меня подозрения.
– Даже если наврет, это тоже в какой-то степени интересно, – отвечала моя собеседница. – Но я все-таки уверена, что он не замешан. Он так искренне удивился…
– Будем надеяться, – сказал я. – Только от его искренности нам ничего яснее не стало.
– Это уж точно, – согласилась Жанна. – С ясностью у нас, что ни день, то хуже. Максик вон вообще обалдел. И домой отправился совсем пришибленный. А он ведь еще не знает про разговор с фотографом и про твой экземпляр газеты.
– Кстати, почему вы так долго пробыли на кладбище? – Я вспомнил, что так ничего еще и не выяснил по этому поводу.
– Знаешь, сама удивляюсь. Мне казалось, мы с Максом провели там от силы полчаса. Сам посуди: подошли к склепу, осмотрели там все, потом чуть-чуть поискали старуху, и назад. Кладбище-то совсем маленькое. А когда вернулась домой, сообразила, что нас не было больше двух часов.
– Я тоже это заметил. И, между прочим, волновался.
– Ну, извини, Федя, так вышло.
– Небось заболтались с Макси-Котом, – не удержался от нового упрека я.
– Даже и не думали забалтываться, – сердито оборвала меня Жанна. – У нас, понимаешь ли, Федор, было не то настроение.
– Ладно. Проехали, – замял тему я. – Но одно мне точно не нравится: второй раз получился провал во времени.
– То есть? – не поняла Жанна.
– Ну, когда мы с тобой первый раз ходили на кладбище, вышло почти то же самое.
– Что то же самое? – опять не дошло до Жанны.
– Да со временем, – принялся растолковывать я. – Вроде и гуляли-то мы совсем чуть-чуть, а на деле вышло довольно долго. Я даже тогда к обеду опоздал.
– Ой! – воскликнула Жанна. – Меня тоже тогда мать спросила, куда мы запропастились. А я еще начала ей доказывать, что мы гуляли совсем не долго.
Я молча переваривал информацию. Получалось, что мне ничего не кажется. Но если так, что же с нами, в конце концов, происходит? Неужели на этом кладбище мы проваливаемся в другое измерение? Или нам все-таки кажется? Надо проверить.
– Чего умолк? – оторвала меня от размышлений Жанна.
– Думаю.
– Полезное дело. А о чем именно?
– О кладбище, – пояснил я. – По-моему, там творится какая-то чушь со временем. Надо поставить эксперимент. И чем скорее, тем лучше.
– Тебя же из дома не выпускают, – вернула меня к суровой действительности Жанна.
– Надеюсь, послезавтра выпустят.
– Хорошо бы, – сказала Жанна. Пока мы разговаривали, предок успел вернуться с работы.
– Федор, ужинать, – раздался громкий голос матери.
– Ладно, Жанна, – быстро проговорил я. – Сейчас прощаемся. А завтра сразу после уроков зайди. Попробую провести оздоровительную работу над матерью. Вдруг она завтра выпустит меня во второй половине дня погулять. Тогда сразу на кладбище и отправимся.
– Обязательно зайду, – пообещала Жанна.
Едва мы с предками успели поужинать, позвонил Макси-Кот. Он почти слово в слово повторил то, что мне уже рассказала Жанна. Затем добавил, что если бы мы с ним столько лет не дружили, то он бы решил, что мы с Жанной попросту разыграли его.
Я на это ответил, что, кажется, нас всех кто-то разыгрывает, и притом весьма круто. Затем поделился своими соображениями по поводу времени. Макси-Кот, оказывается, тоже об этом думал. И, так сказать, автономно пришел к похожим на мои выводам. Во всяком случае, изрядно прибал-дел, когда выяснилось, сколько на самом деле времени они с Жанной проболтались на кладбище.
Тут я дал ему новую пищу для размышлений, сообщив про фотографа из газеты «Серебряные пруды» и про снимок, где вместо старухи стояли два мужика.
Макси-Кот выслушал, не проронив ни единого слова. Потом крайне растерянно произнес:
– Нда-а. Вопросов все больше и больше, а ответов, похоже, вообще не предвидится.
– Жанна думает по-другому, – проинформировал я. – Она почти уверена, что фотограф завтра ей что-нибудь расскажет.
– Мне бы ее уверенность, – не воодушевился Макс.