Большая книга ужасов
Шрифт:
— Что делать-то теперь? — спросил я его, потому что мне надо было об этом кого-то спросить. Не родителей же, в самом деле!
И Витек выдал единственно верное решение:
— Найти тех парней, которые тебе его продали, и устроить допрос с пристрастием.
Я, признаться, тоже думал о чем-то подобном, но…
— Думаешь, они знают?
— Уверен! Если бы им просто надо было тебя отлупить и отобрать деньги, они бы и так это сделали без всяких чертей. Если бы им надо было избавиться от фигурки, они бы ее выкинули, как ты, и получили
Я смекнул, что Витек прав, по крайней мере, в одном: если выкинуть проклятую фигурку нельзя, то ее можно продать, охламоны тому примером.
— Может, вместо того чтобы чинить им допрос, просто попробовать продать черта?
— Попробуй. Только кто его купит? И как ты вообще себе это представляешь: будешь с ним у метро стоять? Или дашь объявление в газету, а?
Стоять у метро мне не хотелось, да и через газету — тоже проблема. В газете напечатают мой домашний телефон, к которому иногда подходят родители. Позвонят мне, трубку возьмет отец, ему оттуда: «Это вы продаете черта?» Отец решит, что это телефонные хулиганы, и пошлет их ко всем чертям. А я буду виноват.
Идею продать черта я решил оставить на потом. В конце концов, самому хотелось наказать охламонов и разузнать у них, что и как. На операцию придется, конечно, поднять полдвора, но посвящать всех в свои дела необязательно. У кого-то тихо спросим, может, знает он этих охламонов, кого-то на драку подобьем… Во всяком случае, это более реально, чем торговать чертом в переходе. Я глянул на Витька: он меланхолично мял в руках снежок и даже не поглядывал по сторонам, в кого бы запульнуть. Вот это друг, это я понимаю! Все на свете забывает и думает лишь о твоих проблемах.
— Ладно, уговорил.
— Тогда я звоню пацанам.
— Звони. Только это… Не всем обязательно знать, что мне по ночам черти мерещатся.
— Что я, дурак?!
Витек не дурак, Витек друг. К тому же теперь он ответственный за выполнение операции «Охламоны».
Глава VI
Тактика допроса
Мы пошли ко мне (благо родителей уже не было дома), и Витек сел на телефон. Я сперва сидел рядом, слушал, с кем он говорит и о чем. Но звонил он всем, чьи телефоны мог вспомнить, и говорил долго. О погоде, о школе, о баскетболе и хоккее, о компьютерных играх. Я, признаться, не понимал: он что, болтать сюда пришел или по делу? Но после каждого разговора Витек черкал что-то в блокноте, давая понять, что работа идет и что-то все-таки удалось выяснить.
На двадцатой минуте я устал слушать его болтовню (да и чего над душой сидеть, чувак прекрасно справляется!) и пошел на кухню делать чай. Я, как дурак, подогревал чайник раза три, прежде чем Витек слез с телефона и притопал ко мне на кухню.
Мой друг обнаружил замечательную тактику допроса и первым делом вывалил на меня кучу информации об охламонах: кого как зовут, кто где живет, учится, с кем тусуется… При том что с самими охламонами он не разговаривал, только обзвонил полдвора и допросил всех, кто что про кого знает.
— А самое главное, — продолжил Витек, прихлебывая чай, — что у Топчана (Топчан — это самый низкорослый из компании) есть брат, врубаешься?
— Пока нет, а что?
— Брата зовут Серый, и у него последнее время нелады с крышей. Не в себе парень: то лезет в драку один на десятерых, то учителям хамит так, что мама не горюй. Теперь понял?
— А черти ему мерещатся?
— Нет. Чего нет, того нет. Но все равно…
Тут Витек, по-моему, перегнул. Не подозревать же всех подряд в преступной связи с чертом!
— Да ладно! Если не мерещатся черти, то почти наверняка он не имеет никакого отношения к истории с фигуркой. Балбес парень, и все, что такого?
— Ты уверен? Может, у него потому и крыша поехала, что чертей навидался! Откуда ты знаешь?!
— Я и не знаю. Я просто говорю, что большинству людей черти обычно не мерещатся. И если мы не знаем ничего такого про Серого, то, скорее всего…
— Брось. — Витек со стуком поставил чашку. — По-любому, его надо проверить.
Я согласился, что да, надо, только как?
— Он не старше нас с тобой. Думаю, с ним можно поговорить нормально.
— С парнем, который лезет в драку один на десятерых?
— Ну и что. Мы же вдвоем будем. — Витек глянул на часы. — И пошли быстрее, он сейчас как раз должен возвращаться с баскетбола.
Вот откуда он все знает, а?! А, ну да, сам же только что обзванивал народ, собирал сведения…
Я быстро оделся, свистнул Жорку, сказал: «Пошли»… И получил люстрой по башке.
Глава VII
Он все знает!
Светильник у нас в коридоре вообще-то небольшой, но когда он свалился на голову, мне мало не показалось. Могу сказать одно: «искры из глаз» — вещь вполне реальная, когда тебе на голову падает люстра. Я прислонился спиной к стене и сполз на пол. Витек суетился рядом:
— Саня, ты что? Саня, сколько пальцев?
Сколько там пальцев, я разглядеть, понятно, не мог — люстра упала, и света в прихожей не было. Зато прекрасно разглядел, как из моей куртки на вешалке, точнее из кармана, вылезает длинная мохнатая рука и тянется к Витьку!
Витек, балда, стоял передо мной, спиной к вешалке, и так ничего и не понял, когда я крикнул:
— Берегись! — Схватил его в охапку и вместе с ним откатился в сторону. Рука ускользнула обратно в карман куртки.
— Сань, ты че? — Витек хлопал меня по щекам. — Все нормально, Сань? Может, завтра пойдем?
— Нет. — Я встал, держась за стену. Голова еще немного кружилась, но в целом нормально, можно идти. Нужно идти. Если на меня падают светильники, а из моей куртки высовываются мохнатые руки, это надо пресечь, чем скорее, тем лучше. И, кажется, мы на верном пути.