Большая книга ужасов
Шрифт:
— А без этого никак нельзя? — Егор даже поперхнулся, услышав последние фразы своего призрачного собеседника. Умирать, пусть даже и геройски, ему как-то не хотелось. — Ну, без гибели?
— Я пожертвовал собой на этом пути, и я верю, что ты будешь достоин своей великой миссии! — патетически закончил мудрец, и его изображение исчезло.
— Эй, Егор! — кто-то тряс его за плечо. — Перебирайся в постель!
— А? Что? — Мальчик вскочил, испуганно озираясь по сторонам. Но это была всего лишь мама, решившая, что сын уснул за компьютером.
— Ну вот! Доигрался! — недовольно заметил папа, который всегда
— Даже во сне играл, — улыбнулась мама, которая, видимо, услышала какие-то реплики Егора.
— Да, пора спать! — согласился Егор, который теперь даже сам не был уверен, не приснился ли ему разговор с мудрецом. По экрану бегали какие-то монстры, в которых надо было стрелять и которых программисты старались сделать как можно более страшными. Но какими же нелепыми казались ему теперь эти жалкие попытки кого-то напугать!
Глава 11
В ночном лесу
Егор сделал вид, что действительно отправляется спать. Все равно, для того чтобы начать осуществлять замысел, необходимо было дождаться, пока родители уснут покрепче. При этом спать ему самому очень хотелось, но приходилось себя превозмогать, чтобы снова не столкнуться с таким реальным бородачом, пусть даже и во сне, а потом проснуться под утро с криком. Да и сможет ли он проснуться? Уж слишком весомыми выглядели угрозы.
Сейчас мальчика больше всего беспокоили не трудности предстоящей ночной экспедиции, а то, как он должен поступить. Как же велико было искушение просто положить талисман в черную гробницу и покончить со всем этим: кошмарами, болью, терзаниями. Ну что этот самый Наур, тысячу лет как покойник, сможет совершить?! Не разрушит же, в самом деле, город?! Но внутренний голос подсказывал, что, если даже последствия для города не будут столь катастрофическими, силы и злобы этого существа хватит на то, чтобы доставить людям огромные неприятности.
А, с другой стороны, рисковать собой ради того, чтобы отвести какую-то призрачную угрозу?! Это казалось глупым. Но Егору пришел в голову простой довод: если все это чепуха, то, значит, совершенно безразлично, в какую гробницу вернуть талисман; ему все равно ничего не будет. А вот если за талисманами стоит какая-то сила, то он должен решить: идти на жертву или трусливо отойти в сторонку, ожидая, что с напастью справятся другие. Получается, что надо либо почувствовать себя героем, либо всю жизнь ощущать, что ты трус. Очень неприятная перспектива. Мальчику вдруг вспомнился человек, который отдал ему талисман. Уж он бы точно знал, как поступить! Беда в том, что Егор ни за что не хотел быть на него похожим!
Так ничего и не решив, Егор осторожно, стараясь не издать ни звука, стал собираться в ночной поход: фонарик, веревка, удобная обувь… Вроде ничего не забыто. Вот только как бы родителей предупредить, чтобы, если вдруг он не вернется к утру, не подняли на ноги полицию! Немного подумав, мальчик сел за стол и стал писать записку. Давалось ему это с трудом. Действительно, не писать же, что отправился среди ночи вскрывать древнюю гробницу, чтобы вернуть туда какой-то талисман! Немного помучившись, Егор выдал следующий текст: «Мама и папа! Не волнуйтесь за меня! Я отправился в ночной поход и скоро вернусь. Мне это очень нужно! Целую! Егор». Получилось, конечно, не слишком понятно и успокаивающе, но всё-таки лучше, чем ничего.
Очень тихо, стараясь не шуметь, Егор затворил дверь и выскользнул
Дима, для которого все происходящее было в первую очередь увлекательнейшим приключением, уже ждал на улице, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. За спиной у него болтался небольшой рюкзачок, к походу он подготовился основательно.
Очень непривычно было идти по ночному городу. Такие знакомые и обычно довольно шумные улицы казались совершенно чужими, вымершими, можно сказать призрачными. Наверное, в каком-нибудь мегаполисе в это время кипела жизнь, но здесь, в провинции, добропорядочные горожане спокойно спали. Только изредка попадались горящие окна; наверное, кто-то мучился бессонницей или же вставал, чтобы укачать плачущего малыша. Дима несколько раз пытался завязать разговор, но Егор, погруженный в свои мысли, отвечал невпопад, так что Дима счел за лучшее оставить его в покое.
Ребята вышли за город. Здесь было и вовсе неуютно. Если бы не лунная ночь, ребятам бы пришлось совсем тяжко. Конечно, у них были при себе фонарики, но кто знает, надолго ли хватит батареек. А соваться в пещеру с гробницами в темноте было бы уж полным безумием. Но в лесу один из фонариков все же пришлось включить. Это было необходимо хотя бы для того, чтобы не сбиться с тропинки и не спотыкаться каждую секунду о мощные древесные корни.
Луч фонаря выхватывал только небольшой участок пути, от чего окружающий мир казался еще темнее. Ветви деревьев образовывали какие-то фантастические фигуры, похожие на сказочных чудовищ, а раздававшиеся тут и там шорохи действовали на нервы. Дима уже жалел о своей инициативе и подумывал о том, чтобы вернуться, но Егор так целеустремленно двигался вперед, что обращаться к нему с этим бесполезным предложением он не стал. К тому же гораздо спокойнее было идти вдвоем, чем возвращаться одному через лес.
Егор старался не смотреть по сторонам. Но взгляд все равно выхватывал причудливые тени, в которых мальчику мерещилось то одно лицо, то другое, а шорохи, казалось, нашептывали угрозы и увещевания. Через несколько минут он заметил, что черты Наура проглядывают с одной стороны, а Хакима — с другой, что укрепило его подозрения, что все это неспроста. «Отдай мне талисман или умрешь! — говорил один. — У меня хватит сил утащить тебя с собой, в могилу!» «Помни о своем долге! — взывал другой. — Я попробую защитить тебя. Но не обещаю, что это получится!»
Несколько раз ребята замечали двух птиц, которые постоянно сопровождали их на протяжении всего пути. Сначала это казалось случайностью, но потом… Создавалось впечатление, будто птицы следили за их перемещениями. Это были две вороны, одна — обычная, черная, только очень крупная, а другая — совсем белая. Мало того что белые вороны редко встречаются в природе; с этим еще можно было как-то смириться. Но что делать этим птицам ночью: они же не совы какие-нибудь! Егор обратил внимание, что каждая из птиц неуклонно летит по «своей» стороне: черная с той, где ему мерещились черты тирана, а белая — где ему показывался мудрец. Птицы летели в абсолютном молчании, не издавая привычного карканья, и это укрепляло мальчика во мнении, что пернатые эти не простые. Дима же об этом как-то не задумывался. Ну летят, и пусть себе летят!