Большая Красная Кнопка

Острогин Макс

Я вспомнил китайца, разъеденного кислотой, и подумал, что вряд ли. Китайцы, если они и были, наверняка уничтожили все следы. Чтобы их найти было совершенно невозможно. А оставшиеся в живых разбежались, и скоро сдохнут, и замерзнут, а потом, по весне, и сгниют, и следа от них не останется, прах да пепел.

Мы остановились под ракетой.

Совсем вблизи ракета разочаровывала еще больше. Она, как и Вышка, походила на старуху. И не полетит уже никогда. Да… Когда минут темные времена, придется

все снести и выстроить заново. Мы не станем жить в этом старье, в ржавых трубах и грязных фермах, снесем, это точно. Хотя, конечно, придется снести почти все, слишком много разрушено.

С другой стороны, ракета все равно впечатляла. Не верилось, что такая дура умеет летать. Я сбросил рюкзак, нарубил дровишек из окрестных зарослей, развел бездымный костер, налил воды в котелок.

– Алиса где? – спросил Егор. – Она точно выбралась?

– А что ты так беспокоишься?

– Ничего… А вдруг…

– Вдругов не бывает. Алиса выбралась. Наверное, она за ними отправилась. За китайцами вдогонку.

– Зачем?

– Ну, так. Перекусить.

Нос у Егора дернулся.

– Это шутка, – успокоил я. – Алиса вообще ничего не ест. Во всяком случае, я не видел.

– Она ест, – негромко сказал Егор. – Я делал тянучки из муки, сушил их на ветру, а они пропадали потом.

– Может, это птицы.

– У нас нет птиц. А продукты частенько пропадают, особенно сладкие.

Не знал. Ладно. То, что ест хорошо, значит, человеческое просыпается. Глядишь, еще, как разговаривать, вспомнит.

– А вообще папка никогда про такое не рассказывал, – Егор кивнул в сторону невидимого отсюда дирижабля.

– Ты же сам видел огни в небе. Это они и были. Они тут все разведывают… Да плевать на них.

Я был зол на этих китайцев. Шли в телецентр. Все тихо, продвигались по плану, почти без приключений, и вот на тебе, влетели. Пришлось лезть на Вышку, скакать, как макака, я чуть шею не свернул. И толку от этого дирижабля совсем никакого, ничего не узнал, ничего не понял. Китайцы удивительно неразговорчивы. В результате… В результате я потерял время и ничего не узнал. Загадок только прибавилось. Я бы уже был в этом телецентре, в архиве, уже что-то нашел…

Хорошо, что живы все остались.

С другой стороны, место здесь интересное. Явно историческое, картинка из прошлого. Ракета. Красивые здания. Неплохое оружие. Еда…

Я взял несколько пачек китайской, нашел на складе. То, что это еда, я не сомневался, у нас любой может определить еду даже в жестяной банке. А эта была в бумажных пакетах.

Вода в котелке забулькала, я разорвал пакет, высыпал в воду содержимое. Розовых червей, жидких, волокнистых, извивчатых, как волосы мертвеца.

– Странная еда… – с сомнением сказал Егор. – На червей похожа слишком…

– Ты что, червей никогда не ел?

Егор помотал головой. Местный. Московский. Червей не ел.

– Они вкусные, – сказал я. – Главное, правильно приготовить, нормальная еда.

Егор пожал с сомнением плечами.

– Нормальная… Не знаю. Тебе там ничего ненормальным не показалось?

– А что там нормальное вообще? Оружие видел? Все кривое. И стены кривые, и вообще. Китай, ничего не поделаешь. Так что жуй червей, радуйся.

Я высыпал еще два пакета. Запахло сладким. Сладкие черви. Китай, однако. В котле забулькало.

– Зачем они прилетали, а?

– Собирали здесь образцы местных тварей. С какими-то целями… Да какая разница? Радуйся, что жив, могли бы и распилить.

– Радуюсь… Там была такая… такое… Не знаю, на что похожее.

– Это коростель, – объяснил я. – От него коростой покрываешься. А выпь воет. А голем голый. Узнаешь их по именам их, все просто. Ешь давай.

– Да я это… Аппетит что-то…

Я зевнул.

– Мне больше достанется.

Подцепил ножом длинного червя, изучил. Непонятно. Надо пробовать, вряд ли отрава, в конце концов у китайцев две ноги, две руки, хвост… Хвоста не видел. А червей я на самом деле много едал.

На вкус оказалось ничего, кисло-сладкое, хрустящее, на черемшу похожее. Скорее растительное, вряд ли червь.

– Ну как? – поинтересовался Егор.

– Питательно. Вкусно. Лапша, макароны настоящие. Не хочешь если, можешь не есть…

– Дай-ка попробую, папка любил макароньи…

Егор подцепил червя, задрал руку высоко, поймал зубами, втянул, подумал.

– Ничего вроде. Подходяще.

Стали есть. Ложками есть лапшу было неудобно, пришлось руками. А бульон кружками, он тоже ничего получился, бодрящий.

– В ракете, наверное, тоже жить можно, – сказал вдруг Егор. – Интересно…

– Не полезем.

Вкусно. Настоящая еда, хоть и китайская, хорошо бы перца еще. Для крепости. И чтобы в желудке завеселело, а так слишком пресно.

Звук. Знакомый. Страшно знакомый, сразу пятки зачесались.

– В ушах свербит… – Егор почесал голову. – Что за погань…

Жнец. Это называется жнец, давно их не видел.

Я достал из подсумка пузырек. Из него два шарика. Один забросил в рот, другой передал Егору.

– Что это? – спросил он.

– От нервов. И желудочное одновременно. Пей, сплошная польза.

Егор проглотил шарик.

– Теперь примерно минуту, – сказал я.

– Что минуту?

Доктор с Варшавки приготовил. Полезные штуки. Не приходилось еще испытать. Сорок шесть. Желудок сжался и вытолкнул содержимое. Лапшу и бульон, все.