Большая маленькая ложь

Мориарти Лиана

— Как, по-вашему, насилие влияет на ваших сыновей?

Селесте не нравилось, что консультант часто употребляет слово «насилие».

— Никак не влияет, — ответила она. — Они понятия об этом не имеют. То есть в основном мы очень счастливая, вполне обыкновенная любящая семья. Неделями и даже месяцами у нас не происходит ничего из ряда вон выходящего.

Говорить о месяцах было, пожалуй, преувеличением.

Она уже начинала страдать от клаустрофобии в этой маленькой комнате. Ей не хватало воздуха. Она провела пальцем над бровью и ощутила влагу. Чего она от этого ожидала? Зачем пришла сюда? Она знала, что ответов нет. Нет стратегии. Нет подсказок

и методик, ради всего святого! Перри — это Перри. Остается только уйти, но она не уйдет, пока дети маленькие. Она уйдет, когда они поступят в университет. Она уже решила.

— Миссис Уайт, что заставило вас прийти сюда сегодня? — словно читая ее мысли, спросила Сьюзи. — Вы говорили, это все продолжается с того времени, когда дети были совсем маленькими. В последнее время обострились конфликты?

Селеста попыталась вспомнить, почему записалась на прием. Это был день спортивного праздника.

Утром того дня ее удивило веселое выражение на лице Перри, когда Джош спросил его об отметине на шее. А потом она вернулась домой после праздника и позавидовала уборщикам, потому что они смеялись. И послала двадцать пять тысяч долларов на благотворительность. «Приступ филантропии, дорогая?» — с кривой ухмылкой спросил Перри несколько недель спустя, когда пришел чек с кредитной карты, но других комментариев не последовало.

— Нет, обострения не было, — сказала она Сьюзи. — Не знаю даже, зачем я в конечном итоге записалась на прием. Мы с Перри однажды ходили к консультанту, но это не… Ничего из этого не вышло. Все усложняется из-за того, что он часто бывает в командировках. На следующей неделе опять уезжает.

— Вы скучаете без него, когда он уезжает? — спросила Сьюзи.

Похоже, этого вопроса не было в планшете, она сама захотела спросить об этом.

— Да, — ответила Селеста. — И нет.

— Как все сложно, — заметила Сьюзи.

— Да, сложно, — согласилась Селеста. — Но все браки имеют свои сложности, разве нет?

— Да, — улыбнулась Сьюзи. — И нет. — Улыбка исчезла. — А вам известно, миссис Уайт, что в Австралии от домашнего насилия каждую неделю погибает женщина? Каждую неделю.

— Он не собирается меня убивать. Ничего похожего.

— Вам сегодня безопасно ехать домой?

— Конечно, — сказала Селеста. — Я в полной безопасности. — (Сьюзи подняла брови.) — Наши отношения похожи на детские качели-доску, — объяснила Селеста. — Сначала преимущество имеет один, потом другой. При каждой нашей ссоре, особенно если дело доходит до потасовки и если сначала достается мне, потом я беру реванш и оказываюсь наверху. — Говоря на любимую тему, Селеста воодушевилась. Постыдно было делиться со Сьюзи подобными вещами, но было также большим облегчением рассказать ей обо всем, объяснить, как все происходит, вслух произнести свои секреты. — Чем больше он мне досаждает, тем выше я поднимаюсь и дольше остаюсь наверху. Проходят недели, и я чувствую, что все изменяется. Чувство вины и раскаяния у него затихает. Синяки — а они у меня появляются быстро — исчезают. Его начинают раздражать всякие мелочи в моем поведении, и он злится. Я пытаюсь успокоить его, веду себя очень осторожно, но в то же время злюсь, что приходится сдерживаться, поэтому иногда перестаю ходить на цыпочках и топаю ногой. Я нарочно раздражаю его, потому что сержусь на него и на себя. А потом это происходит опять.

— Значит, сейчас у вас преимущество, — сказала Сьюзи. — Потому что недавно он обидел вас.

— Да, — согласилась Селеста. — Сейчас я могу сделать что угодно, потому что он все еще переживает из-за последнего инцидента. С лего. Так что прямо сейчас все здорово. Очень здорово. В этом-то и проблема. Сейчас так хорошо, что почти… — Она замолчала.

— Стоит того, — закончила Сьюзи. — Это почти того стоит.

Селеста встретилась с глазами Сьюзи в черной обводке, как у енота.

— Да.

Невыразительный взгляд Сьюзи говорил только одно: я поняла. Она не проявляла доброты и не пыталась опекать, она не упивалась превосходством собственной доброты. Она просто делала свою работу, как та проворная дама из банка или телефонной компании, которая стремится просто выполнить свою работу и распутать клубок ваших проблем.

На некоторое время они замолчали. За дверью офиса Селеста различала гул голосов, телефонные звонки и отдаленный шум транспорта. Ее охватило чувство умиротворения. Пот на лице высох. На протяжении пяти лет, с того момента, как это началось, она жила с тайным позором, тяжелым грузом, давящим на ее плечи, и вот этот груз на миг сняли, и она вспомнила себя такой, какой была раньше. У нее по-прежнему не было решения, не было выхода, но сейчас перед ней сидел человек, который понимал ее.

— Он снова будет вас бить, — сказала Сьюзи.

И опять этот беспристрастный профессионализм. Никакой жалости. Никакого осуждения. Она не задавала вопроса. Она констатировала факт, чтобы продолжить разговор.

— Да, — согласилась Селеста. — Это случится снова. Он ударит меня. Я ударю его.

Снова пойдет дождь. Мне опять будет тошно. Наступят плохие дни. Но разве я не могу наслаждаться хорошими временами, пока они длятся?

Но тогда зачем я вообще здесь?

— Ну, так я хотела бы поговорить о составлении плана, — сказала Сьюзи, листая планшет.

— Плана, — повторила Селеста.

— Плана, — подтвердила Сьюзи. — Плана следующей встречи.

Глава 34

— Утебя никогда не возникало желания поэкспериментировать с этим, как его, эротическим удушением? — спросила Мадлен у Эда, когда они легли в постель.

У него была книга, у нее айпад.

Это было на следующий вечер после того, как она отвезла Джейн картон. Она весь день думала о рассказанной Джейн истории.

— Конечно. Я готов. Давай попробуем. — Эд снял очки и отложил книгу в сторону, с энтузиазмом поворачиваясь к жене.

— Что? Нет! Шутишь?! — воскликнула Мадлен. — Как бы то ни было, я не хочу секса. Слишком много ризотто съела на ужин.

— Правильно. Ну конечно. Глупо с моей стороны. — Эд снова надел очки.

— Делая это, люди случайно убивают себя! Умирают все время! Эд, это очень опасно. — (Эд посмотрел на нее поверх очков.) — Не могу поверить, что ты хотел меня придушить.

Он покачал головой:

— Просто я хотел продемонстрировать свою готовность оказать тебе услугу. — Он глянул на ее айпад. — Выискиваешь способы оживить нашу сексуальную жизнь или типа того?

— О господи, нет! — пожалуй, чересчур горячо ответила Мадлен.

Эд фыркнул.

Она нашла в «Википедии» статью об эротическом самоудушении.

— «Очевидно, при зажимании артерий с двух сторон шеи в мозгу наступает внезапная нехватка кислорода, и человек впадает в полугаллюциногенное состояние». — Она задумалась. — Я замечала, что, болея насморком, я часто бываю любвеобильной. Причина может быть в этом.

— Мадлен, ты никогда не бываешь любвеобильной с насморком.

— Правда? — удивилась Мадлен. — Может быть, я просто забывала об этом упомянуть.