Большая Охота
Шрифт:
— Нам некогда будет шататься, — заверил я его. — Мы выдвинемся в лес сразу, как только вы выделите нам охрану.
— Ладно. Против женщин ничего не имеете?
— В смысле? — поднял я брови.
— Если я начальником отряда охраны назначу женщину?
— Мне без разницы, — махнул я рукой. — Лишь бы не пыталась нами командовать.
— Нет, она будет в вашем подчинении и станет выполнять только функции командира группы наших стрелков.
— Тогда все нормально. Но можно узнать, почему именно она?
— Катя очень хороший стрелок. Лучший. К тому же обстрелянный в реальных передрягах, а не в тире. Это важно, поскольку для меня ваша безопасность теперь не безразлична.
— Понятно.
— Тогда
Глава 9
Стратегия огневого контакта
Судя по обеду, дайверы неплохо зарабатывали на погружениях в реках и озерах. Очевидно, они не были стеснены конкуренцией в этом бизнесе, а потому могли контролировать одним клубом весь рынок подводных работ. Так или иначе, несмотря на полевые условия, обед из четырех блюд показался мне сытным, вкусным и вполне ресторанного качества. Жилье, вопреки многочисленным извинениям со стороны Бориса, оказалось получше многих гостиничных номеров, в которых мне приходилось ночевать. Палатка была оборудована двумя раскладными койками, столом, двумя надувными креслами, компактным сетевым терминалом и мини-баром с охлаждающей камерой. Судя по отсутствию духоты, где-то внутри находился выход центральной кондиционерной сети, проложенной по всему лагерю. В этом плане мне показалась странной духота в штабе, но я списал ее частично на спартанские пристрастия Бориса, а частично на экономию ресурсов.
Столовую, размещенную в большой палатке, дайверы называли камбузом — на военно-морской манер. Я решил, что коль уж председателем клуба является бывший подводный диверсант из морпехов, удивляться тут нечему. Зная, что представители субкультур очень ценят всяческий сленг, возникший в их среде, я счел за благо вписаться в эту традицию, чтобы никого не раздражать и не поддерживать репутацию сухопутной крысы, какую в таких сообществах неизменно приобретает любой чужак.
На камбузе я и познакомился с Катей. Коча не на шутку увлекся едой, а меня Борис подозвал за свой столик, где сидели двое незнакомых мужчин и одна женщина. Пожалуй, она была чуть старше меня, по крайней мере мне так показалось. Не совсем в моем вкусе, если честно, но и не уродка. Чуть полновата, с грубоватыми чертами лица. Вела она себя очень раскованно, можно сказать по-мужски, что немного меня покоробило. Заметив мой взгляд, она усмехнулась, видимо, заподозрив, какие мысли вертелись у меня в голове, и представилась:
— Катя.
— Очень приятно. Андрей. — Я чуть поклонился.
— Присаживайся, — указал на свободное место Борис. — Коньяку хочешь?
— А как же морской регламент? — усмехнулся я.
— Офицерский состав должен чем-то отличаться от рядового, — спокойно пояснил бывший морпех. — А то дисциплине сразу хана.
— Тогда выпью. Всегда мечтал принадлежать хоть к какой-то элите.
— Уважаю людей с чувством юмора, — подмигнул мне Борис.
— Я тоже, — согласился я.
Краем глаза я заметил, что Катя поглядывает на меня чуть пристальнее, чем можно было ожидать от малознакомого человека. Мне налили коньяку, завязалась беседа, в процессе которой Борис познакомил меня с двумя своими заместителями — Ильей и Сергеем. Из любопытства я расспросил про их клуб. Информацию мне выдали довольно поверхностную — ныряем, мол, зарабатываем, но есть и проблемы. Проблемами они делиться, понятно, не стали, да я этого и не ожидал.
Коньяк в бокале был на исходе, когда Катя сказала:
— Я видела трупы разбойников. И нашла гильзы на том месте, откуда ты стрелял. У тебя что, пули с самонаведением?
— В каком смысле? — удивился я.
— В самом прямом. Там же видимость была нулевая. Разбойники засели за плотной стеной подлеска, и видеть со своего места ты их не мог ни при каких обстоятельствах. Как же ты тогда пристрелил обоих? Ладно бы еще они стреляли из винтовок, но от пневматических гарпунных ружей нет ни грохота, ни пламени.
— Меня научили неплохо стрелять в свое время, — пожал я плечами.
— Чтобы стрелять, надо видеть цель, — покачала головой Катя.
— Не всегда. И даже слышать не всегда надо. Может, ты и лучший стрелок среди своих, но, видимо, существуют фокусы, о которых ты понятия не имеешь. Это уже вопрос другого порядка, скорее вопрос психологии и тактики огневого контакта, чем чисто стрелковых навыков. Понимаешь, люди в бою в значительной мере скованы обстоятельствами, а потому действуют, сами того не понимая, по жестким шаблонам. Зная эти шаблоны, можно с уверенностью предсказать, кто в какой момент боя где примерно окажется. Ну а дальше как раз и приобретают значение стрелковые навыки.
— Забавно, — сощурилась Катя. — Расскажешь?
— Так, Катерина, ты мне человека от дела не отвлекай, — осадил ее Борис. — У него задача обезвредить торпеды, а не повышать твое стрелковое мастерство. Уяснила?
— Да.
— Вот и прекрасно. И ты, Андрей, на ее чары не поддавайся.
Я молча усмехнулся и допил остатки коньяка, закусив их лаймом.
Мы выдвинулись в лес примерно через час после обеда. Под Катиным началом были двое стрелков с ракетными ружьями и пятеро с автоматическими штурмовыми винтовками, создающими очень плотный огонь. Такой отряд мог дать отпор любой, даже хорошо подготовленной банде разбойников.
На самом деле Борис переоценивал мою роль в обезвреживании торпед. Я понятия не имел, какую именно траву Коча использовал для своих парализующих шариков, да и не было ни малейшего желания тратить время на изучение того, чем прекрасно владеет напарник. Это было так же бессмысленно, как учить Кочу стрельбе, например.
Как бы то ни было, делать мне в джунглях оказалось совершенно нечего. К тому же я был уверен, что кто-то из стрелков получил задание разузнать, в чем именно заключается наш секрет обезвреживания торпед, а потому следовало занять собой все внимание группы, дав Коче возможность собрать траву в стороне от чужих глаз. Ситуация осложнялась тем, что разбойники наверняка начали подтягивать силы к лагерю, и ожидать нападения можно было в любую минуту, а потому далеко отпускать Кочу было нельзя — он должен был отходить не далее чем на десять-пятнадцать метров от нас.
Решил я эту дилемму просто.
— Строгий у вас командир, — сказал я Кате, когда мы добрались до места, облюбованного Кочей.
— Нормальный, — скупо отмахнулась она.
— Может, и нормальный, но нельзя запрещать лучшему стрелку использовать любую возможность для повышения квалификации. Вот он на тебя наехал, и ты всю дорогу молчала, а шли мы час, не меньше. За это время я мог бы рассказать тебе кое-что о тактике огневых стычек.
— Поздно теперь говорить, — вздохнула она. — Работай.
Я поднял лицо к небу и прищурился на солнце.
— В лесу вся работа для Кочи. А я так, с боку припека.
Все восемь стрелков заметно оживились при этих словах. Я понял, что всем им интересно меня послушать, а значит, Коче никто не будет мешать. Что же касается бдительности, то она у меня от работы языком не уменьшается — проверено долгой практикой.
Присев в траву, я закинул руки на затылок и сделал вид, что наслаждаюсь шумом океанского ветра в ветвях. Катя осторожно устроилась рядом, положив на колени винтовку. Ветер дул с ее стороны, точнее, со стороны океана, принося запах соли и водорослей, смешивая его с ароматами джунглей, а под конец вплетая в этот букет тонкий, едва ощутимый, теплый запах женских волос. Я ощутил в груди почти незнакомое щекотное ощущение от такой неожиданной близости женщины.