Большая Засада

Амаду Жоржи

10

Когда им стало и вправду трудно, когда у них только и было денег, что от чужих благодеяний да еще кое-что данное из милости Леогвилду Калазаншем, хозяином сахарной плантации, сеньора Леокадия, восьмидесятилетняя вдова, мать, свекровь, теща и бабушка, вспомнила о дальнем родственнике. В этот скорбный час к кому, кроме кузена, могла она обратиться? Кузен-то, конечно, седьмая вода на киселе, но это дела не меняло.

Полковник Боавентура Андраде в последний раз побывал в Эштансии давным-давно. Он признал их и поздоровался с ними на ярмарке, где они торговали изобильными плодами, выращенными на своем

наделе. Миллионер, он не знал, куда деньги девать, но не выказал презрения к своим бедным родственникам. Усевшись на ящик рядом с кузиной Леокадией, он задержался, чтобы поболтать, вспомнить людей и былые дела, забавные и грустные. Больше чем кузина, сеньора Леокадия была еще и возлюбленной тромбониста Жозе де Андраде, отца полковника. Много мазурок, много шоте сплясали они вместе на незабываемых праздниках оркестра «Лира Эштансиана».

— Я едва не стала твоей матерью, кузен Боавентура.

Расчувствовавшись, барин-грапиуна раскрыл кошелек и вытащил оттуда кое-какую мелочь для ребятни. Мелочь? Солидные деньги, которые Леокадия припрятала на случай, если понадобится пойти к врачу. Прощаясь, полковник предложил помощь, если когда-нибудь будет нужно. В Ильеусе можно все, что угодно, стоит только написать. Нужно просто написать на конверте: «Полковнику Боавентуре Андраде, Ильеус, штат Баия», — и письмо дойдет, название улицы ни к чему, его там все знают.

История получилась такая же, как и с остальными. Она всегда была одна и та же, менялись только незначительные детали. Они обрабатывали землю в испольщину и знавали хорошие времена. А потом случилось то, что случилось: земли отошли к хозяину, сахарный тростник заменил кукурузу и маниоку. В Эштансии заработать на жизнь было нечем: ни земли, чтобы пахать на ней, ни в торговле работы — ничего, кроме как тянуть лямку на сахарной плантации.

В былые времена Эштансия играла важную роль в жизни штата Сержипи. Товары, перевозимые морем, разгружались в устье реки Реал и скапливались в порту Крашту. Из Эштансии они направлялись в сертан, это было непрекращающееся движение караванов и бродячих торговцев. Но железнодорожная ветка, связавшая Баию и Сержипи, прошла вдали от города и таким образом обрекла его если не на смерть, то на упадок. У жителей Эштансии остался только один выход — уезжать на юг Слава какао притягивала обездоленных, в особенности когда они потеряли землю, работу, надежду.

И вот тогда сеньора Леокадия вспомнила о дальнем родственнике-миллионере. Она собрала клан и предложила массовое переселение. Их было двадцать три души: родители, братья, дядья и кузены, — и все родня между собой: семь женщин, шестеро мужчин и десять детей различного возраста. Девчонка Ненека отказалась уезжать. У нее была давняя любовная история с Осиришем, блестящим публичным оратором и довольно средним флейтистом оркестра «Лира Эштансиана». В свободное время Осириш — настоящая сонная муха — работал приказчиком в скромном магазине тканей своего отца, сеньора Америку. Габриэл, отец Ненеки, метал громы и молнии, но она и ухом не повела, а сеньора Леокадия сказала, чтобы он оставил все как оно есть и закрыл рот: если эта сумасшедшая хочет остаться здесь и голодать, чтобы кончить проституткой, то это ее проблема, а им и так есть о чем волноваться.

Сеньора Леокадия написала полковнику письмо, напомнив о встрече и об обещании. «А он еще копыта не откинул?» — спросил Вава, пятидесятилетний старший сын сеньоры Леокадии. Если бы так, то новость о его кончине

неизбежно достигла бы Эштансии: плохие новости разлетаются быстро, не запаздывают и не теряются в дороге. «Он не ответит», — решил зять Армандиу. Он был неисправим — только и знал, что отравлять другим удовольствие.

Полковник не просто ответил, а послал телеграмму, и это была сенсация. Они собрали свои пожитки, сели в третий класс поезда до Баии, чтобы там погрузиться на корабль, плывущий в Ильеус. Денег у них было совсем не много: там, в Ильеусе, ими займется кузен.

Работы было вдоволь, особенно во время сбора урожая, но полковник не желал для своих родичей тяжкой доли батраков. Он вспомнил о Большой Засаде и решил лично съездить и посмотреть, как там идут дела. С помощью Натариу он выбрал место на границе посадок и животноводческой фермы Алтамиранду. Там они смогут обосноваться, полковник подкинет им что-нибудь для начала, и здесь не будет опасности, что землю заберут, чтобы посадить на ней сахарный тростник. Даже сам полковник не мог сделать этого, чтобы посеять какао, — земля-то ничейная. Свободная земля, нужно только прийти и занять.

Полковник попросил Натариу, чтобы он встретил переселенцев из Эштансии на станции в Такараше, куда они прибудут из Ильеуса. В конце концов, это его родня, не просто земляки, старухе скоро стукнет восемьдесят, они заслуживают чего-то большего, чем простое сострадание.

Натариу вел с собой на поводу мула с мягкой поступью и на всякий случай захватил гамак и ручки для носилок — а вдруг божий одуванчик не сможет сесть верхом, и тогда ее понесут на плечах. Он встретил их на станции и проводил до Большой Засады.

Сеньора Леокадия ничуть не напоминала немощную старуху. Сухая, рослая, женщина выглядела моложе своих лет. Ловкая, энергичная, живая, она держала своего осла вровень с горячим мулом провожатого, которого прислал за ними кузен, и обо всем расспрашивала:

— Это место цивилизованное? Там есть оркестр? А кого в церкви почитают? Кто святой покровитель?

Тень улыбки скользнула по губам Натариу:

— Оркестра еще нет, но есть дудка и гитара. И церкви тоже нет, но во всем остальном место довольно обжитое, вы сами скоро увидите. А что до святого покровителя, то я вам так скажу: если и есть какой, то это ваш покорный слуга, капитан Натариу да Фонсека.

Три женщины клана были беременны — Фаушта, Илда и Зеферина.

11

Клеток, висевших на глинобитных стенах цирюльни, всегда было не больше полдюжины. Это не считая той, где должна была быть ворона-канкао, но она почти всегда пустовала, потому что птица привольно летала по хижине и ловила насекомых своим длинным клювом. Чешуйчатая горлица тоже. В клетках сидели восхитительные птицы, тщательно отобранные Додо Перобой. Почему их было так мало, если птицелов приносил из леса множество пернатых, попадавших в его силки, расставленные в нужных местах?

Эду и Нанду — компаньоны в деле торговли птичками и мелкими зверьками — предоставляли покупателям из окрестностей на воскресной ярмарке широкий ассортимент. Птичка приносит в дом веселье, и даже самый бедный, разоренный очаг приобретает вид богатый и красивый благодаря пению и перышкам цветного трупиала, сабиа, птицы-кардинала, толстоклювой овсянки, черной птички, вьюрка, вьюрковой овсянки, щегла — список длинный. Что касается попугаев всех видов и размеров, то они просто бесценные, верные спутники.