Больше, чем ты знаешь

Гудмэн Джо

– Вот такие странные следы? – сердито спросила она. – Семь аккуратных дырочек, причем расположенных в особом порядке?!

Но Рэнд упорно отказывался видеть в этом что-то необычное.

– Что ты хочешь этим сказать, Клер? Что эти дурацкие дырки имеют какой-то смысл?

– А что, это так уж невероятно? Рэнд пожал плечами.

– И какой же?

– Я не знаю.

– Тогда считай, что это просто дырки. В конце концов, этой бумаге без малого три сотни лет. Было бы странно, если бы ей удалось дотянуть до наших дней,

оставшись в целости и сохранности.

– Нет, – покачала головой Клер. – Невозможно! Вспомни, как тряслась над ней вся ваша семья, стараясь, чтобы с ней ничего не случилось! Одно поколение Гамильтонов за другим старалось сохранить ее. Ты только взгляни – даже края листка не обтрепались! Держу пари, что он не так уж много времени пролежал в той шляпе. Да и в каблуке тоже. Сначала он был свернут, но потом его тщательно разгладили. Больше всего вреда причинил ему ты, когда вшил его в свой журнал. К тому же если бы эти отверстия остались на обратной стороне листка, то никто бы вообще ничего не заметил.

– Никто ничего и не замечал почти триста лет, – неприязненно проворчал Рэид. – Я только одного не понимаю – с чего ты вообразила, что они вообще имеют какое-то значение?

– Ты можешь поднести листок к свету?

– Думаю, да.

– Тогда давай.

Перегнув журнал, так что в руках остался только листок с заклятием, Рэнд поднес его к иллюминатору. Поворачивая журнал то так, то эдак, он наконец добился, что в лунном свете каждая дырочка стала видна отчетливо… «Так их же семь!» – удивился он. Семь! Господи, как же он сразу не заметил, гадая: когда один из Гамильтонов не успел или же намеренно не сообщил об этих отверстиях своему сыну! А потом на них просто перестали обращать внимание.

– Ты видишь их? – не вытерпела Клер.

– Да, – опустив журнал, кивнул Рэнд.

– Это тебе ничего не напоминает?

– Большую Медведицу. – Закрыв журнал, Рэнд поставил его на прежнее место. – Ты это имела в виду?

Клер кивнула.

– Мне тоже пришла в голову именно Большая Медведица.

– И ты считаешь, что это имеет какое-то отношение к спрятанному сокровищу?

– А разве это так уж невероятно?

– Не знаю. Мы сейчас значительно южнее экватора. А в этих широтах Большую Медведицу не видно. – Рэнд задумчиво посмотрел на Клер. – Я всегда восхищался твоим умом, – сказал он, – и сообразительностью.

Легкая морщинка залегла у Клер между бровей. Что-то в его голосе подсказывало ей, что Рэнд старается просто подсластить пилюлю.

– Но это уж слишком невероятное предположение, – продолжал он. – Даже для тебя.

Клер задумчиво покачала головой.

– Мне уже приходилось встречать нечто подобное. Глаза Рэнда подозрительно сузились.

– Где?

– В Эбберли-Холле, в музее моего крестного.

– Когда?

– Незадолго до того, как мы уехали из Лондона. Впервые за много лет он снова пустил меня в свою сокровищницу. –

Клер тронула его за локоть. – Может, все-таки вернемся ко мне в каюту? Я с удовольствием расскажу тебе об этом, но предпочитаю сделать это у себя.

Взяв Клер за руку, Рэнд повел ее к двери. В коридоре по-прежнему не было ни души. Выскользнув из каюты, он потащил ее за собой. В этой спешке не было никакой нужды – просто он сгорал от нетерпения услышать, что она расскажет. Никогда еще время не тянулось для него так медленно.

Сбросив с себя пеньюар, Клер повесила его на дверцу шкафа и скользнула в постель, отодвинувшись к стене, чтобы оставить место для Рэнда.

– Мы можем поговорить и здесь, – деловито предложила она. – Тут гораздо теплее.

Раздевшись, Рэнд последовал за ней. Заботливо подоткнув вокруг нее одеяло, Рэнд приподнялся на локте и принялся ждать.

Клер моментально догадалась об этом по наступившей тишине.

– Ты будешь разочарован, – предупредила она. – Мне известно очень мало. Просто как-то раз в одном из иллюстрированных манускриптов Стикля я нашла листок с точно такими же пометками. Думается мне, твой братец Шелби был не единственным, кто считал, что дерево проще всего спрятать в лесу.

– Похоже на то.

– Листок не был вшит внутрь, как твой. Поэтому-то я и обнаружила его. Он просто выпал мне в руку, когда я перелистывала страницы. – Уголки губ Клер скривились при мысли, каким странным все это, должно быть, кажется Рэнду. – Знаю, – обреченно вздохнула она, – ты думаешь, с чего это слепой женщине пришло в голову перелистывать какую-то старинную книгу, верно?

– Я боялся спросить.

Клер с размаху ткнула твердым кулачком ему в живот, и сдавленный стон Рэнда доставил ей немалое удовольствие.

– Я, если хочешь знать, заново знакомилась с сокровищами герцога. Ты и представить себе не можешь, что там есть! Широченные мечи, оставшиеся еще с эпохи норманнского нашествия, старинные доспехи, гобелены, египетские браслеты, цепочки, драгоценные камни, книги… и все это я трогала, пытаясь представить, узнаю ли я их, если зрение вновь вернется ко мне. Конечно, может, для тебя это звучит глупо, но тогда… тогда это казалось мне чрезвычайно важным.

– Понимаю, – сказал Рэнд.

С нежной улыбкой Клер откинулась назад.

– Я так и думала, что ты поймешь, – кивнула она. Потом замолчала, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний. – Я наткнулась на него совершенно случайно – листок на ощупь был совершенно другой. Мне сразу показалось, что он менее древний, чем вся рукопись. Впрочем, любой зрячий на моем месте догадался бы об этом с первого взгляда. Правда, Стикль далеко не так сообразителен, как ты.

– Он достаточно умен для этого.

– Дырочки на листке были расположены точно так же, как и на твоем. Я и подумала, что это своего рода карта звездного неба.