Больше, чем ты знаешь
Шрифт:
– Я знаю.
Рэнд не отрывал взгляда от жены. Неужели же она так и простояла у борта все утро? Интересно, о чем она сейчас думает? Наверняка Додд подробно рассказывал ей обо всем, что происходит на острове. И теперь ей уже известно, что они все снова собрались на берегу. Скорее всего она уже догадалась обо всем сама.
– Ладно, – со вздохом проговорил он, – бери шлюпку и возвращайся на «Цербер». И привези обратно побольше припасов, чтобы хватило на всех нас, и Клер в придачу – мы разбиваем здесь лагерь. Пробудем здесь весь завтрашний день. За это время вы успеете обойти вокруг острова. Может быть,
– А кто останется с тобой?
– Думаю, доктор. А из команды – Адамс, Уиттиер и Браун. Остальные все пусть возвращаются с тобой на «Цербер».
Катч поднялся. Отряхнув с рубашки песок, он без каких-либо возражений повернулся и молча кивнул матросам. Большинство из них, кто сидел неподалеку, слышали его разговор с капитаном и, готовые идти, нетерпеливо переминались с ноги на ногу.
Решение остаться на острове было не случайным – Рэнд смекнул, что Клер охотнее поедет к нему, чем вернется на берег с ним. Да и потом, вряд ли у него хватило бы духу настоять на своем, попроси Клер оставить ее на «Цербере», – это он знал наверняка. Оставалось только надеяться, что у Клер хватит мужества присоединиться к нему. «Уж в мужестве ей не откажешь, – усмехнулся он про себя и с горечью добавил: – В отличие от меня».
Дождавшись, когда обе шлюпки ткнутся носом в берег, Рэнд вошел в воду, поднял Клер на руки и отнес ее туда, где под зеленым альковом кокосовых пальм было немного тени.
– Нам понадобится около часа, чтобы подготовить лагерь.
Клер молча кивнула, боясь выдать душившие ее слезы. Глотая вставший в горле комок, она боялась расплакаться. В последний раз, когда она была здесь, Клер не просто помогала отцу разбить лагерь – ей пришлось взять на себя все, потому что сэр Гриффин, едва оказавшись на берегу, ринулся в лес. Типу, само собой, помчался за ним, а Тиаре, оставшись на борту корабля, еще много дней отказывалась даже сойти на берег.
– Только никуда не уходи, – предупредил Рэнд. Клер с трудом выдавила дрожащую улыбку.
Кто-то сунул Рэнду в руки одеяло. Благодарно кивнув, он расстелил его на земле.
– Садись сюда, Клер. – Она опустилась на одеяло, и муж, присев возле нее, нежно приподнял ей подбородок. – Ты проявила недюжинную храбрость, согласившись вернуться сюда.
Но она не чувствовала себя храброй.
– Обманщик, – покачала головой Клер.
– У меня и в мыслях не было обманывать тебя. Между прочим, пару часов назад, сидя на берегу, я смотрел на твое платье и думал, до чего же ты похожа на сигнальный флажок. – Брови Клер изумленно поползли вверх. – Видишь, какой я честный? – поспешно добавил Рэнд.
– Интересный способ доказать свою честность, – хмыкнула она. – Между прочим, это одно из моих любимых платьев. Сигнальный флажок, подумать только!
Поцеловав ее коротким, жадным поцелуем, Рэнд отправился помогать своим людям. Клер, сидя на песке, терпеливо ждала, пока поставят палатки. Доктор Стюарт занялся костром, поэтому она нисколько не удивилась, когда он сообщил, что собирается отправиться в лес поискать дрова.
– Это джунгли, – предупредила она, – вряд ли вам удастся отыскать тут валежник. Я бы посоветовала вам пройтись вдоль берега, там можно набрать
Через какое-то время Клер вдруг с удивлением сообразила, что занимается привычным для себя делом – руководит устройством лагеря. Адамсу она подсказала, где быстрее всего отыскать пресную воду, Уиттиеру объяснила, ветки каких деревьев лучше годятся для устройства постелей. А Брауну, который решил наловить к ужину рыбы, рассказала, что совсем неподалеку есть замечательная лагуна, где можно порыбачить, попутно растолковав, как смастерить ловушку чтобы пойманной рыбы хватило не только на ужин, но еще и на завтрак.
Рэнд вернулся, когда на берегу уже весело потрескивал костер.
– Вы просто рождены руководить людьми, миледи!
– Не сомневаюсь в этом. Он расхохотался.
– Знаешь, я уже было начал гадать, не ошиблась ли ты – может, это не тот остров. Но теперь я готов поклясться, что нет. Похоже, ты знаешь тут каждый камень. Знаешь, где набрать пресной воды, где лучше ловится рыба. Вероятно, и на счет местонахождения лагеря ты вряд ли ошиблась.
– Я хорошо помню, где он располагался.
– Тогда почему от него не осталось никаких следов?
– Мой отец не боялся наложенного на остров тапу, но это не значит, что он его не уважал. Поэтому, устраивая здесь лагерь, он старался оставить здесь все как есть. Конечно, ему и в голову не пришло бы намеренно уничтожить все следы, если бы он решил сменить место. Да и с чего бы он стал это делать? Впрочем, это могли сделать жрецы…
– Жрецы?! Ничего не понимаю. Объясни.
– Видишь ли, предполагается, что тапу обладают колоссальной силой. Если в это не будут верить, то никто не сможет помешать чужестранцам высаживаться на Пулоту, даже жрецы. Особенно если станет известно, что с теми, кто побывал здесь, ничего страшного не произошло.
– Понятно, – протянул Рэнд. – Ты хочешь сказать, что жрецы сами могли уничтожить все следы, чтобы никто не узнал, что покой священного острова был нарушен.
– Да.
– Выходит, тогда это они следят, чтобы тики всегда оставались на виду? Я заметил, что возле них нет и следа зелени, как будто кто-то специально расчистил место.
– Нет, жрецы тут ни при чем. Это все тапу.
Рэнд изумленно повернулся к Клер. На лице его появилось выражение, которое бы ей сильно не понравилось, если бы она могла его увидеть. Но она и так догадалась обо всем по его голосу. И на губах ее появилась уже знакомая ему слабая улыбка.
– Конечно, – чуть смущенно проговорила она. – Но кто может в точности сказать, что такое на самом деле тапу? К тому же, если ты заметил, статуи вырублены в скале. И секрет их кроется в самой скале, вернее, в том, какая это скала.
– Известняк? – неуверенно предположил Рэнд.
– Нет, не известняк. Такой камень можно найти только в Полинезии. Он вулканического происхождения, образовался, когда вулканы в здешних местах были еще действующими. И в то же время это не обычная вулканическая порода, которая встречается на каждом шагу. Его добывают только в одном месте – в каменоломнях на острове Фала. Из-за сырости здешнего воздуха статуи всегда остаются влажными. Выделяющиеся при этом вещества попадают в землю возле основания статуи, пропитывают ее на много метров вокруг и препятствуют появлению любой растительности.