Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года

Улам Адам Б.

Советские власти так никогда и не смогли связать Каплан ни с одной из организаций, ни с эсерами, ни с «реакционерами», ни с иностранной агентурой. Эта несчастная умалишенная была расстреляна без суда и следствия. Ее дело использовали в качестве предлога для проведения массового террора, охватившего всю страну. Циркуляр, подготовленный Комиссариатом внутренних дел, приказывал Советам быть беспощадными в отношении буржуазии. «Значительное число заложников должно быть из буржуазии и офицеров». ВЧК «очистила тюрьмы от царских чиновников и капиталистов», даже тех, кто сидел уже давно и никак не мог быть причастен ни к каким действиям, направленным против большевиков. «Московская ЧК расстреляла не более шестисот человек», – пишет ее руководитель.

Массы тоже решили проявить инициативу, и на одном из рабочих митингов было принято решение расстрелять «своих десять капиталистов». Да, Каплан была безумна, но если и связана с какой-то партией, то явно с кем-то из левых, судя по подходам в выборе жертв.

В заговоре была обнаружена и длинная рука Британской секретной службы. Агенты союзников, вроде Локкарта, несомненно, участвовали в опасной игре по установлению

контактов с антибольшевистскими элементами, а следовательно, было неплохо связать их с покушением на убийство. В Петрограде в бывшем здании посольства был застрелен британский офицер, оказавший сопротивление при аресте. В Москве Локкарт едва избежал опасности. Он по глупости выслушивал некоторых личностей, очевидно агентов-провокаторов, которые предлагали подкупить латышские полки, чтобы повернуть их против большевиков. Локкарт провел мучительный месяц в тюрьме «в беседах» с совсем другим латышом, заместителем председателя ВЧК Петерсом. Согласно воспоминаниям обоих участников, их общение, с учетом всех обстоятельств, проходило в довольно благожелательной обстановке. Петерс, считавший себя светским человеком, уступил мольбам Локкарта и освободил его русскую подругу. его мучило то, что ему удалось обнаружить, писал Петерс в 1924 году, и о чем он прежде не упоминал, поскольку опасался нанести ущерб карьере Локкарта в Англии; дело в том, что возлюбленная англичанина была немецким агентом. [361]

361

См.: Петерс К. Работа в ЧК в первый год революции // Пролетарская революция. 1924. № 10. С. 29. Когда Локкарт, вернувшись в Англию, принялся критиковать Советы, Петерс посчитал себя свободным от взятых обязательств.

В конце концов Локкарт и другие французские и британские должностные лица были освобождены и выдворены из России. Британия ответила взаимностью, освободив советского агента в Лондоне, Максима Литвинова, будущего наркома иностранных дел.

Лето 1918 года ознаменовалось двумя взаимосвязанными событиями, представлявшими угрозу для советской власти: иностранной интервенцией и Гражданской войной. Японцы 4 апреля высадились во Владивостоке. Войска Британии, Франции и Соединенных Штатов оккупировали Архангельск и Мурманск, Одессу, Владивосток. Союзники поставляли продовольствие и оказывали финансовую помощь антибольшевистским силам. В конце мая на средней Волге и в Сибири начался антисоветский мятеж Чехословацкого корпуса. [362]

362

Чехословацкий корпус был сформирован еще до Октябрьской революции для войны с Германией из взятых в плен чехов и словаков – солдат австро-венгерской армии. Эти солдаты стремились принять участие в кампании по борьбе с Габсбургами. Когда власть захватили большевики, после серии сложных переговоров было достигнуто соглашение: Чехословацкий корпус эвакуируется через Владивосток на Восточный фронт, где будет сражаться под французским командованием. В условиях царящего в стране хаоса эвакуация иностранного корпуса более чем за 6000 миль неизбежно должна была привести к конфликтам. В мае власти решили разоружить Чехословацкий корпус, растянувшийся вдоль Транссибирской магистрали. Солдаты отказались подчиниться. Объединившись с силами внутренней контрреволюции, они захватили Поволжье, Урал и значительную часть Сибири.

Теперь, когда немцы уже не представляли никакой угрозы для советской власти, в конце весны 1918 года вызов Ленину и его соратникам бросили союзники, «западные капиталистические бандиты».

В борьбе против Советской республики объединились две силы: международный империализм и внутренняя контрреволюция. Так называемая Добровольческая армия сражалась с большевиками на юге. Под командованием бывших царских генералов Алексеева и Деникина Добровольческая армия стала ядром Вооруженных сил Юга России, объединившим все антибольшевистские силы для нанесения в 1919 году решающего удара по Красной армии. Главнокомандующим Вооруженных сил Юга России стал А.И. Деникин. Рано или поздно, но большевикам пришлось бы столкнуться с группами или движениями, стремящимися к независимости или автономии не только от советской власти, а от России в целом. Украинцы, грузины, армяне, донские и кубанские казаки мечтали обрести независимость. Репрессивная политика нового режима способствовала усилению Гражданской войны. Введение продовольственной разверстки оттолкнуло крестьянство. Нерусские национальности начали понимать двусмысленное значение коммунистической доктрины о национальном самоопределении. Даже рабочие поднялись против правительства, которое так горячо приветствовали в ноябре – декабре 1917 года. Пообещав на первом этапе удовлетворить требования всех групп, движений и национальностей, большевики взяли свое обещание обратно. Троцкий пытался установить в армии дисциплину, о которой не мог и мечтать царский военный министр. Ленин с грустью рассказал Троцкому, что его программа по восстановлению промышленного производства вызвала у делегации рабочих такую реакцию: «Видно, вы тоже, товарищ Ленин, взяли сторону капиталистов». [363]

363

Троцкий А. Ленин. С. 152.

Но самое важное, люди осознали, что в стране установилась большевистская, или коммунистическая, власть. В ноябре рабочие, солдаты и матросы сражались за Ленина и его партию, а не за марксизм и даже не за социалистическое государство. Они боролись за советскую власть.

Магическая сила этих слов – советская власть – принесла победу большевикам. Для масс они означали самоуправление, право каждого полка, фабрики, города избирать собственный Совет, который сам будет управлять своей судьбой и поддерживать связь с властями в Петрограде и Москве. Весна и лето 1918 года показали всю беспочвенность их надежд: местные и профессиональные Советы постепенно распадались, а их место занимали комиссары. Мы, привыкшие считать, что слова «большевик», «Совет» и «коммунист» практически являются синонимами, были потрясены, обнаружив часто повторяемый призыв к мятежам и бунтам 1918—1921 годов: «Да здравствуют Советы! Долой комиссаров» (или большевиков). В общественном сознании существовала легенда о золотом периоде большевистской власти, периоде Советов. Время опьяняющей свободы и равенства, когда каждая деревня, каждый город занимался своими делами. А потом из Москвы пришел «комиссар» и объяснил, что выбранные ими представители – кулаки и мелкие буржуи и их надо заменить истинными пролетариями, то есть большевиками. Очень часто вместе с «комиссаром» появлялась ЧК.

Цикл анархия – репрессии – антибольшевистское восстание рассмотрим на примере Самары. Местный Совет Самары состоял в основном из анархистов и левых эсеров. Весной 1918 года Самарская губерния была независимой республикой, не обращающей внимания на события, происходящие в Москве. Как рыба в мутную воду, туда в апреле прибыл знаменитый Дыбенко, впавший в немилость у большевистского правительства. Грозного моряка сопровождала компания его приверженцев. Вероятно, он подумывал о создании собственного небольшого государства, которое будет вести борьбу с неблагодарными советскими руководителями. С огромными трудностями самарским коммунистам под руководством В. Куйбышева удалось его выдворить. История с Дыбенко привела к восстанию против коммунистов; свою роль сыграл случай, связанный с «мобилизацией» извозчичьих лошадей для Красной армии. Восстание развернулось под лозунгом «Пора разобраться с еврейскими комиссарами», и через какое-то время в Самаре господствовала полнейшая анархия. С помощью воинских частей большевикам удалось подавить восстание. Анархистско-эсеровский Совет был распущен. Начались репрессии. [364]

364

См.: Аелевич Г. Анархистская революция в Самаре // Пролетарская революция. 1922. № 7.

Оно заложило основу для следующего, более опасного антибольшевистского восстания. В июне эсеры убедили Чехословацкий корпус помочь им захватить Самару. Затем было объявлено, что в городе находится законное русское правительство, состоящее из делегатов Учредительного собрания (главным образом, правых эсеров), собравшихся в Самаре. Вскоре это правительство расширило сферу влияния, захватив родной город Ленина Симбирск, а в августе еще один город, связанный с семьей Ульяновых, – Казань.

Вот что написал об этом периоде Троцкий:

«Невольно возникал вопрос, хватит ли у измученной, разбитой, отчаявшейся страны жизненных сил, чтобы продержаться до тех пор, когда новый режим укрепит свое положение. Не было продовольствия. Не было армии. Повсюду вспыхивали заговоры. Чехословацкая армия вела себя на нашей земле как независимая армия. Мы почти не могли оказать ей сопротивления». [365]

В результате восемнадцать мятежных правительств составили конкуренцию большевистскому правительству в Москве. [366]

365

Троцкий А. Ленин. С. 152.

366

Это не считая «независимых» правительств, находившихся на территориях, оккупированных Германией (например, Украина и Литва), и тех государств, которые прежде входили в состав Российской империи, а теперь объявили себя независимыми (например, Финляндия, Грузия). James Bunyan. Intervention, Civil War and Communism in Russia April-December 1918. Baltimore, 1936. P. 277.

На первый взгляд ситуация выглядела безнадежной. Центральные и северные территории находились в полном смысле в окружении соперничающих «правительств». Немцы еще оставались на западных границах, когда началась интервенция. Франция и Англия, по всей видимости, не испытывали никаких угрызений совести, пытаясь избавиться от правительства, выказывающего откровенную враждебность в отношении Запада, заключившего мир с Германией, аннулировавшего долги Западу и лишившего собственных граждан права на частную собственность.

Даже в течение этого тяжелейшего периода Гражданской войны Ленин сохранял непоколебимую уверенность и невероятное хладнокровие. Уверенность основывалась отчасти на том, что большевистское правительство уже продержалось дольше, чем предполагалось до Октября, а значит, способно выжить благодаря собственным усилиям. Кроме того, он все еще возлагал надежды на всемирную революцию. В ноябре 1918 года произошла революция в Германии, а в 1919 году в Австро-Венгрии. [367]

367

Летом 1919 года Ленин снова заговорил о том, что в течение года коммунистическая революция охватит весь Запад. Carr E.H. The Bolshevik Revolution 1917—1923. New York, 1953, Vol. 3. P. 129. Трудно сказать, насколько искренни в этих высказываниях были Ленин и другие большевистские лидеры. Это был самый тяжелый период Гражданской войны, и подобное проявление оптимизма могло способствовать поднятию морального духа.