Большевистское подполье Закаспия
Шрифт:
Курс на вооруженное восстание, на захват власти взяла и ашхабадская подпольная организация. В начале марта 1919 года на одном из своих заседаний она наметила конкретный план: бросить все агитационные силы подполья в белогвардейские части — в роту особого назначения, отряд Бичерахова, караульную роту и в другие; выяснить, сколько рабочих готовы поддержать выступление; подготовить и вооружить рабочих депо, машинистов и их помощников; организовать нападение на типографию; захватить деньги, чтобы обеспечить восстание материально.
В течение 20 дней продолжалась лихорадочная подготовка восстания: готовили людей, собирали оружие — привозили его с фронта, добывали через надежных людей, убеждали рабочих, имеющих оружие, не сдавать его властям. Рабочие депо продумали план захвата белогвардейского бронепоезда.
О готовящемся
Красноводский уездный комиссар послал тревожную депешу министру внутренних дел закаспийского правительства, что у казанджикских рабочих имеется большой склад огнестрельного оружия и боевых патронов, а рабочие станции Джебел уже имеют боевое оружие. «В случае дальнейших неудач наших войск на фронте, — писал он, — не исключается возможность, что рабочие у нас в тылу в критический момент выступят с оружием в руках»60.
Активно готовились к вооруженному выступлению и большевистские организации Мерва, Кушки, Байрам-Али, связанные с воинскими подразделениями. Большевики возлагали большие надежды на байрам-алийский гарнизон и его арсеналы. Здесь у подполья были свои люди, которые в нужный момент могли передать оружие в руки восставших. Подпольщики с помощью сагитированных подразделений наметили разобрать железнодорожный путь и ударить в тыл белым. Большевики Мерва и Байрам-Али привлекли па свою сторону милицию, под их контролем находилась и кутикинская радиостанция. «Но тут, на наше горе, — пишет один из руководителей мервской подпольной организации, Сазонов, — провалился в Байрам-Али гарнизон. Один из солдат… продавал оружие из арсенала и попался. Полк был расформирован и заменен прапорщиками, присланы два карательных поезда — один из прапорщиков, другой — 200 текин. Начались облавы, обыски»61.
В те дни белогвардейские власти лихорадочно изыскивали средства на вербовку агентов. В марте и апреле в городах Закаспия прокатилась новая волна арестов. В Каахка и Душаке в связи с подготовкой к восстанию было расстреляно много железнодорожников. В Кушке схватили 24 подпольщика во главе с И. М. Карандой. «Комитет общественного спасения» предписал вновь арестовать С. Ф. Степанова и Н. Г. Ссорина, а также ашхабадских подпольщиков В. Агеева и М. В. Тюганова62. Газета «Заря» 30 апреля сообщила об аресте многих большевиков и революционных рабочих Красноводска.
Белогвардейское командование, дознавшись о замыслах подполья, разоружило и расформировало воинские части, подготовленные к восстанию. Некоторых из них спешно отправили на фронт. Удалось вооружить лишь немногих рабочих: ашхабадские арсеналы были пусты, кроме небольшого количества допотопных берданов, там ничего не оказалось. Так сорвался план вооруженного восстания63.
Скоропалительно задуманный план подготовки восстания (за 20 дней!) был явно обречен на провал. Это вскоре поняли и сами подпольщики.
В мае и июне в связи с наступлением советских войск, освободивших Байрам-Али, Мерв, Кушку и Тед-жен, и активизацией деятельности подполья на рабочие и большевистские организации обрушилась новая волна репрессий. В конце мая белогвардейская контрразведка схватила двух руководителей ашхабадского подполья
С. Г. Арутюнова и П. Ф. Панькина. Из Ашхабада и западных районов Закаспия высылались все, кому белогвардейские власти мало-мальски не доверяли. Одно только подозрение в связях с большевиками или сочувствии им влекло за собой расстрел. Арестованные исчезали бесследно. В ашхабадских тюрьмах за контрразведкой числилось до 400 политических заключенных. Белогвардейские власти объявили мобилизацию, рабочих гнали на фронт под страхом расстрела64.
После 1 июня 1919 года руководители ашхабадского большевистского подполья получили важное письмо. Начальник Политотдела Реввоенсовета Закаспийского фронта В. Мальков писал
В скором времени советские войска продвинутся к Асхабаду, по
Основные задания действий указаны в инструкции, при сем прилагаемой, остальные детали и мероприятия поручаем разработать самой организации.
Самое главное внимание обратите па связь между нами… В дело организации привлекайте только испытанных и верных работников, соблюдая крайнюю осторожность.
Инструкция предлагала подпольщикам следующий план действий:
1. К моменту подхода советских войск к Асхабаду немедленно освободить заключенных товарищей из-под стражи. 2. Завязать тесное сношение между преданными работниками Асхабаде, Кизыл-Арвата и Красноводска. 3. Организовать тесное сношение с Политическим отделом фронта. 4. Разработать план активного вооруженного восстания к моменту подхода советских войск, воспользовавшись паникой. 5. Разработать план к захвату в плен руководителей, устроив за ними слежку. 6. Стремиться к разложению и уничтожению сил противника и бороться против распространения провокаций.
Позже командование советских войск прислало к ашхабадским подпольщикам своего связного О. В. Авакимова [40] «с особым поручением для словесной передачи инструкции Асхабадской организации РКП»66.
Связь с Реввоенсоветом, несомненно, вдохновила большевистское подполье, способствовала активизации его деятельности по разложению белогвардейского тыла. Как видно, и командование советских войск настаивало — вначале письменно, а затем через связных устно — на «активном вооруженном восстании». Но насколько подполье было к нему готово и целесообразно ли было такое выступление при сложившейся ситуации?
40
Осип Вартагерович Авакимов, 1878 года рождения, член партии большевиков с 1905 года, буровой мастер, долгое время вел партийную работу в Баку, был работником Политотдела XII армии, где готовился для подпольной работы в Баку. По распоряжению председателя РВС Закаспийского фронта Н. А. Паскуцкого был прикомандирован к штабу. В 1920 году, после освобождения Азербайджана, вернулся в Баку (ЦГАСА, личное дело 66223, л. 1, 9).
Сохранился подлинник мандата О. В. Авакимова (ЦГАСА, ф. 125, on. 1, д. 57, л. 62). Документ отпечатан па узкой полоске тонкой шелковистой бумаги, которую можно зашить в одежду или в случае опасности проглотить. На копии имеется расписка О. В. Авакимова в получении мандата.
Анализ объективной обстановки говорил не в пользу вооруженного выступления. При существовавшей разобщенности рабочих вследствие предательской политики эсеро-меньшевистских лидеров, при отсутствии сильных вооруженных отрядов и единого руководящего центра, в условиях жесточайших репрессий и слежки восстание заведомо было обречено на разгром. После ареста двух членов подпольного комитета оставшиеся на свободе большевики, особенно руководители организации, почти каждую ночь меняли квартиры, скрывались по подвалам, заброшенным колодцам и сараям [41] .
41
Только в Ашхабаде белогвардейцы имели 11 контрразведок — военных и гражданских (ЦГА ТССР, СБ 51, л. 304). К примеру, их создали так называемая Туркменская секция, партия эсеров, окружной суд, «Комитет спасения», и, наконец, у самого Зимина для охраны его личности имелись даже две контрразведки, одной он не доверял (ЦГАОР СССР, ф. 446, оп. 2, д. 56, л. 102, 130 6). О многочисленности этого карательного органа писал и сам генерал Деникин: «Никогда еще этот институт не получал такого широкого применения… Его создавали у себя не только высшие штабы, но и военные губернаторы, почти каждая воинская часть, политические организации, даже… отдел пропаганды» (Л. Деникин. Поход на Москву. Очерки русской смуты. М., 1928, стр. 42).