Большевистское подполье Закаспия
Шрифт:
Заслуживает также внимания еще один архивный документ. Председатель ревкома Г. Е. Окунев 2 сентября 1919 года в своей докладной записке VIII съезду Советов Туркестанской республики, описывая политическую жизнь освобожденного Ашхабада, сообщал, что из 33 прошедших регистрацию членов Российской коммунистической партии (большевиков) 23 имели билеты, выданные городской подпольной организацией. Далее, перечисляя членов вновь избранного Полторацкого комитета партии, он называет Кулешова как бывшего председателя подпольной организации20.
У нас нет оснований сомневаться в достоверности всех приведенных документов. Чем же тогда объяснить столь разноречивые сведения о руководящем составе Ашхабадской подпольной организации большевиков? Вероятнее всего, по нашему мнению, в течение почти целого года, пока большевики находились на нелегальном
В дальнейшем, с 19 сентября 1919 года, документы Полторацкого комитета РКП (б) И. А. Кукаев подписывал как «товарищ председателя» (кстати, на одном из них имеется резолюция заведующего политотделом Реввоенсовета В. В. Малькова) 21.
Итак, то, что И. А. Кукаев действительно являлся руководителем подпольной организации, — факт бесспорный. Об этом свидетельствуют и воспоминания многих известных ветеранов партии, участников большевистского подполья и гражданской войны в Закаспии.
Избранный комитет подпольной организации наметил конкретный план работы: систематическое издание листовок, прокламаций, изобличающих контрреволюционную сущность переворота; вовлечение в подполье передовых, сочувствующих Советской власти рабочих и сознательных дайхан; укрепление связи с рабочими, дайханами и солдатскими массами в тылу и на фронте; создание большевистских подпольных организаций в других городах области и установление связи с большевистскими организациями вне Закаспия; использование всех форм массово-политической работы для разложения белогвардейской армии; саботирование всех мероприятий, проводимых контрреволюционными властями22.
Большевистское подполье до избрания комитета состояло из небольших самостоятельно возникших ячеек и групп. С созданием комитета, судя по воспоминаниям И. И. Тимофеева, освобожденного из тюрьмы большевистской организацией, подпольщики в целях конспирации были разбиты на отдельные группы по 4–6 человек. В отличие от первоначальных разрозненных ячеек эти группы «начали свою партийную деятельность… по инструкции старых партийных товарищей»23.
Членам подпольной организации были вручены билеты [12] , которые подписали Ястребов и Орел (Ястребов— партийный псевдоним И. Л. Кукаева, это фамилия его друга юности И. Ястребова), даны подпольные псевдонимы и личные номера. Ежемесячно они вносили по 25 рублей членских взносов. Комитет поручил отдельным подпольщикам изыскать дополнительные средства для партийных нужд, а также для оказания материальной помощи скрывающимся от ареста товарищам и их семьям 24.
12
В рукописном фонде Туркменского филиала ИМЛ хранится партийный билет № 2, выданный Кукаеву, за подписями — председатель Ястребов, секретарь Орел. Имеется отметка об уплате членских взносов за апрель — май 1919 года («Вечерний Ашхабад», 30 июня 19G9 года). Фотография точно такого же членского билета за № 12 на имя Дулина помещена в газете «Туркменская искра» от 7 ноября 1927 года.
Большевистские организации и группы возникли также в Красноводске, Казанджике, Кизыл-Арвате, Мерве, Кушке и других районах Закаспия25.
По всем правилам конспирации создали подпольную организацию казанджикские большевики. Местом встреч и явок они избрали дом бывшего священника П. В. Васильева (партийный псевдоним Старый Закаспиец), стоявший в саду напротив вокзала. Здесь на первом же собрании избрали «конспиративный комитет» из одиннадцати человек. Комитет избрал бюро из трех человек, которое должно было хранить переписку (к сожалению, документы не сохранились, их сожгли сами члены бюро, когда начались обыски и аресты), созывать заседания комитета, заслушивать отчеты подпольщиков о проделанной работе.
Большевики продумали и организационную структуру подполья: каждый член комитета объединял не менее пяти членов подпольной организации, которые в свою очередь поддерживали связи с группами рабочих или служащих, сочувствующих Советской власти. Члены групп не знали имена членов комитета [13] .
Комитет решил также связаться с подпольными организациями
13
11 декабря 1919 года, после освобождения Казанджика советскими войсками, здесь состоялось организационное собрание рабочих и служащих, «состоявших в прошлом году в местной организации Российской коммунистической партии (большевиков)». Реввоенсовет Закаспийского фронта, приняв на учет 16 коммунистов, восстановил казанджикскую организацию РКП (б) «в составе старых партийных работников». В списке ее членов значатся Н. Кузнецов, Я. Малиновский, П. Бурментьев, К. Зубарев и другие активные участники подполья (ЦГАСА, ф. 125, on. 1, д. 10, л. 54).
После массовых арестов остатки разрозненных сил собрали и большевики Красноводска. П. Бесшапочный, Д. Ионычев, Я. Андронов и другие, создав подпольную организацию, установили связь с портовыми рабочими, наметили срывать мероприятия белогвардейского «стачкома» [14] , добиваться освобождения арестованных27.
Инициативу организации подпольной группы в Мерве взял на себя коммунист Сазонов. В нее вошли слесари Москаев, Дунин и другие. Группа охватила своим влиянием гарнизон в Байрам-Али, через машиниста М. Телия (брата расстрелянного белогвардейцами Виссариона Телия, председателя областного Совнаркома) установила связь с подпольем Кушки28.
14
Белогвардейцы, захватив власть в Красноводске. 16 июля 1918 года создали «правительство», так называемый Временный стачечный комитет во главе с правым эсером В. Куном. Вскоре вывеску сменили на «правраском», то есть «Правительственно-распорядительный комитет».
С падением Кушкинской крепости борьба с врагом там не прекратилась. 28 железнодорожных рабочих во главе с коммунистом, председателем местного Совета А. Н. Зайцевым, литейщиком депо И. М. Карандой, печником И. Н. Цибизовым и другими ушли в подполье. Скрываться в маленькой Кушке было невозможно, своим убежищем подпольщики избрали горы29.
Нелегкая задача выпала на долю подпольной организации Закаспия. Сказывалось и отсутствие областного партийного центра, и оторванность от Москвы, от ЦК РКП (б) и даже от Ташкента, откуда можно было бы получать советы и указания по организации партийной работы и революционной борьбы.
Территориальная удаленность Туркестана, особенно его самого глухого уголка — Закаспийской области, обусловила громадные трудности для проведения политической работы па захваченной врагом территории. В отличие от большевистского подполья Сибири, Урала, Дальнего Востока, Украины, возглавленного закаленными большевиками, имевшими связи и постоянную помощь со стороны ЦК РКП (б), Туркестан, особенно Закаспий, отрезанный фронтами от Российской Советской республики, не имел прямых контактов с Москвой 30.
Трудностей в организации партийно-политической работы и борьбе большевистского подполья с врагами было немало. Отметим, на наш взгляд, самые основные.
Во-первых, острый недостаток в испытанных партийных кадрах. Лишь немногие руководители большевистского подполья имели опыт советской и партийной работы. И. Л. Кукаев и С. Г. Арутюнов работали в первом ревкоме Ашхабада, по только Арутюнов — в прошлом бакинский рабочий — прошел выучку в среде революционного бакинского пролетариата (в 1906 году работал в подпольной группе С. Г. Шаумяна) 31. А П. Ф. Панькин, И. Р. Зотов и Г. С. Кадыгроб, рабочие, паровозные машинисты, горячо ненавидевшие врага, решительно поддерживавшие политику Коммунистической партии и Советской власти, никакого опыта партийной работы не имели. К концу 1917 года большевистская организация Ашхабада насчитывала 20–30 членов партии. Правда, до середины 1918 года, то есть до контрреволюционного переворота, она пополнилась революционными солдатами и рабочими. Но и они не имели опыта партийно-политической работы и были очень слабо подготовлены теоретически 32.