Большей любви не бывает
Шрифт:
— Думаю, отправимся туда в июле, как обычно.
А в сентябре он опять уедет в Гарвард, однако впереди у него целых два с половиной месяца отдыха в кругу родных, по которым он так соскучился!
Первую неделю они делали все, чтобы только угодить Филипу. Обедали в его любимых ресторанах, не мешали ему, когда он уединялся с книгой. Он ходил к своим друзьям, и в начале июля Эдвина заметила, что в его жизни появилась некая юная леди. Очень хорошенькая хрупкая блондинка. Казалось, она ловила каждое слово Филипа,
Ей было всего восемнадцать, и Эдвина чувствовала себя рядом с нею взрослой, умудренной опытом женщиной. Девушка обращалась к старшей сестре Филипа так, словно та была вдвое ее старше. Эдвине даже стало любопытно, а знает ли она, сколько ей на самом деле лет.
Но когда Эдвина сказала об этом Филипу, тот засмеялся и сказал, что его избранница все знает, в данном случае она просто хотела произвести хорошее впечатление своим почтительным поведением. Ее звали Бекки Хэннок, и у ее родителей тоже был дом на озере Тахо неподалеку от того места, где останавливались Уинфилды.
Они часто встречались там в июле, и Бекки несколько раз приглашала Филипа, Джорджа и Эдвину поиграть в теннис. Эдвина неплохо владела ракеткой, и когда Филип с Бекки уходили с корта, они с Джорджем продолжали игру, и Эдвина ужасно радовалась, когда обыгрывала брата.
— Не так плохо для старушки, — дразнился Джордж, и она шутливо бросала в него теннисный мячик.
— Не знаю, разрешу ли я тебе водить мою машину…
— О'кей, о'кей, прошу прощения. Когда они вернулись в Сан-Франциско, Филип часто катал Бекки на машине. Иногда и Эдвина выбирала минутку, чтобы поучить Джорджа вождению. У него это прекрасно получалось. В последнее время он стал немного поспокойнее и, как заметила Эдвина, начал посматривать на девочек.
— Филип болван, что влюбился в эту девицу, — заявил однажды Джордж, сидя за рулем машины рядом с Эдвиной.
— Почему ты так решил? — с любопытством спросила она.
— Он ей нравится не за какие-то свои качества, как он считает.
Интересное наблюдение.
— А за что же?
Джордж помолчал, мастерски совершил поворот, и Эдвина похвалила его.
— Спасибо, сестренка. — Потом его мысли снова вернулись к Бекки:
— Иногда я думаю, что он ей нравится только из-за папиной газеты.
Отцу Бекки принадлежали ресторан и два отеля, и эта семья едва ли нуждалась в средствах, но газета Уинфилдов была делом гораздо более выгодным и престижным. Филип когда-нибудь станет значительной фигурой в городе. Бекки, должно быть, ловкая девчонка, если уже сейчас ищет себе перспективного мужа. Но Филип слишком молод, чтобы думать о женитьбе, по крайней мере Эдвина надеялась, что он еще об этом не думает.
— Может, ты и прав. Но, с другой стороны, твой брат такой красивый парень… — Она улыбнулась Джорджу, и он презрительно пожал плечами.
На обратном пути Джордж, задумчиво глядя на сестру, сказал:
— Эдвина, ты не сочтешь меня предателем, если я, когда вырасту, не стану работать в газете? Она страшно удивилась.
— Нет, конечно, но почему, Джордж?
— Не знаю… Просто, по-моему, это скучно. Филипу подобная работа больше подходит… — Он казался таким серьезным, что Эдвина невольно улыбнулась. Все еще мальчишка, а несколько месяцев назад и вовсе был неуправляемым. Но за последние дни как-то повзрослел, а теперь вот заявляет, что не хочет работать в газете.
— А что, по-твоему, подходит тебе?
— Не знаю… — Джордж в нерешительности посмотрел на сестру и признался:
— Когда-нибудь я хотел бы снимать фильмы.
Эдвина в изумлении уставилась на него, но потом поняла, что он говорит серьезно. Однако идея была такая неожиданная, что она невольно рассмеялась. Джордж, не обращая внимания на ее смех, принялся горячо расписывать ей, как это увлекательно, и рассказывать про фильм с Мэри Пикфорд, который он недавно видел.
— А когда это ты успел? — Она не помнила, чтобы разрешала ему ходить в кино, но он только ухмыльнулся.
— Да недавно. Ушел с занятий и отправился в кино.
Эдвина с укором посмотрела на него, а потом оба расхохотались.
— Ты неисправим.
— Ага, — довольно сказал Джордж, — но сознайся… ты же меня любишь именно таким.
— Я этого не говорила.
Эдвина села за руль, и они поехали домой, болтая о жизни, о фильмах, по которым сходил с ума Джордж, об их газете. Когда они остановились у дома, она повернулась к Джорджу и спросила:
— Ты ведь это серьезно говорил, да? — Разве может он думать о чем-либо всерьез? Не детские ли это мечтания?
— Да, серьезно. Я собираюсь этим заняться в будущем. — Джордж радостно улыбнулся: она была ему не только сестрой, но и лучшим другом, которому можно доверить даже секреты и сокровенные мечты. — Я буду снимать кино, а Филип руководить газетой. Вот увидишь.
— Надеюсь, что хоть один из вас будет все-таки заниматься газетой, а то чего ради я тогда с ней вожусь…
— Ты всегда можешь ее продать и получить кучу денег, — оптимистично заявил Джордж, но Эдвина слишком хорошо понимала, что все не так-то просто.
С газетой уже сейчас возникли кое-какие проблемы. Если бы ее возглавлял опытный издатель, такого бы не случилось. Однако газету нужно сохранить, пока Филип не закончит Гарвард, хоть эти три года и казались Эдвине слишком долгим сроком.
— Ну, хорошо прокатились? — широко улыбнулся им Филип, когда они вышли из машины.
Тедди спал в гамаке под деревом, а Филип разговаривал с Фанни и Алексис.
— И о чем вы тут беседовали? — весело спросила Эдвина, а Джордж пошел переодеться: он собирался на рыбалку.