Большие девочки не плачут
Шрифт:
Марина была, вероятно, права, сказав, что у нее наступил период стабилизации, однако Дэвид был рад тому, что заставил ее поеживаться от беспокойства. Мало того что у него с деньгами плохо, так еще эта женщина задела его за живое. До нее еще никому не удавалось отвергнуть его. Ему хотелось снова оказаться с ней вместе, а потом бросить ее, как и должно быть.
Однако эксперимент более важен, нежели возможность причинить боль этой женщине. Хотя и последнее тоже важно. Он попытался успокоить ее.
— Прибавка, возможно, временная. Но все равно это многовато
Марина нервно рассмеялась.
— Если бы мы знали, какое было лекарство — настоящее или нет, то это бы помогло.
Дэвид резко посмотрел на нее.
— Нисколько бы не помогло. В этом весь смысл слепого эксперимента. Если бы ты знала, что принимаешь, то это подсознательно оказало бы влияние на твое поведение, и ты постаралась бы выдать те результаты, которых от тебя ждут.
— Хочу сказать только одно. Нам всем трудно без таблеток. Конечно, так случается в ходе всех экспериментов с препаратами. Ты дал таблетки, которые нужно принимать каждый день в течение нескольких месяцев, они изменяют твою жизнь в ту или иную сторону, а потом от тебя отнимают лекарство. Должна последовать какая-то психологическая реакция. И разумеется, эта психологическая реакция будет такой, какую тебе хотелось бы предотвратить. Иначе даже те участницы эксперимента, которые принимают оксиметабулин, могут вернуться к свободному рациону в ответ на то, что у них отняли. А это совершенно спутает твои результаты.
Дэвида это поразило. Только он подумал, что предусмотрел все, на что может пойти женщина с лишним весом, как перед ним возникла новая преграда. Поначалу все казалось простым. Ожидалось, что эти женщины из ТФБП преодолели всяческие неврозы, связанные с едой, которые возникают у менее подготовленных натур. Предполагалось, что они вроде как нормальные люди. Поэтому он и выбрал их. Именно на этом основании и получил право проводить эксперимент.
И вот одна из этих нормальных, положительно настроенных женщин швыряет в него фразы типа «свободный рацион». Он уже взвесил семь других участниц, и у всех выявились такие же колебания, более существенные, чем планировалось. Эту ситуацию он не мог игнорировать. Если Марина права, значит, эти женщины начали эксперимент со здоровым отношением к еде, но таблетки разожгли новую зависимость, которая позже изменила их поведение.
Единственное, чего он не мог знать, так это то, что сама предпосылка, с которой все началось, была лживой. Едва он поставил на обсуждение возможность легкого режима похудения, как эти женщины снова заняли ту же позицию, которую уже занимали когда-то в жизни — позицию женщины, которая хочет стать стройной любой ценой.
Он начал задумываться, следя за тем, как все они теряют в весе в большей или меньшей степени, но надеялся, что результаты, полученные в будущем, дадут ему возможность извлечь кое-какие ценные данные из эксперимента.
То, что говорила Марина, имело смысл, но он не понимал, как связать ее мысли с экспериментом. Протокол был составлен
И все же он вынужден был задать свой вопрос.
— Как, по-твоему, я должен разрешить эту проблему — если, конечно, проблема существует?
Марина пожала плечами.
— Ты ученый, не я. Одно хочу сказать. Может, таблетки постепенно утратили свой эффект? Сейчас, наверное, слишком поздно что-то предпринимать. Если только нет способа снова посадить нас на таблетки, а потом медленно отойти от них.
В ее голосе безошибочно угадывалась надежда. Дэвид покачал головой.
— Это совершенно невозможно. Хотя…
— Хотя что? — с жаром подхватила Марина.
— Есть еще одна возможность, но не знаю, приемлема ли она.
— Почему ты не скажешь мне, что это за возможность?
— Если бы была медицинская проблема, что-то непредвиденное, тогда бы я мог изменить ход эксперимента, чтобы действовать иначе.
Марина соображала быстро.
— Эмма.
— Ты видела ее в последнее время?
— Нет, уже несколько месяцев. Полагаю, ничего страшного с ней не произошло, а то мы бы узнали. В СМИ она человек известный.
Дэвид внимательно выслушал ее слова.
— Что ж, новости хорошие. Но когда я видел ее в последний раз, она была действительно плоха, да и ты говорила то же самое. Я не имею в виду, что это прямой результат приема лекарства. А если это следствие того, что она слишком быстро прекратила принимать препарат?
Марина с сомнением посмотрела на него.
— Не в этом дело. Она так и не подошла к той стадии, когда ты прекратил давать ей таблетки. Она заболела задолго до этого.
Дэвид поднял палец, предупреждая ее не делать поспешных выводов.
— Насколько мы знаем.
— Не понимаю.
— Допустим, она прекратила принимать таблетки по какой-то безумной причине, о которой никто из нас не подозревает. И только потом заболела. Значит, в этом случае отнюдь не отказ от приема таблеток вызвал появление проблемы.
— Но как ты можешь это узнать?
— А нам и не нужно это узнавать.
— Погоди-ка. Я думала, ты хотел сказать, что Эмма забеременела и именно поэтому вышла из эксперимента?
— Да, но я изменил свое мнение. Как ты сказала, она известная журналистка. Мне бы не хотелось, чтобы она написала что-то совершенно другое.
— И что ты написал о ее участии в эксперименте? Как ты объяснил то, что она не появилась на взвешивании?
Затянувшееся молчание Дэвида свидетельствовало о том, что он что-то скрывает.
— Ты что, приписал ей какие-то цифры? Что она якобы по-прежнему принимает участие в эксперименте? Ты с ума сошел?
— Послушай, никто ничего не заметит. Индивидуальные данные никогда не раскрываются, это нарушение конфиденциальности. Она и сама ничего не будет знать. Но она наверняка узнает, если против ее фамилии записи будут отсутствовать по причине беременности.