Большие гонки
Шрифт:
Непонятная сила вновь толчком сбила его с ног. На этот раз он уже не смог подняться.
СТЕНА
2069 - 2070
Не бывает чуда там, где наука отказывается его признать. Опыт, без всяких исключений, показывает, что чудеса происходят только в тех местах, только в те исторические периоды, когда живет потребность в необычайном. Кроме того, совершенно необходимо присутствие людей, желающих встретиться с чудом.
17
Трент испытывал жажду.
Это было первое ощущение, проснувшееся в нем.
Самое интересное заключалось в том, что, помимо нестерпимого желания хлебнуть воды, во всех прочих отношениях он превосходно себя чувствовал. Боль отступила, ребро и колено не беспокоили. Уже осознав, что очнулся, Трент тем не менее не спешил поднимать веки. Наконец рискнул: приоткрыл на мгновение левый глаз и тут же вновь спрятался в темноту. Спустя минуту отважился повторить эксперимент, но уже с правым глазом. Затем с обоими.
Картинка получалась одна и та же. Прежде всего он определил, что лежит на полу, на чем-то мягком. Комната с виду обычная: четыре стены, потолок, дверной проем, почему-то без двери. А вот интерьер чуднее не придумаешь.
Потолок, выкрашенный светокраской, излучал ровное, слегка рассеянное солнечное сияние. Вполне привычное и радующее взор удобство. Стены - каменная кладка. Порода, из которой вырублены бруски, неизвестного происхождения.
Две плоскости, попадавшие в поле зрения, гладкие, ровные. До третьей, по-видимому, руки не дошли. Снизу, правда, все выровнено, а вот верхняя треть грубая, шероховатая. Как нарезали материал, так кусками и клали на раствор.
Присутствовала в комнате и кое-какая мебелишка плетеное кресло в единственном числе, металлический стол. Странным казалось соотношение их размеров - и кресло, и стол были заметно вытянуты в высоту. Оба предмета мебели не покрашены, в них не угадывалось даже намека на желание придать вещам пригожесть. Изготовителей интересовало лишь их функциональное применение - другие соображения в расчет не принимались. Но последнее умозаключение почти сразу отвергалось ощущением, что и столу, и креслу, и шкафчику у стены все-таки присуща некоторая, если так можно выразиться, хрупкая утонченность. Трент уже вполне обстоятельно задумался: возможно, мебель предназначена для детей? В таком случае какими же должны быть здешние дети? Необыкновенно высокими и тощими? Трент с ходу принялся фантазировать: быть может, они похожи на эльфов?
Это были его любимые сказочные герои. В этот момент один из них как раз вошел в комнату. Странный какой-то. Очень высокий, но вдобавок еще очень плотный, крепко сбитый и какой-то прямоугольный. Из одного такого можно изготовить несколько сказочных героев. Физиономия грубая, с резкими чертами, словно вырублена из камня. Да и физиономией назвать это одноглазое рыло с голым черепом и торчащей из лба антенной тоже затруднительно. Точно не эльф и даже не гном, а скорее уж пещерный тролль. Из тех, что обожают человечинкой закусывать. В руке этот сказочный
Беглец попытался что-то сказать. Сразу не удалось, пришлось прочистить горло. Наконец выговорил:
– Второго такого уродца, как ты, еще поискать. Если, конечно, не считать Букера Джеймтона.
– Он чуть приподнялся на локте и добавил: - Правда, у Букера шевелюра побогаче.
Монстр, не обращая внимания на замечание Трента, снял голову и повесил ее на крючок в стене. В результате перед взором беглеца предстала еще одна голова, гораздо больше напоминающая человеческую. Это был смуглый мужчина лет пятидесяти или чуть старше. Короткая стрижка, волосы седые и жесткие, как проволока.
Трент усмехнулся - странные превращения творит с людьми Луна. В следующий момент отчетливо припомнил, что с ним случилось, и наконец осознал себя Трентом, беглецом вне закона, попавшим в катастрофу, в каком смысле ни употребляй это слово.
– Ох, не надо было мне открывать глаза!
– провозгласил он жалобным голосом.
– Неужели?
– заинтересовался мужчина. Он расстегнул молнию, начал выбираться из эластичной оболочки скафандра. Сначала вытащил правую руку, затем левую.
– Знаешь, приятель, - сообщил он доверительным тоном, - случалось, мне в голову тоже приходили подобные мысли. Особенно по утрам. Откроешь глаза, порадуешься - какой чудесный день, а сядешь на кровати, оглядишься, и хоть не просыпайся.
Без шлема и космического скафандра он выглядел ничем не хуже Трента. Даже ни разу не сплюнул на пол.
– Но к тому времени мне уже было хорошо известно, что большей ошибки, чем вновь нырнуть под одеяло, здесь, на Луне, нельзя совершить.
– Он взял кресло за спинку, поставил его перед Трентом. Уселся поудобнее и спросил: - Как себя чувствуешь?
– Как парализованный.
– Трент принялся изучать собеседника. Определенно, у него в роду были индейцы. С виду силен, руки мускулистые, крепкие.
– Пожалуй, ты не похож на миротворца, - подвел он итог в конце осмотра.
Незнакомец не мог скрыть удивления:
– Надеюсь, что нет.
Трент поднялся, сел на полу:
– И то хорошо. Какое сегодня число? И который час?
– Четверг. Половина одиннадцатого. Как тебя зовут, сынок?
– Трент. Я вор. Где я?
– На Луне.
– Это не смешно.
– Я и не говорю, что это смешно. Тына Луне, у западного подножия Кавказских гор, на территории Объединенных Наций. А это моя запасная нора - на всякий пожарный случай. Зовут меня Натан Темная Туча.
– Как?
– не поверил Трент.
Человек, назвавший себя таким странным именем, наклонился вперед:
– Темная Туча. Считай, что это моя фамилия. Я индеец.
– Он помолчал, потом задумчиво произнес: - Все это очень странно, Трент-вор. У меня столько вопросов, что я и не знаю, с чего начать.
– Подожди.
Только теперь Трент заметил, что на нем не было ни скафандра, ни женского рабочего комбинезона, который он реквизировал у голубоглазой толстушки на «Небесах миротворцев», ни ботинок, принадлежавших лейтенанту Зинту. Только шорты.