Большие каникулы Мэгги Дарлинг
Шрифт:
— Нет.
— Вы не поверите, что они делают из морского ушка.
— Его очень тяжело готовить. Нужно сначала долго отбивать деревянным молотком.
— Вот как? То, что подали мне, было мягким, как молочная телятина.
— Есть талантливые специалисты.
— Ну, слава богу, — сказал Хэйворд. — Скоро увидимся.
Мэгги сказала лейтенанту Майбриджу и Уолтеру, что кавалерия, так сказать, скоро прибудет. Майбридж был весьма удивлен. Он пригласил их зайти и устроиться поудобнее «до времени „Ч“, ха-ха», а сам незаметно стал перебирать карточки в «ролодексе» на столе в приемной, чтобы найти телефон психиатрического отделения в городской больнице Хартфорда.
11
Можете представить себе удивление полицейских и всего персонала Четвертого полицейского участка, когда точно в семь часов тринадцать минут за бетонными стенами здания стал слышен звук «вуп-вуп-вуп» лопастей винта вертолета. Мэгги и Уолтер поспешили наружу и увидели, как огромный «Сикорский» коснулся земли всего в нескольких метрах от пятилетнего «гео призм» самого лейтенанта Майбриджа. Полицейские всех рангов вышли из своего скучного здания и пошли на автостоянку поглазеть.
Первым из вертолета выскочил сам Хэйворд в бронежилете поверх серого делового костюма от «Братьев Брукс» и в бейсбольной кепке с эмблемой компании «Зачистка — услуги в области военных технологий», на которой был изображен орел, держащий в когтях швабру и совок. Он приобрел эту компанию по случаю по низкой цене в марте. Следом за ним вышло двадцать два «миротворца» — так компания именовала своих сотрудников. Они были вооружены автоматами «АМТ-Харлан» калибра девять миллиметров, двенадцатизарядными ружьями «чистильщик улиц» магазинного типа для подавления мятежей британской фирмы «Рэкли», контузящими гранатами, бронебойными ракетами, баллонами со слезоточивым газом и таким количеством боеприпасов, которого было бы достаточно для усмирения средней силы бунта в средних размеров столице страны третьего мира, за что при ближайшем рассмотрении можно было принять Хартфорд, штат Коннектикут.
О том, чтобы одолжить для операции какие-то автомобили, полицейские и слышать не захотели. После короткого обсуждения возможности найма такси было решено, что «миротворцам» (а вместе с ними и всем остальным) гораздо проще дойти до объекта атаки на Бовингтон-стрит девять кварталов пешком.
Группой командовал Говард Каплан по прозвищу Ястреб, ветеран американских войск специального назначения, награжденный за храбрость в ходе операции по умиротворению «Стрельцов» в Сербии в девяностых годах. Они шли по улицам-руинам, мимо жаровен бездомных, разрушающихся домов бессильных, безденежных, безнадежных, бесполезных, безрассудных и бесцельных людей, которые выходили на улицу и жмурились от жаркого вечернего солнца, глядя, как они шагают по городу строгим строем, подобно оккупантам, к бывшему зданию масонской ложи на Бовингтон-стрит. Возможно, так же жители Хартфорда в прошедшую эпоху смотрели на цирковой парад.
«Операция по захвату» заняла всего тридцать восемь секунд от входа в здание до объявления командиром группы о том, что «площадка расчищена». Снаружи на тротуаре раздалось еще несколько хлопков. Потом наступила тишина. Затем все здание ожило, когда сонные наркоманы высыпали из главного входа, подобно тараканам, бегущим от токсического средства, распыляемого истребителями.
— Если вы хотите поискать заложницу, то наверху еще осталось несколько «сонных зайчат», — доложил агент Каплан.
— Что? — спросила Мэгги. Впечатление от ослепительной эффективности всего того, что произошло, было настолько сильным, что ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что он говорил о Линди, которая была целью операции. Она привела в порядок свои мысли и с криком «Линди!» поспешила внутрь здания. Среди содержателей притона — их собрали вместе и держали под прицелом — оказался коротышка, который днем выкидывал их из помещения. Это был тот, что не вышел ростом.
— Этот парень забрал у нас машину, — воскликнул Уолтер.
— Ты взял их машину? — спросил агент Каплан у парня.
— Ну и что с того? Вы — никакая не полиция.
— Это так, — сказал агент Каплан. — Поэтому когда я направлю ствол этой девятимиллиметровой пушки между твоими маленькими яйцами и спущу курок, то это нельзя будет назвать жестоким обращением со стороны полиции. Я думаю, что ты уже вспомнил, где сейчас эта машина?
— Да-да.
Три «миротворца» увели его на поиски «тойоты». В то же самое время его более высокого коллегу выносили из здания в горизонтальном положении на носилках в мешке из латекса.
Между тем Мэгги поднялась в святая святых масонской ложи. Огни фонарей прорезали плотный зловонный воздух, как ножи желатин. Один из наркоманов стоял на четвереньках и блевал на пол. Огни высветили женщину, несколькими часами ранее задушенную тем, с кем зачала ребенка, который никогда не появится на свет. Еще несколько человек были настолько слабы или находились под таким сильным воздействием алкоголя, героина, крэка, что не могли двигаться. А потом она нашла Линди, которая лежала в своем вонючем покрывале и билась в судорогах после приема последней порции низкокачественного наркотика, в котором было больше метамфетамина и транквилизатора для животных, чем настоящего крэка, и для веса было добавлено еще немного чистящей жидкости для туалета.
— Ой, моя дорогая. — Мэгги припала к ней сбоку, не обращая внимания на неприятный запах. — Держись. Цепляйся за жизнь. Мы уже здесь.
Линди попыталась сказать что-то, но звуки не походили на слова, и на ее губах начала выступать пена.
— Она может скончаться в любой момент, — сказал некий агент Гримсби. Прошлым летом он находился в качестве врача в казахстанском аэропорту во время инцидента с заложниками, когда девять морских пехотинцев были отравлены газом. Менее чем через минуту шестеро агентов ускоренным шагом несли Линди по Бовингтон-стрит к тому месту, где у полицейской автостоянки их ждал вертолет. Затем внезапно, каким-то волшебным образом они были уже в воздухе и кругами поднимались все выше и выше над израненным городом. Потом пролетели над золотым куполом законодательного собрания штата, над опустевшими фабриками и растраченными впустую жизнями, и всем заброшенным наследием янки, а потом и еще дальше за рваную границу городского пейзажа с астероидным кольцом торговых центров и автостоянок, туда, где начиналась мягкая зелень лесов и пестрая мозаика летних полей и пастбищ. По мере того как они поднимались, температура в громадной кабине вертолета, напоминавшей амбар, падала, пока не стало совсем холодно. Уолтер держал пакет с физиологическим раствором для капельницы Линди. Как только оживляющая жидкость начала поступать в ее борющиеся клетки, она попыталась заговорить снова. На этот раз можно было различить слова. Мэгги потребовалось приложить ухо к потрескавшимся облезающим губам подруги, чтобы расслышать что-то сквозь ужасный шум двигателя.
— Я зам-м-м-мерзаю, — сказала Линди.
— Мы вот-вот будем в больнице, — заверила ее Мэгги и натянула лавсановое одеяло из аварийного комплекта ей на уши.
— Ты пом-м-м-нишь ту первую неделю в кол-л-ледже? — спросила Линди.
— Помню как вчера, моя дорогая.
— Ты… ты ис-с-спекла торт на день рождения для… К-к-кэти Споффорд в моей печке для тостов.
— Да, я помню. Это был торт с сухофруктами.
— С с-с-сухофруктами, — повторила Линди. На ее лице появилась улыбка, моментально стершая всю болезненность и агонию прошедших месяцев. — Я д-д-д-думала, что та девчонка была чертовски п-п-п-похожа на ангела. Б-б-б-будущее казалось бесконечным. Я хорошо п-п-п-помню, как хотелось… хотелось… ж-ж-жить.