Большое (не космическое) путешествие
Шрифт:
По голосу маминому слышу, что она не очень сердится.
– Вообще-то я сначала огорошена была, – говорит она. – А потом успокоилась. Подумала: не может быть, чтобы всё было так плохо.
– Да мы просто так накрасились, а потом даже забыли про это.
– И я подумала: наверное, все девочки накрасились, вот и тебе захотелось то же самое сделать. Но пойми, Марина, надо всегда думать, что делаешь. Для вас это развлечение было, а люди по-своему истолковали. Что касается лифтов…
Мы с мамой подробно
– Но ты ведь сама уже успела для себя сделать выводы? – говорит она.
Я с ней полностью согласна, но вдруг говорю:
– А знаешь, мама, всё равно это было здорово – то ощущение, когда понимаешь, что сейчас дверь откроется и надо успеть добраться до лифта…
Тогда мама сказала, что просто не знает, что со мной делать. И замолчала на какое-то время. Я понятия не имела, о чём она думает в этот момент.
– А бабушка что делает сейчас? – каким-то странным голосом спрашивает она.
– Вышла на улицу. Вы с ней поругались недавно, да?
– С чего ты взяла? – мама вся так и насторожилась – сразу становится ясно, что я не ошиблась.
На прошлой неделе я проснулась ночью оттого, что бабушка разговаривала по телефону. Она всегда говорит тихо и спокойно, даже сейчас из-за истории с лифтом не кричала на меня, но тогда, ночью, я услышала каждое слово.
– Так вот знай, ещё раз через подобное пройти – нет, я уже не смогу, – совершенно отчётливо произнесла бабушка и бросила трубку.
Не знаю, почему не вышла и не спросила в чём дело – но, знаете, бывают ситуации, когда просто чувствуешь, что лучше не лезть к взрослым. А потом я была так занята мыслями о Любином дне рождения, что забыла о том разговоре. Но теперь вспомнила.
– Ты хотела с ней поговорить? – спрашиваю я.
– Да… – Потом, помявшись, мама заявляет: – Я и сама ведь собиралась позвонить. Мне кое-что сказать надо.
Я молчу, ожидая, что она скажет.
– Я это… замуж выхожу, – наконец, произносит мама.
– А-а-а… понятно, – говорю. – Ну… хорошо.
– Ты рада? – спрашивает мама с такой надеждой, что я тороплюсь ответить:
– Да, конечно! – Теперь я молчу – не знаю что сказать. – А бабушке… мне передавать это?
– Передай, если хочешь… – И мама странно хмыкает, прежде чем повесить трубку.
Глава 12
Бабушка сказала, что я должна поздравить Николая с Днём защитника Отечества – хоть какой-нибудь небольшой знак внимания.
Мы в школе всегда что-нибудь мастерим на трудах к этому празднику, и я обычно сплавляю эти сувениры дяде Косте. Однажды я поздравила Алининого папу – у меня тогда получилась совершенно замечательная открытка, с настоящими пуговицами, изображающими гусеницы танка. Алининому папе, по-моему, понравилось, он поблагодарил меня.
В этот раз открытка достаётся Николаю, и ему вроде бы тоже нравится. Но и он приезжает к нам не с пустыми руками. На праздничном столе и
Вечером мы отправляемся гулять – на горку, как в прошлый раз. Мама и Николай идут обнявшись. Не хочу им мешать, но мама машет сама, подзывая меня. Она обнимает меня.
– Если мы переедем когда-нибудь, ты не станешь возражать? – спрашивает она.
– Со мной?
– С тобой. Но это ещё не скоро будет. Ты ведь понимаешь, что нельзя до бесконечности отдельно от мамы жить?
– А вы куда хотите переехать?
– Где для всех будет место.
– В Москве?
– Не уверена, но недалеко.
Николай, смеясь, кладёт мне руку на плечо.
– Не беспокой ребёнка раньше времени, – говорит он.
– Ладно… Это так, на будущее.
Я беспечно ковыряю носком снег.
– Да мы ведь и так собирались переехать, – говорю. – Ты для этого в Москву уехала.
– Да. Просто…
Они переглядываются.
– Да знаю я, у мамы ребёночек родится, – говорю я.
– Знаешь?..
– Ну да, а что тут такого? – пожимаю я плечами и поворачиваюсь, чтобы побежать к горке. Оттуда мне машут девочки. Кажется, Алинин папа притащил двойную «ватрушку». – Я пойду, ладно?
– Иди…
– Знаешь, мам, мы на кружке скоро вязать начнём, я, наверное, свяжу одеяльце для ребёночка, – уже на бегу, обернувшись, бросаю я – и уношусь на горку.
Глава 13
Чтобы мне выбрать платье и туфли для своей свадьбы, мама специально позвала меня в Москву. А ещё нас с нею пригласила в гости одна родственница, жена дяди Костиного племянника. Хотя с нами они редко общаются.
Свадьба у мамы четырнадцатого апреля, то есть, ещё целых три недели. Я спросила, как они собираются праздновать.
Они с Николаем до последнего сомневались насчёт празднования, потому что это дорого, а ведь ещё и с квартирой придётся разбираться. Николай не москвич, но от бабушки ему досталась квартира на станции метро «ВДНХ». Так теперь её решено продать и взамен купить что-нибудь другое.
Разве тут до свадьбы?
Но потом вмешались его друзья, у одного из них есть большая дача. Это, конечно, не ресторан, зато пригласить туда можно сколько угодно человек. У Николая очень много друзей, они тоже не совсем москвичи – кто из Красноярска, кто ещё откуда-нибудь.
Бабушка не может меня отвезти в Москву. Вместо этого она сажает меня на поезд, доверив своей знакомой, которая тоже едет в столицу, а на вокзале меня встречает Николай.
Москва не совсем такая, как мне запомнилось последний раз. Сейчас, в марте, она выглядит иначе, чем в декабре, шумная, грязная, запруженная транспортом и людьми. Этот город высоток, широченных проспектов и бесконечного разнообразия почти оглушает меня – но больше всего поражает, что мама в нём себя чувствует как рыба в воде. Я без конца кручу головой по сторонам.