Большое средневековое сафари
Шрифт:
Пока мы с Джорджем раздевали Стивена и Рода, роботы занялись ногой посла. Ему вкололи антибиотики и отставили пока что носилки в сторону. У Стива в правой лопатке сидела обломленная стрела, а у Рода была сильно рассечена левая рука и глубокая рана в голову, прямо позади макушки. Оба были без сознания.
Пришло время посмотреть, на что были годны наши робокони в качестве докторов. Сначала занялись Родом, он практически был мертв. Но роботы уверенно взялись за дело. Четыре манипулятора мигом вычистили обе раны, и зашили их (с рукой провозились, пока зашивали разрезанные связки и мышцы), затем напичкали командира
Потом пришла очередь Стивена. Консилиум из двух механических эскулапов решил, что стрелу надо вынуть, что и было проделано весьма ловко. Раненое легкое решили пролечить медикаментозно и в ход пошли шприцы и две капельницы. В рану закачали что-то обеззараживающее, а затем выкачали из легкого жидкость. Стивена уложили в другом углу шатра на живот и велели не беспокоить.
Затем, затем вернулись к Джереми. За три часа, которые ушли на первые две операции, его состояние явно ухудшилось. Я считал, что он совсем уже не жилец, нога была красной от воспаления, он горел и от тела шел неприятный запах. Я опасался гангрены. Но лошадиный консилиум постановил, что пациент будет жить. Его накачали болеутоляющими и жаропонижающими, вкололи огромный шприц (прямо в рану) антибиотиков. Затем обтерли тело спиртом.
Теперь от Джереми несло виски на весь шатер. Я подошел взглянуть на него. Неожиданно раненый открыл глаза, увидел два ярких прожектора и страшные, в электрическом свете, лошадиные морды, и тонкие паучьи пальцы, нависавшие над ним. "О! мой бог, где это я!" - просипел он сдавленным голосом, посмотрел на меня и отключился.
Как не спешили Персей и Росинант - они едва успели к рассвету. Выводить их через вход, обращенный к костру,было никак нельзя и я, недолго думая, рассек мечом заднюю стену шатра и выпустил докторов на улицу. Мотылек вытащил огромную иглу и наскоро, через край, зашил ее, чтобы не бросалась в глаза.
– Сэр, - тихо сказал Джордж, - их трогать никак нельзя. Им надо время пока раны не подживут.
– Он прав, им надо три или четыре дня, - прошелестел телепатический шепот.
Я вышел на улицу, помахал рукой, подзывая командира.
– Объявляю дневку. Людей разместить караулы расставить. Лагерь разбить так, чтобы палатка с ранеными была вне досягаемости противника. Вести себя тихо, там трое почти при смерти. Всем, кто не в карауле отдыхать, греться у костров, и готовить пищу. Мы здесь на несколько дней. О замеченных движениях противника докладывать мне или Джорджу. Послать человека за помощью к лорду Спирсу.
Я удалился к себе в шатер подремать, настрого велев Джорджу разбудить меня через четыре часа.
Глава тридцатая - Старые друзья
Ланселот легко нес нас обоих, но максимальную скорость развивать не мог, не потому что ему было трудно это сделать, а потому, что мой спутник сидел на крупе, и при полной скорости Ланса ему там было, ни за что не удержаться. Однако мы двигались гораздо быстрее любой лошади. Во-первых, Ланселот скакал быстрее, а во-вторых, он не нуждался в отдыхе.
Уже через двое суток почти непрерывной и выматывающей даже меня (а я сидел в седле и меня поддерживал магнит) скачки мы оказались пред воротами замка Спиртсвил.
Ланселот
С охами и криками баронета стащили с седла, и понесли в малый зал, в тот самый в котором мы с Питером и познакомились бароном Бритом. Один из конюхов побежал за лекарем. Я тоже был не в лучшей форме, но с коня слез сам. Отстегнул латные перчатки от робокостюма и сунул их подмышку, одновременно протягивая руку нашему хозяину. Он пожал ее с радостью.
– Позавчера здесь был Питер с тремя десятками всадников, - вместо приветствия сказал он.
– Он поехал в сторону замка Гилл, ищет вас, ваша светлость.
– Я тоже рад видеть вас, мой друг. Рад, что вы беспокоитесь за моего племянника, ведь это означает, что вы на нашей стороне. А ведь у нас война!
– Война?
– Да, с вашим сюзереном. Так вы не в курсе событий? Мне там подстроили сначала покушение, а потом поединок с убийцей, а когда я его проколол копьем, его друзья с охраной кинулись на меня. Нас там было всего трое, и своих людей я отправил бежать к вам, ведь у них доспехи намного хуже моих. А я и мой пес, как смогли, прикрыли их бегство. Мы остались живы, а у них четверо убитых и много покалеченных.
– Да сколько же их было?
– Около сорока. Но это еще не все - они созвали своих друзей и их людей и бросились в погоню. Их было сто двадцать! А потом еще выяснилось, что действуют они по наущению графа Эштвуда. Я отправил в Эштвуд Стивена, спасать посольство и больше его не видел. Мы добирались к вам через горы, по окружной дороге, коня баронета вчера пришлось бросить. Вероятно он придет завтра или послезавтра.
– Так за вами погоня!
– Уже нет! Я стрелял в них из арбалета, а когда они вымотались, мы имели честь атаковать их. Я, баронет и мой Титан. Их, на тот момент, было около пятидесяти.
– Ваша светлость хочет сказать, что вы одержали победу?
– Да, мы одержали победу. Им негде было развернуться между скалами и пропастью, они и их кони были измотаны до предела. Многие из них лежат на дне той пропасти.
– Я знаю, что поступаю не разумно, но я на вашей стороне. А так как я признаю, что вы, князь, умнее меня, богаче и имеете больше войска, то спрошу прямо: - вы примете меня под вашу руку?
– Вот не ожидал, барон, такого поворота. Думал, что мы останемся союзниками. Но если вы так хотите, то я не стану отказываться.
– Позвольте, князь принести клятву. Он стал на одно колено и по все форме произнес вассальскую присягу.
– Я со своей стороны принимаю вашу присягу и обещаю честно выполнять все обязанности сюзерена и вашего друга. А теперь барон скажите, сколько у вас людей?
– У меня три с половиной тысячи человек. Из них пятьсот охраняют две крепости, а остальные здесь.
– Пошлите в каждую крепость еще по сто человек, немедленно. Пошлите в Титсон гонца, так скажем отряд в десять человек. Я напишу письмо, а они вручат его мастеру Грэгу. Обратно пусть возвращаются с моими людьми. Сколько вам надо людей для длительной обороны замка?