Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером
Шрифт:
Остался лишь человек, который знал меньше всего – квартирная хозяйка и курьер Рита Арну. Она вскоре раскололась. Но это мало чем ей помогла. В апреле 1943 ее приговорили к смерти, а в августе 1943 казнили в тюрьме Плётцензее в Берлине. Но до этого она дала Гестапо и Абверу решающие наводки: агентурная сеть приобрела лица, и самое главное: Рита Арну знала названия книг, которые стояли на столе у шифровальщицы Познански. Одной из них была книга «Чудо профессора Вольмара» Ги де Террамона. В букинистическом магазине Парижа абверовец Карл фон Ведель смог купить эту книгу. И верно: «Чудо профессора Вольмара» было тайной радиосвязи. Ведель держал в руках шифровальную книгу радиопередатчика Макарова.
Избежавшие
После провала на Рю дез Атребат и побега Гуревича дела нужно было отрегулировать заново. Преемником Гуревича стал действовавший в Бельгии нелегал ГРУ Константин Лукич Ефремов, который до сего момента никак не был связан с Треппером и компанией. Ефремов был офицером-инженером Красной армии. В 1939 под легендой финского студента Эрика Йернстрёма он стал учиться в брюссельском университете. Его второй работой был промышленный шпионаж против Бельгии. После немецкой оккупации Бельгии и отъезда советского посольства Ефремовым руководил по почте резидент ГРУ в США, т.к. у Ефремова с самого начала по легенде был богатый дядя в Америке, регулярно помогавший деньгами своему финскому племяннику. То, что это щедрый дядюшка был одновременно резидентом ГРУ в США, знали только посвященные.
После того как США вступили в войну с Германией, почтовое сообщение между Брюсселем и Америкой было прервано. Агент оказался без связи со своим оперативником. Потому Центру пришла в голову мысль приказать радисту ГРУ немцу Йоханну Венцелю, который еще оставался на свободе, выйти на контакт с Ефремовым.
Так Ефремов стал начальником брюссельской сети, а Венцель ее радистом. Долго их работа не продлилась, их обоих арестовали. Арест этих двух разведчиков был очередным взломом снова заработавшей брюссельской сети. Тут, как и в других оккупированных странах, Гестапо и Абвер использовали свой очень своеобразный рецепт успеха: комбинацию из необузданной жестокости и коллаборационизм.
Абвер в Брюсселе работал с человеком, которому присвоил псевдоним Карлос, его также звали Ле Кузен, «кузен». Этим родственничком был ни кто иной, как главный инспектор бельгийской государственной полиции Шарль Матьё. Куратором Матьё был старший лейтенант отделения Абвера в Брюсселе Бёдикер. По каким причинам бельгиец сотрудничал с немцами, неизвестно. Возможно, ему как полицейскому просто докучала нелегальная деятельность с черным рынком и прочими прелестями, которые пышно расцветали под ширмой Сопротивления. Возможно, он был антикоммунистом, может быть, еще и антисемитом.
Инспектор Матьё подловил на крючок подходящего человека. Звали его Абрам Райхман. Он изучил достойное ремесло: ремесло фальсификатора, мастера по подделке документов. Свой курс подмастерья он прошел в подпольном аппарате КПГ, где делал поддельные паспорта. Потом он стал самостоятельным ремесленником. Из этого источника черпали некоторые брюссельские клиенты, которым срочно требовалось «сменить личность». Райхман поддерживал контакты с полицией, для его профессии это было неизбежным. Но он не знал, что главный полицейский Брюсселя месье Матьё выдал его существование и его деятельность немцам.
2 сентября 1942 года Райхман был арестован. И перевербован. Люди вроде Треппера позднее пытались представить Райхана героем, который пошел на сотрудничество с немцами лишь после жестоких пыток. Гестаповцы после
Ефремов тоже вскоре согласился сотрудничать с немцами. О причинах этого ходят самые разные гипотезы. Наверное, ближе всего к правде та версия, что гестаповцы запугали Ефремова тем, что собирались сообщить его начальникам в Москву, что он перешел на сторону немцев и выдал им Венцеля. Ефремов знал, что это обвинение ложно, но понимал, что будет с его семьей, которую он очень любил, если Гестапо запустит эту «утку» в сторону Москвы.
Помимо Ефремова в следующие месяцы сотрудничать с немцами стал и Венцель, что их очень обрадовало. Как его принудили к сотрудничеству, было уже описано в главе о Шульце-Бойзене и его коллегах. С помощью Венцеля удалось решающим образом взломать коды советских радиопередач. Он также был включен в радиоигру с Москвой. Венцель впоследствии заявлял, что водил Абвер и Гестапо за нос. Его радиограммы были составлены так, что любой знающий человек заметил бы, что в них что-то не так. В пользу Венцеля, во всяком случае, говорит то, что после 5 месяцев ареста и радиоигры 18 ноября 1942 года удалось сбежать. Он смог продержаться в подполье до отступления немецкого Вермахта.
Ефремову этой лазейки не оставили. Лишь в самом конце войны он исчез в никуда. До того времени он дал Гестапо несколько полезных наводок. Например, он рассказал о фирме «Симекско» в Брюсселе. Оттуда уже сыщикам легко было выйти на парижский «Симекс». Но обыск на «Симексе» показал лишь, что эта фирма занималась спекуляцией и контрабандой, но ее серьезные служащие, если в этой фирме было что-то серьезное, понятия не имели о конспиративной деятельности господина Жильбера, он же Леопольд Треппер. У этого были и преимущества, и недостатки.
Недостатком было то, что все, кого напугали обвинением в шпионаже, тут же выложили все то немногое, что они знали, чтобы помочь схватить тех, кто манипулировал ими без их ведома. Например, супруга управляющего «Симекс» мадам Мари-Луиз Корбен сказала немцам, что рекомендовала месье Жильбера своего стоматолога. Она сообщила имя и адрес доктора. Календарь приема врача был просмотрен во время внешне невинного посещения и в нем действительно значился месье Жильбер. Он был арестован прямо в зубоврачебном кресле 5 декабря 1942 года. Так Треппер попал в немецкие руки.
Он сразу же согласился сотрудничать с Гестапо. У Треппера это описывается так: ему с самого начала было понятно, что зондеркоманде он будет нужен, потому что свои честолюбивые планы она могла выполнить только с его активной помощью. И поэтому дальше мы видим, как Треппер дает покровительственные уроки начальнику парижской зондеркоманды Карлу Гирингу, как водит его за нос, подбрасывает ложные следы и так реально управляет работой Гестапо.
Это истории из «Тысячи и одной ночи», не более того. И еще большее сходство с восточной сказкой состоит в том, что умный Треппер точно знал, что в тот момент, когда он расскажет все, его жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Но не следует представлять себе, как Гестапо угрожает Трепперу ужасными пытками. Еще до того, как немцы вообще смогли бы чем-то ему угрожать, он уже предложил им свое сотрудничество. Гестапо требовались бы доказательства его лояльности. Это знал и Треппер. Потому сначала он выдал им на смерть своих самых близких соратников и прежних коллег по сионистскому движению Лео Гроссфогеля и Хилеля Каца. На смерть – в самом прямом смысле, потому что оба после допросов были казнены.