Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером
Шрифт:
Еще одну неделю они прожили в своем убежище, но уже как «группа майора Красной Армии Виктора Соколова». Их перевезли в город Линдау, здесь в отдельном особняке, стоявшем на берегу Бодензее, размещалась штаб-квартира французских войск. Перегруженный делами полковник, почти не отрывая головы от телефонных трубок, спросил их, «не слышали ли они о гестаповской группе со странным названием Красная капелла, скрывающейся в здешних местах. Полковник протянул телеграмму, присланную из ближайшей американской штаб-квартиры. В ней сообщалось, что в этом районе скрывается зондеркоманда Красная капелла, начальником которой является некий Хайнц Паннвиц, и просили приложить все усилия для их поимки...
Агент
А.М. Гуревич и «завербованный» им Хайнц Паннвиц вместе провели ночь в одной из комнат штаб-квартиры. По решению генерала де Латр де Тассиньи всю группу «майора Соколова» было решено отправить в Париж в распоряжение французского военного министерства, куда они и выехали в сопровождении офицера. Хайнц Паннвиц крепко прижимал к себе толстый портфель, битком набитый документами, прихваченными в зондеркоманде: в нем важнейшие материалы, которым суждено сыграть в его судьбе спасительную роль — протоколы допросов Треппера, Макарова, Ефремова, Гуревича и другие документы. В частности: письмо Генриха Мюллера, в котором тот по-гестаповски заботится о своем ценном агенте, заявление Кента о причинах его перехода на сторону гитлеровцев, подписанные им протоколы допросов. Конечно, Кент не знает об этом. Он наивно предполагал, что шеф зондеркоманды и в Москве сделает все, что надо, чтобы спасти его... И ошибается. Умный и хитрый полицейский хорошо знает свое дело.
«Гестаповские бумажки» усугубят положение лишь уцелевших солдат Красного оркестра, когда их доставят на Лубянку.
Паннвиц, Гуревич, Стлука и Кемпа прибыли в Париж через десять месяцев после того, как покинули его, на этот раз они — не гестаповские беглецы, а «советские» разведчики, возвращающиеся домой.
Париж еще стонал, залечивая раны, жители еще разыскивали своих близких, пропавших без вести, замученных в фашистских застенках, в гитлеровских концлагерях. Город еще ничего не знал о героях Красной капеллы.
Москва салютовала героям, взявшим штурмом столицу рейха — Берлин, а бывший советский разведчик и агент зондеркоманды Кент и его нацистский покровитель ждали решения своей судьбы в одном из домов, занимаемых представительством СССР, — оно находилось в здании бывшего эстонского посольства. Танкист генерал Драгун являлся главой военной миссии и председателем комитета по репатриации советских граждан на Родину. Отсюда, как выяснилось, в начале года уже выехали в Москву, вернее, вылетели самолетом Леопольд Треппер, Шандор Радо, Александр Фут, затем — Иоганн Венцель и другие солдаты «невидимого фронта». Настала наконец очередь бывшего начальника зондеркоманды Хайнца Паннвица и его агента.
Было бы наивно думать, слушая его рассказы, что А.М. Гуревич взял билеты, приехал в аэропорт Бурже и вылетел со своими соратниками в Москву, не забыв, конечно, бесценные документы зондеркоманды. Это было совсем не так, как пятьдесят лет спустя повествует он об этом.
Все дни своего пребывания в Париже группа Паннвица находилась под наблюдением специальной охраны, советский офицер, сотрудник контрразведки СМЕРШ, отвечал за их жизнь и доставку. Для всех были подготовлены необходимые документы, по которым они, как репатрианты, возвращались домой. Нет, они приехали не сами — их привезли, так как уже многое о них знали. Достаточно, чтобы
Вспоминая тот день возвращения, Анатолий Маркович жаловался:
«Я был убежден, что честно работал. Я вез с собой следственные дела гестапо на себя и Треппера, я вез письменные — гестаповские — доказательства подготовки союзниками сепаратного мира с Германией... Наконец, я вез с собой завербованного Паннвица (подчеркнуто нами. — В. Т.). Я был убежден, что приношу пользу Советскому Союзу. И поскольку ни ГРУ, ни наркомат обороны, ни правительство — а я в радиограмме, между прочим, просил о встрече со Сталиным — не получили этих сведений, этим стране был нанесен большущий ущерб. Абакумов перехватил все, что я привез. Он стремился к одному: подобрать все против ГРУ и выдать достижения на личный счет. Ведь нигде в протоколе даже не указано, что я привез Паннвица...»
Наивная ложь трусливого агента-двойника, пытавшегося спастись от справедливого возмездия за свою службу в зондеркоманде, не помогла ему.
Торг агента Кента с руководством СМЕРШ НКО СССР не состоялся.
8 июня 1945 г. все четверо, во главе с Хайнцем Паннвицем, были доставлены на Лубянку.
На допросах 12 июля 1945 г. и затем — 13 июля 1956 г., при пересмотре его дела, А.М. Гуревич заявил, что перед явкой к советскому командованию в июне 1945 г. Хайнц Паннвиц якобы уничтожил протоколы его допросов в гестапо за 1942 год, где он, Гуревич, изъявил свое согласие на сотрудничество с врагом, дал показания о причинах своего перехода к немцам, а также показания о своей поездке в Швейцарию (подчеркнуто нами. — В. Т.).
Понятно, что бывший агент Кент не хотел, чтобы эти документы увидели в Москве.
Но, как оказалось, в действительности указанные протоколы не были уничтожены начальником зондеркоманды и были им доставлены в Москву. Хайнц Паннвиц сохранил эти документы «на всякий случай» и на допросах в Москве дал показания, изобличающие «его ценного агента». Недаром говорится, что своя рубашка ближе к телу.
Почти полтора года продолжалось следствие.
18 января 1947 г. постановлением Особого совещания при МГБ СССР на основании ст. 58-1 «б» УК РСФСР Анатолий Маркович Гуревич был приговорен к исправительно-трудовым работам в лагере сроком на 20 лет. Отбыв почти 12 лет заключения, освобожден по амнистии: условно-досрочно в июне 1960 г. Свой срок отбыли и вернулись в Германию Хайнц Паннвиц и его бывшие помощники по зондеркоманде Стлука и Кемпа.
А.М. Гуревич неоднократно обращался в самые различные инстанции с прошениями о пересмотре своего дела, но безрезультатно. Причин для реабилитации не было и, казалось, не должно быть.
В нашей огромной стране, созданной трудом, потом и кровью миллионов людей, началась перестройка... Рушился Советский Союз... Рвались многолетние экономические связи регионов и центра. Общечеловеческие ценности — мораль и нравственность вытеснялись рыночными понятиями. Великая Отечественная война ушла в прошлое, стала Историей, которую не обязательно знать, но можно переврать.
И как часто бывает в такие исторические переломы, нашлись «добрые люди», которых не смутили «подвиги», свершенные Кентом в гестаповской зондеркоманде.
20 июня 1991 г. А.И. Гуревича вызвали в Главную военную прокуратуру СССР и сообщили:
«На основании проделанной нами работы и в соответствии с Указом Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х годов» от 13 августа вы считаетесь полностью реабилитированным...»
Уголовник реабилитирован как жертва политических репрессий...