Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером

Томин Валентин Романович

Это итоговый протокол гестапо по раскрытию Красной капеллы за подписью Мюллера из гестапо. Отправлен в германский суд, который судил первую группу Красной капеллы. В этом документе раскрываются некоторые германские фальшивки. В начале документа говорится, что из себя представляла советская разведка от начала Первой мировой войны. Утверждается, что в течение 42-го г. было запеленговано в Германии и оккупированных странах около 500 шифровок, которые шли от Красной капеллы. Первая ложь, которая здесь преподносится, заключается в том, что Иоганн Венцель был арестован 30 июля 42-го г. Это делается для того, чтобы возложить на Венцеля ответственность за арест Ефремова и раскрытие шифра берлинской группы. Эта ложь теперь уже раскрывается некоторыми писателями, далеко не нашими приятелями, которые устанавливают точно, что в конце июля был арестован Ефремов.

Венцель был арестован в конце сентября, то есть уже в то время, когда главные аресты в Берлине произошли. Для нас очень важно одно утверждение Гиринга, что начало раскрытия Красной капеллы относится к маю сорок второго года в Словакии. В этом документе говорится: «В Словакии были арестованы и перевезены в Германию два коммунистических деятеля. Их арест произошел в мае 42-го г.». Они указывали на деятельность Венцеля в Бельгии, утверждая, что они были в той же самой разведшколе и оттуда знают его под кличкой Герман, как его называли в Москве. Это доказывает, что в мае 42-го г. все, что касалось ареста нашей группы 13 декабря 41-го года, еще ничего не раскрывалось для гестапо о нашей деятельности. В мае 42-го г. гестапо еще ничего не знало о действиях советской разведки — о Красной капелле. Это говорит очень многое о поведении наших товарищей и доказывает, что единственная из арестованных — Рита Арну, которая давала показания в гестапо, но ничего не знала о нашей работе.

Очень важен следующий момент. Указывая группу арестованных, в Бельгии в протоколе говорится, что Софья Познаньска, скрывавшаяся под именем Верлинден и кличкой Жозефа, была шифровальщицей Красной капеллы. В конце сентября 1942 г. в военной тюрьме в Брюсселе она покончила с собой. Что это доказывает? Анализируя другие документы, доказывает, что не раньше сентября 42-го г., т. е. уже после раскрытия берлинской группы «КК», гестапо уточнило, что шифры шли из Брюсселя, от людей, арестованных еще в декабре 41го г. Шифровка, запеленгированная в октябре 41-го г., была расшифрована только 28 августа 42-го г. После этого и начались аресты Шульце-Бойзена и других. Тогда, понятно, насели на Софью Познаньску, чтобы ускорить раскрытие шифра, проводимого группой специалистов под руководством доктора Ваук. Тогда Познаньска и пожертвовала собой, чтобы пресечь возможность раскрытия шифра.

В итоговом протоколе от 21 декабря 42-го г. указывается о Венцеле и вновь делается ложное указание, что именно он выдал и содействовал аресту Ефремова. В отношении Ефремова в этом документе не указывается дата его ареста. Здесь говорится следующее: «Большинство шифровок, отправляемых Венцелем в Москву, мы смогли расшифровать благодаря Ефремову, который раскрыл нам шифр, которым он пользовался. Таким образом гестапо имело возможность расшифровать содержание депеш».

Важно также то, что гестапо признает, что большинство этой группы им не удалось арестовать. Важно, что уже в начале 42-го г. эта группа Красной капеллы находилась под наблюдением гестапо, которое не знало еще, что из себя представляет Красная капелла. Аресты дальнейшие не производились, чтобы иметь возможность добраться до нас.

Очень важно также утверждение о том, что нашими товарищами не был раскрыт шифр, который дал возможность гестапо провести аресты в берлинской группе. Читаем: «К моменту ареста Шульце-Бойзена в их руках находилась расшифрованная депеша, отправленная в октябре. Это было основой арестов, чтобы при дальнейшей расшифровке провести дальнейшие аресты».

Перечисляя несколько десятков шифровок, которые шли в Москву, указывается, что 12.9.42 г. в Москву была направлена шифровка с сообщением, что в Бельгию явилась айнзацгруппа гестапо по борьбе с Красной капеллой. Направлено 12 сентября. И вот пояснение: это являлось одной из последних шифровок, которую я переправлял через Венцеля. Значит, до этого времени Венцель арестован не был. То есть он не арестовывался до приезда команды Гиринга в Брюссель в сентябре 42-го г.

В гестаповском документе передается полный текст шифровки к Кенту от 28.8.41 г. из Москвы, где указывается:

«Специальное важное задание — сконтактироваться с Ильзой под кличкой Альта. (Касается Ильзе Штёбе, рожденной 17.05.1911 г. в Берлине, в дальнейшем проживавшей в Берлине на Салерштрассе, 36.) Кент имел задание установить связь с ней и передать ей ключ к шифру».

Эта телеграмма от августа 41-го г., то есть отправлена еще за два месяца до октябрьской депеши. Мне неизвестно, встретил он ее или нет. Это другое

уже дело. Здесь указываются данные, характеризующие 45 участников группы Шульце-Бойзена (в шлюсс-протоколе). Среди них указывают о вреде, который причинил Хайльман. Отмечается, что Хайльман — сотрудник группы дешифровки функабвера. Наиболее важные сведения при расшифровке он передавал Шульце-Бойзену. В день, когда была расшифрована депеша от октября 41-го г., Хайльман передал ее содержание жене Бойзена — Либертас. Через несколько часов после ареста Шульце-Бойзена он передал ей текст этой шифровки со всеми указанными там фамилиями. «Действовал он на основе своих коммунистических убеждений, — сказано в шлюсс-протоколе. — Таким образом он пытался предупредить других агентов, находившихся под угрозой ареста. Дальше идет точный рассказ, как были арестованы советские парашютисты.

Список членов Красной капеллы по шлюсс-протоколу:

1. Харнак Арвид, 2. Харнак Милдред, 3. Харро Шульце-Бойзен, 4. Либертас Шульце-Бойзен, 5. Адам Кукхоф, 6. Грета Кукхоф, 7. Грауденц, 8. К. Шумахер, 9. Э. Шумахер. 10. Г. Коппи, 11. X. Коппи, 12. Э. Брокдорф, 13. О. Шотмюллер, 14. Хайльман, 15. Альфред Траксль, 16. Хавеман, 17. Гольнов, 18. Хайнрих Шелль (жив — в Берлине в Академии наук), метеоролог, готовил сводку на 22 июня 41 г.), 19. Эрвин Герц полковник из штаба Геринга, 20. Анна Краус, 21. Марсель Мелянд,

22. Курт Шульце (радист, с 29 года связь с Центром),

23. Лео Штебринский, 24. Филипп Шеффер (филолог), 25. Мария Тервиль. 26. Вальтер Хуземанн, 27. Карл Беренс (конструктор), 28. Вальтер Кюхенмайстер (его сын сейчас режиссер), 29. Эльфрида Пауль (жива сейчас доктор медицины), 30. Джон Ритмайстер (доктор медицины), 31. Гюнтер Вайзенборн, 32. Хельмут Ремер (музыкант, жив), 33. Адольф Гримме, 34. Вильгельм Гуддорф. 35. Ева Бух, 36. Иоганес Зиг, 37. Ильза Штёбе (писательница. До нацирежима работала в отделе пропаганды, секретарша Теодора Вольфа. В 36 г. — корреспондентка в Варшаве. Последнее время в МИДе в отделе информации). 38. Рудольф фон Шелиа, 39. Вильгельм Феллендорф (парашютист), 40. Эрна Айфлер, 41. Альберт Хёсслер (парашютист), 42. Роберт Барт (парашютист), 43. Генрих Кенен.

Члены группы по Бельгии: Треппер, Кент, Макаров, Ефремов, Познаньска, Исидор Шпрингер (Ромео), Симона Пельтье (сотрудница торговой палаты), Райхман, Мальвина Грубер, Огюст Сезе (резервный радист в Остэнде), Гроссфогель, Кац (Андре) Дюбуа (Рене), Корбен, Мира, Гирш Сокол, Максимович Василий, Анна Максимович, Кети Фёлькнер, С. Спаак, Сюзан Куант, («Глаз Жильбера в «Симэкс»), Пориоль, Пьери и Люция (жива), Жильро (побег испанцев), Валентине Эскудеро, Мишель, Жюльетт (жива), Ковальский-Черный (жив), адвокат? (жив).

По Марселю: Маргарета, Мария Вет, Лакуар Керман, Шрейбер (муж Регины. Жива, в Москве), Бройде.

Франция: Франц и Герман Шнайдер (Ефремов!), Озол, Генри, Робинсон.

Гестапо: Карл Гиринг, Вилли Берг, Хайнц Паннвиц, Отто Шваб, Рихард Восс, Вольф Рихтер, Эрих Юнк, Элла Кемпке (секретарша Паннвица), Гарри Пипе (у Перро Фортнер), Вильгельм Ваук (математик, руководитель группы дешифровки).

* * *

Вайзенборн написал в 53-м г. книгу о Красной капелле — «Молчаливое восстание». Он приводит интересный документ. В приговоре, относящемся к Харнаку и Бойзену, проходили по первому процессу. Здесь нацизм имел дело с противниками идейно-политического характера, это не обычный шпионаж. В их обвинении говорится следующее: «Их принципиальное отношение к нацистскому государству было строго негативное. Некоторые из них были фанатическими сторонниками коммунизма. В своем кругу вели разные дискуссии по вопросам марксизма-ленинизма, литературы... Следует особо подчеркнуть, что здесь мы имеем дело с молодыми людьми разных групп общества, которых удалось вовлечь в свою деятельность.

После 22 июня 41-го г. они еще больше расширили свою деятельность, проводя ее главным образом среди интеллигенции, армии, полиции. Здесь также начинается их разведывательная деятельность в большом масштабе, прямая связь с Главным штабом Красной Армии, с так называемым Главразведупром».

Прокурор Редер уже после войны, когда начались против него массовые протесты, выпустил маленькую книжку «Красная капелла» — европейский шпионаж». Издана она была в 52-м г. Там он говорит, что главная угроза была в том, что здесь идет дело не об обыкновенных шпионах и агентах, а о разведке, основанной на идейно-политической базе, где были сосредоточены противники самые ярые и непримиримые в борьбе против нацизма, люди разных взглядов.