Большой внешний мир
Шрифт:
– Нет, нет, не пытайтесь говорить, – ладони Антона Степаныча упёрлись в прозрачную крышку над головой Юрия. – Виртуальные капсулы – это такая дрянь. Их единственная задача поддерживать жизнедеятельность мозга человека, а на все остальные части тела им откровенно плевать. Ваши мышцы, Юрий Фёдорович, атрофировались до такой степени, что вы не можете даже говорить. По этой самой причине на вас надета специальная сетка для электрической стимуляции вашей мускулатуры. Пониманию, неприятно, но иначе никак. Ну а теперь…
Прозрачная крышка просторной капсулы на манер дверцы автомобиля распахнулась.
– Попытайтесь это проглотить.
Рука главврача поднесла ко рту Юрия пластиковую бутылочку, ну в аккурат как для кормления младенцев. Разница лишь в том, что вместо классической соски круглая крышка вытянута на манер конуса с прямоугольной дыркой, да и сама бутылка заметно больше.
Унизительно? Ещё как! Но делать нечего. Юрий с трудом раздвинул губы. Вытянутый конус с прямоугольной дырой аккуратно просунулся между зубов. Ладонь Антона Степаныча неторопливо сдавила бока пластиковой бутылочки. Рот тут же наполнился тягучей жидкостью, чем-то похожей на манную кашу, в том числе и по цвету. Пусть не сразу, но Юрий сумел её проглотить. На вкус даже приятно, будто яблочное пюре.
– Великолепный глотательный рефлекс, – прокомментировал Антон Степаныч. – Постарайтесь проглотить всё. Настала пора восстановить функционирование вашего кишечника. Как-никак, насколько мне известно, – главврач усмехнулся, – вы ничего не ели тринадцать лет. Сейчас вас отравит даже манная каша. А эта специальная смесь поможет вашему кишечнику заработать должным образом.
Первоначальное чувство стыда быстро растворилось. Юрий принялся старательно глотать всё новые и новые порции «яблочного пюре». Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. А это и в самом деле его первая трапеза за последние тринадцать лет.
Пластиковая бутылочка опустела почти полностью, когда в палате загремели голоса.
– Стой! Куда? – взвизгнул женский голос.
– Общественность имеет право знать! – вторил ей мужской, явно молодой.
– Антон Степаныч запретил…
Возня, треск. Невидимая из капсулы дверь с силой припечатали в стену. Юрий недовольно поморщился. Слишком, слишком громкие звуки едва ли не в прямом смысле рвут уши и гулким эхом отдаются в черепной коробке. Их даже не заткнуть руками. Главврач резко поднял голову и обернулся. Большая капля беловатой жидкости, что так похожа по вкусу на яблочное пюре, капнула прямо на нос.
– Николай Герасимович, – в голосе главврача зазвенела ледяная сталь, – либо вы сейчас уберётесь из палаты вон, либо я уволю вас за профнепригодность.
– Но как же так, Антон Степаныч, – тут же возразил мужской молодой голос, – общественность имеет право знать. Такое дело! Человек из «Благодатного мира» вернулся. Это же почти с того света. Я просто обязан взять у него…
– Вон! – рык Антона Степаныча подобен гудку пароходной сирены. – Пациент всё равно говорить не может!
От начальственного крика Юрий вновь болезненно поморщился. По ушам опять будто саданули молотком, причем по обоим сразу. Зато сработало. Мужской молодой голос принялся бормотать что-то невразумительное, однако женский голос благополучно вытолкнул его из палаты вон.
– Прошу прошения, Юрий Фёдорович, – голова главврача вновь склонилась
Во дела, от удивления Юрий невольно выпучил глаза. Не, конечно, он знал, что очень редко кто возвращается из «Благодатного мира». А вот о том, что подобное «воскрешение» способно вызвать ажиотаж в разнокалиберных СМИ, даже не подумал.
– Отдыхайте, Юрий Фёдорович, – мягкая салфетка стёрла с носа Юрия остатки «яблочного пюре». – Теперь видится с вами мы будем несколько чаще. Но пока мы будем держать ваше сознание отключенным, а то электрическая стимуляция вашей мускулатуры способна свести с ума. Но помните – вы находитесь на пути к полной физической реабилитации.
Руки главврача надвинули обратно кислородную маску. Следом мягко опустилась прозрачная крышка просторной капсулы. Ещё миг, Юрий уснул. Пусть и быстро, но действительно уснул, а не отрубился, словно получил поленом по голове.
Как Антон Степаныч обещал, так оно и получилось. Время от времени Юрий просыпался, приходил в себя. Каждый раз то сам главврач, либо немолодая, но доброжелательная медсестра, кормили его из пластиковой бутылочки специальной смесью, что по вкусу сильно напоминает яблочное пюре. Заодно Юрий узнавал последние новости о собственном состоянии. Если коротко, то электрическая стимуляция, пусть она очень неприятная для кожи, постепенно приносит свои плоды. Быстро и уверенно Юрий набирает вес, да и руки со временем перестали выглядеть как на последней стадии крайнего истощения.
Не меньше обрадовала другая новость – слух постепенно приходит в норму. Юрию больше не кажется, будто прямо в палате грохочет на все баса рок-концерт, а фанаты воют от восторга и бьются лбами что есть мочи о стены. Иначе говоря, органы чувств постепенно вспоминают о своей работе. Единственное, Юрий потерялся во времени.
Какой сейчас день, неделя, месяц, хотя бы час – для Юрия всё без исключения слилось в бесконечный цикл пробуждений и сна. Как объяснил Антон Степаныч, ничего страшного в этом нет, всего лишь побочный эффект медицинских препаратов. Но иначе невозможно уберечь его сознание от обилия впечатлений. Ведь его тело вновь пробуждается к жизни.
Глава 2. Шевелиться надо
Юрий пришёл в себя в очередной раз. Глаза ещё закрыты, однако он сразу почувствовал разницу, весьма ощутимую разницу. Прежде всего кожу больше не терзает противный зуд. Наоборот! Лежать очень даже удобно, приятно и тепло. Неужели… Юрий распахнул глаза и слабо пошевелился. Ну да, точно – его кожу больше не раздражает сетка электрической стимуляции мускулатуры. Юрий повернул голову влево, а потом вправо. Да и он больше не в капсуле с прозрачной крышкой. Дальше – больше. Нос и рот более не закрывает прозрачная кислородная маска.