Бонжур, Антуан!
Шрифт:
– Сегодня прекрасная погода, – говорил президент, радостно оглядывая горизонт.
– Совершенно согласен с вами, отличная видимость. Лучший день за то время, что я в Бельгии.
Президент заулыбался ещё радостнее:
– Надеюсь, он окажется лучшим вашим днём не только благодаря погоде, но и благодаря тем удовольствиям, которые нам предстоят.
– Я полностью в вашем распоряжении, мсье президент.
– Тогда вперёд, навстречу нашим удовольствиям, – объявил он, натягивая замшевые перчатки.
Я прихватил чемоданчик, заветную папку. Сюзанна помахала нам, и мы тронулись.
По просьбе президента фрау Шуман
Светский разговор продолжался в машине.
– Вы посетили вчера могилу в Ромушане? – спросил президент. – Надеюсь, она вам понравилась?
– Прекрасное надгробие, – отвечал я. – Жаль только, кюре на месте не было.
– Всем нашим людям уже дано распоряжение находиться на месте в воскресенье, когда будет проходить церемония. Тогда мы и познакомим вас со всеми ими. Уход за партизанскими могилами – одна из почётных задач нашей организации…
У меня была своя задача – знакомиться с людьми, узнавать, восстанавливать прошлое. Поэтому я спросил о своём:
– Не помнит ли мсье президент, говорил ли он о моём приезде Роберту Мариенвальду?
Так я и предполагал: президент вскинул брови.
– Почему вы об этом спрашиваете? – ответил он вопросом.
– Антуан ему не говорил. А он знал, что я должен приехать.
– Наша организация довольно многочисленна, – заметил президент, – весьма возможно, ему сказал кто-то другой. Многие знали о вашем приезде. Если желаете, могу навести справки. Мы уже начали по вашей просьбе поиски, и у нас появилась некоторая надежда, что удастся найти живых свидетелей тех далёких событий.
– Вы имеете в виду членов группы «Кабан»? – спросил я.
Президент не ответил, сосредоточенно обгоняя грузовик с сеном. Президент царствовал за рулём и не торопился. Протащившись следом за туристским автобусом, мы, наконец, свернули к большому фанерному щиту на вершине холма.
– Не сердитесь, что я прерву наш разговор, – сказал президент, притормаживая. – Перед нами первый объект сегодняшней программы – монумент Неизвестному партизану. Несколько бельгийских провинций оспаривали честь поставить такой монумент у себя, и после долгих дебатов эта честь была оказана провинции Льеж за ту выдающуюся роль, которую сыграл Льеж в годы Сопротивления. Этот монумент воздвигнут также и в честь короля Альберта.
Мы вышли из машины. Памятник был установлен в глубине небольшого парка. У входа росла берёзка, хорошо она тут смотрелась.
Монумент был лаконичен и строг: гранитная плита, поставленная на ребро и грубо обитая с боков. Внизу – белый шлифованный камень в виде книги.
Президент торжественно пояснил:
– Надпись на этом монументе гласит: «Во славу бельгийских партизан». Здесь похоронены участники Сопротивления, имён которых не удалось установить. В те годы партизаны должны были скрывать свои имена. Особенно сложно в этом отношении было бельгийцам, ведь их могли опознать свои же сограждане во время операций; бельгийцам приходилось конспирироваться особенно тщательно. И многие погибли безымянными. Иногда мы не знаем даже их кличек. Внизу вы видите белый камень, он символизирует книгу, которая когда-нибудь будет написана о замечательных подвигах неизвестного
И мой белый камень до сих пор целомудренно чист. Только два знака и есть на нём: M и R.
Мы постояли перед памятником и двинулись обратно. Девочка с обручем подбежала к президенту и обратилась к нему с вопросом:
– О чём она говорит? – спросил я у фрау Шуман.
– Она спрашивает у господина председателя, на каком языке я с вами разговаривала?
Я опешил:
– Как вы сказали: господин председатель? Разве мсье де Ла Гранж не президент?
– Кто вам сказал, что он президент?
– Иван Шульга, который переводил позавчера. Он сказал, что мсье де Ла Гранж – президент Армии Зет.
– Похоже, ваш Иван – не самый точный переводчик, – усмехнулась фрау Шуман. – Председатель по-французски и есть президент. Он перевёл буквально.
Вот это номер! Мой ослепительный президент Поль Батист вовсе не президент, а всего лишь председатель.
– Как же называется организация, в которой председательствует мсье Поль Батист? – спросил я с последней надеждой.
– Секция ветеранов войны, – ответила фрау Шуман. – Я иногда делаю для них различные переводы и многих там знаю.
Президент, то бишь председатель, ответил девочке, погладил её по голове, и та с криком «рюс», «рюс» побежала к машине, а я никак не мог прийти в себя. Поль Батист де Ла Гранж в один миг был низвергнут с пьедестала.
– Ради бога, фрау Шуман, – попросил я, – не передавайте наш разговор…
– Я скажу, что рассказывала о себе.
А господин председатель, ни о чём не догадываясь, продолжал разглагольствовать:
– Теперь, когда вы своими глазами увидели наш скромный монумент, я повезу вас к памятнику, сделанному другой страной, а по дороге, чтобы не терять времени, совершим небольшую экскурсию в прошлое и перенесёмся на некоторое время в ряды бельгийского Сопротивления.
– Вы хотели рассказать о живых свидетелях, – напомнил я, не давая ему уклоняться от главного.
– Постепенно мы подойдём и к вашему вопросу, я помню о нём. Как известно, Бельгия была оккупирована немцами в 1940 году. На реке Лис бельгийские войска под командованием своего короля Леопольда Третьего вступили в отчаянное и мужественное сражение с немецкими танками. Однако бельгийские патриоты не покорились. Уже в сорок первом году начали действовать отряды Сопротивления. С каждым годом их становилось все больше. В сорок втором году и в начале сорок третьего в партизанских отрядах появилось много русских, которые бежали из немецких лагерей, и это обстоятельство весьма активизировало нашу борьбу. Сначала отряды действовали разрозненно, но потом были объединены в более крупные боевые организации. В провинции Льеж была развёрнута четвёртая зона Армии Зет, которой командовал полковник Виль, я уже рассказывал вам о нём. Полковник Виль исчез, мы даже не знаем, жив ли он. Но подвиги особой диверсионной группы «Кабан» живут в преданиях. «Кабаны» выполняли самые сложные и опасные операции. По приговору Армии Зет они расстреляли четырех предателей. Под Новый год, когда немецкие офицеры собрались в военном клубе недалеко от города Спа, «кабаны» заложили туда мину и взорвали клуб вместе с немцами. При этом партизаны предупредили бельгийцев, что будет взрыв, и ни один патриот не пострадал. В другой раз они напали на склад горючего и подожгли несколько цистерн с бензином.