Борьба за испанское наследство
Шрифт:
Меж тем французы, узнав о поражении под Варом, срочно принимали меры к защите Тулона. Был открыт арсенал, где оружие получали все добровольцы, организовали сбор денег для рабочих, чтобы срочно привести в порядок укрепления, к городу были посланы 28 батальонов маршала Тессье (уже знакомого нам по штурму Гибралтара), который по пути соединился с войсками, отступающими из Вара. Таким образом, к началу осады гарнизон Тулона насчитывал 20 тысяч штыков при 350 орудиях. В гавани Тулона стояли 46 французских кораблей, с вооружением от 50 до 104 орудий, среди них 100-пушечный «Террибль», 104-пушечные «Солейл Руаяль» и «Фудроян», а также корабли I–II рангов «Эдатан», «Адмирабль», «Триомфан», «Оргилье» и другие, однако большая часть их была разоружена, так как средств на подготовку флота к выходу в море не было совсем. Людовик XIV, боясь, что англичане могут ворваться в гавань Тулона и захватить корабли, приказал притопить их до верхней палубы. Забегая вперед, отметим, если бы это притопление делалось на короткий промежуток времени, корабли можно было бы спасти, долгое же пребывание в воде провоцировало гниль на деревянных корпусах. Два 90-пушечника — «Тоннан» и «Сент-Филипп» — превратили в плавучие батареи. Их дополнительно обшили лесом, натянули сетки, защищавшие корабли от бомб, надстроили отцепляемые були (подзатопленные лодки и мелкие суда, привязанные к корабля вдоль бортов), которые должны были защитить их от брандеров.
17 июля собрался очередной военный совет, где Шовель призвал к немедленному штурму Тулона. Савойский, напротив, настаивал на правильной осаде. Напрасно английский адмирал указывал, что момент сейчас исключительно выгодный, ведь французы еще не успели закончить все укрепления. Принц Евгений упорно стоял на своем, судя по всему, он опасался быть отрезанным французами, которые, по слухам, спешно формировали новую армию в Тулузе. В этот же день английский адмирал сгрузил британские войска и приступил к постройке батарей в районе мыса Эгуйит. Поскольку количество морских пехотинцев на эскадре было чрезвычайно мало, Шовель из экипажей организовал 6 батальонов солдат, которые обслуживали пушки на суше. Умело установленные орудия произвели большие опустошения в Тулоне — были убиты более 800 французских солдат, разрушены 160 зданий, 6 складов. Савойцы уже неторопливо подводили свои траншеи к бастионам города. 23 июля была сделана попытка атаки форта Сент-Катерин, но силы, выделенные на это, были просто смешными — 55 гренадеров. Естественно, что атака захлебнулась. К 29 июля принц Евгений совсем пал духом — он считал, что осада не удалась и войска надо отводить обратно в Турин. К тому же Тессье смог привести к французам подкрепление в 10 тысяч человек, поэтому гарнизон города теперь составлял 30 тысяч штыков, тогда как армия Савойи сократилась из-за болезней до 20 тысяч.
4 августа французы сделали вылазку довольно крупными силами (12 тысяч солдат), напали на траншеи союзников около Круа-Фарон и Ля-Мальг, выбили союзников из бастиона Сент-Катерин, но были отбиты на всех других направлениях. Однако это событие стало последней точкой — принц Евгений сказал, что отводит войска к Савойе.
Шовель не хотел сдаваться — он решил напоследок обстрелять Тулон, уничтожить там французские корабли, разрушить арсенал и верфи. Утром 5 августа Шовель, Бинг и Дилкс повели свои корабли в гавань Тулона. Бинг имел задачу нейтрализовать форт Сен-Луи (расположенный на том же мысу, где и Гранд-Тампль, только со стороны моря). Головной «Сен-Джордж» начал перестрелку с французами, его поддержал «Свитшур» и бомбардирское судно «Дурслей», однако ветер скоро засвежел, что не позволило англичанам вести прицельный огонь. В результате Бинг с потерями отступил.
Дилкс и его эскадра атаковали 9-пушечную батарею между Гранд-Тампль и фортом Сент-Луи. После обстрела батареи французы покинули ее, 7 августа там высадились англичане, которые перевезли на берег 22 орудия. Теперь огонь по внутренней гавани Тулона мог вестись беспрепятственно. В результате бомбардировки с моря англичанам удалось сжечь 2 французских корабля — 54-пушечный «Саж» и 52-пушечный «Фортюн». Также англичане сумели нанести повреждения притопленному 58-пушечному «Дьяману» и двум французским фрегатам.
9 августа Ройал Неви покинул окрестности Тулона. 12 августа отошла к Ницце австрийская армия. Союзники так и не смогли взять Тулон, однако благодаря их действиям погиб весь флот Леванта. Дело в том, что корабли провели в затопленном состоянии около месяца (с 17 июля по 9 августа), по дереву пошли червоточина и гниль, затопленные корабли срочно требовали тимберовки. Далее предоставим слово французскому историку Фернану Броделю: «Сразу же после отступления противника один за другим корабли стали поднимать на поверхность. В своих письмах маркиз де Ланжерон отмечал каждую из этих судоподъемных операций как новую победу, а заодно, конечно, и новое оправдание для себя лично.
30 августа он пишет Поншартрену: „Нынче утром начал откачку воды из „Фудрояна“ — одного из тех кораблей, которые в письме из Марселя вам расписали в самых мрачных красках; еще до полудня корабль уже был на плаву…“
6 сентября: бесчестные люди „уверяли, будто он [то есть сам Ланжерон] пустил ко дну тяжелые боевые корабли короля“. Это ложь, „он затопил их водой лишь до первой пушечной палубы. А если бы и пришлось пустить ко дну какой-либо тяжелый корабль, его за четыре дня подняли бы обратно“.
15 сентября: „…из кораблей „Фудроян“, „Солейл Руаяль“, „Триомфан“ и „Адмирабль“ вода откачана полностью, не осталось ни капли…“ Скоро будут подняты на поверхность также и „Террибль“ и „Энтрепид“… Что касается героев осады — „Сент-Филиппа“ и „Тоннана“, — то первый из них вообще не затапливался, а второй поднят; „другое дело, что среди всех королевских кораблей нет двух других настолько прогнивших; они прогнили столь сильно, что я не поручился бы за них в летнюю кампанию“. Наконец 9 октября — победа, „работы закончены“. <…>
После осады финансовые трудности в Тулоне сделались очевидны: в нем стали тормозиться всякие работы. Корабли, которые до тех пор поддерживались на плаву благодаря утомительному труду каторжников, приставленных к ручным помпам, теперь легли на илистое дно рейда. Это означало для них прямой путь на кладбище, на слом — они годились уже только на дрова.»
Количество вооружаемых кораблей, начиная с 1707 года, постоянно сокращалось, но и в 1712 году французы выходили в море (мы расскажем об этом ниже) [34] .
34
Свидетельством этого упадка может служить одна опись, датированная 11 марта 1713 года, то есть месяцем раньше подписания Утрехтского мирного договора (11 апреля 1713 года), — опись судов, стоявших в Тулонском порту. В ней значится 32 крупных корабля (первого, второго, третьего и четвертого рангов), которые все вместе несли на борту 2318 пушек (данные по Brun V. «Guerres maritimes de la France: Port de Toulon, ses armements». Т. 1 — Paris, 1861).
Шовель отошел к Лиссабону, он оставил в Средиземном море 13 кораблей под командованием Дилкса, а сам поспешил в Англию. 23 октября недалеко от островов Силли Джордж Бинг на «Ройал Энн» видел сигналы бедствия, но, поскольку море было очень бурным, Бинг не смог подойти на помощь. Утром стало понятно, что флагманский «Ассошейтн» разбился о камни Силли, погибли примерно 800 человек, в том числе и адмирал. Тело Клаудисли Шовеля было обнаружено рыбаками [35] , погружено на борт «Арундела» и оттранспортировано в Лондон с приспущенными флагами. Адмирал был с почестями похоронен в Вестминстерском аббатстве.
35
По другой версии, Шовель был зарезан одним из жителей острова, который увидел на нем перстни с бриллиантами.
Недавно вышедшая биография Шовеля (S. Harris. «Sir Cloudesley Shovell: Stuart admiral») опровергает два мифа, связанных с его гибелью. Миф первый: якобы накануне крушения один опытный моряк на флагмане Шовеля предупредил его о грозящей опасности, адмирал пришел в ярость и приказал повесить моряка, перед казнью несчастный проклял своего адмирала. Эта версия представляется фантастической, поскольку сир Клаудисли был знаменит своим мягкосердечием, был всеобщим благодетелем, по воспоминаниям современников, никогда не поднимал на матросов руки. Миф второй: во время крушения Шовель спасся, но на берегу его убила какая-то жена рыбака, которая увидела у на адмиральском пальце дорогое бриллиантовое кольцо. Якобы женщина рассказала об этом преступлении на смертном одре, спустя 40 лет после смерти адмирала. Но, учитывая место крушения, крайне маловероятно, чтобы человек 57 лет (именно столько стукнуло Шовелю) в то время, когда люди дряхлели гораздо раньше, смог проплыть 8 миль по штормовому морю, даже если и держался за какой-нибудь обломок снасти.