Борьба за испанское наследство
Шрифт:
В английском же флоте после неудач войны Аугсбургской лиги к управлению эскадрами пришли новые люди — Лик, Бинг, Норрис, Уитакер, Дилкс, — которые прошли суровую школу англо-французского противостояния на море и умели воевать. Ройал Неви под руководством этих адмиралов нашел противоядие против крейсерской войны, научился брать с моря морские крепости, громить регулярные силы противника. Особенно большой прогресс произошел в десантных операциях. Если Гибралтар, сильнейшую по всем меркам крепость, удалось захватить нахрапом, по чистой случайности, то у Барселоны и в Порт-Магоне флот сыграл ключевую роль. Бомбардирские суда начали комплектоваться мортирами с фугасными зарядами, резко возросли количество и качество морской пехоты, было налажено взаимодействие с сухопутными войсками. У флота появились первые стратегические базы в Средиземном море — Порт-Магон и Гибралтар, базируясь на которые, Ройал Неви отделял «Францию от Франции, Испанию от Испании».
В Адмиралтействе после прихода туда принца Георга Датского и ухода лорда Портлэнда наконец-таки сумели навести порядок. С подачи супруга королевы Анны и Лика упорядочилось движение конвоев, блокады корсарских портов стали эффективными, целые соединения были выделены в качестве поисково-ударных групп против рейдеров. Это дало ошеломляющие результаты — каперы были просто выметены из вод Европы, крейсерская война была перенесена на периферию. После 1708 года потери союзников постоянно снижались, и к 1712 году приблизились к нулю.
Хотя за время «корсарских баталий» Войны за испанское наследство (1702–1712 гг.) Англия и Голландия потеряли более 6663 торговых судна и около 70 военных кораблей (не считая потерь в линейных сражениях), в то же время эскадры союзников уничтожили и захватили не менее 430 рейдеров, задействованных в каперских действиях.
Потери англичан и их союзников в торговом тоннаже по годам [59]
| Год | Кол-во захваченных/потопленных судов |
|---|---|
| 1702 (май — декабрь) | 162 |
| 1703 | 454 |
| 1704 | 571 |
| 1705 | 587 |
| 1706 | 537 |
| 1707 | 738 |
| 1708 | 607 |
| 1709 | 755 |
| 1710 | 623 |
| 1711 | 831 |
| 1712 | 575 |
| 1713 (январь — апрель) | 223 |
| Итого: | 6663 |
59
Данные взяты из книги Bromley, J.S. «Corsairs and navies, 1660–1760», London, Hambledon Press, 1987.
Однако, несмотря на рост захватов после 1707 года, совокупный тоннаж призов постоянно уменьшался. Так, в 1704 году среднее захваченное судно имело тоннаж 370 тонн, а в 1711 году — 120 тонн. То есть большее количество захватов в последние годы крейсерской войны происходило за счет мелких судов либо за счет работы корсаров в районах, где конвойные системы не действовали. Также большую роль в провале рейдерств сыграли потери — большинство опытных капитанов к 1711 году были либо на том свете, либо в плену у англичан и голландцев. Заменить их было, по сути, некем.
Действенным средством против приватиров оказалась ближняя блокада каперских портов. Сосредоточив в Канале большие силы, организовав поисково-ударные группы, англичане в конце концов практически полностью закрыли каперам выход в море. Те же, кто прорывался, иногда месяцами бороздили моря — с повсеместным введением конвоев найти одиночное торговое судно противника было очень нелегко, а все более-менее значимые конвои были прикрыты сильными эскортами из военных кораблей. Хотя некоторые корсары показали великолепные результаты, все это были частные успехи. Симптоматично, что после 1709 года множество французских коммерсантов выходят из каперских корпораций, то есть бизнес также признал поражение «морских волков».
В следующих войнах Франция несколько раз пыталась оспорить у Англии господство на море. Один раз (во время Войны за независимость в США) она была очень к этому близка, но Ройал Неви смог отбить все попытки оспорить его положение в океанах.
Послесловие
Несмотря на поражение каперов в Войне за испанское наследство, французское морское министерство думало, что только истощение государства помешало корсарам одержать победу над морской торговлей противника. В последующих столкновениях также был сделан упор на крейсерские действия отдельных приватиров. Цифры выглядели внушительно — в Войне за австрийское наследство корсары захватили и уничтожили около 3300 призов, во времена Французской революции и Империи — 11000 судов противника. Англичане понесли значительные убытки, но их потери составили не более 2,5 % от общего количества судов торгового флота.
Корсарство сошло на нет после 1815 года В конце концов в 1856 году на Парижском конгрессе было заключено официальное соглашение о запрете каперства. Эти кондиции подписали почти все страны, кроме Испании, Мексики и США.
Однако идея выиграть противостояние на море с помощью крейсерских операций не была похоронена — уже во время Гражданской войны в Америке конфедераты южных штатов выпустили в море корсаров с целью подорвать морскую торговлю северян. Успехи крейсера «Алабама» заставили некоторых военно-морских теоретиков забыть о том, чем кончаются все рейдерские войны без поддержки регулярного флота, и мысли Вобана образца 1705 года были подняты на щит сначала Российским императорским флотом, а потом и немецким Морским штабом. В Русско-японской войне 1904–1905 годов на коммуникациях Японии успешно действовал Владивостокский отряд крейсеров, а с началом Первой мировой началась беспрецедентная крейсерская война против английской торговли. Почти сразу же после начала военных действий произошло два знаковых события — 21 сентября 1914 года немецкий крейсер «Карлсруэ» захватил голландский пароход «Мария», шедший из Портленда (штат Орегон) в Дублин с грузом пшеницы. 20 октября подводная лодка U-17 под командованием Фельдкирхнера потопила пароход «Глитра» — в дело вступили новые корсары, корсары глубин. Но это совсем уже другая история. Отметим только, что и новая крейсерская война закончилась полным провалом. Существенную роль в этом сыграли конвои, а также блокады немецких портов, то есть способы, отработанные еще в XVII–XVIII веках против каперов короля Людовика.
После Войны за испанское наследство Ройал Неви постоянно громил эскадры французов в море, за исключением, может быть, только времен Войны за независимость в США. Именно тогда французский флот, объединившись с испанцами, несмотря на некоторые неудачи, смог выиграть войну в целом. Наконец во времена Революции Хоу в бою Славного Первого Июня и Нельсон при Абукире и Трафальгаре просто разгромили флот Леванта. Да, после Войны за испанское наследство были и Сюффрен, и Сюркуф, и де Грасс, и д'Эстэн, принесшие славу французскому флоту, но любого из них невозможно сравнить с Турвиллем. Эти адмиралы не смогли воспитать такую плеяду талантливых флотоводцев, подобных ученикам победителя при Бичи-Хэд. Кэтлогон, Виллетт, дю Касс, Амфревилль, Ибервилль, Реллинг, Шато-Рено, Инфревилль, Пуанти — все это соратники и последователи Турвилля. Надо отметить, что и сама система подбора кадров во французском флоте была очень глупой и неэффективной. Дворянский патент и близость к королю были важнейшим условием для продвижения по службе. Вот, к примеру, как получали звания во французском флоте времен Людовика XIV: в компанию 1689 года морской министр Сеньелэ несколько раз выходил в море вместе с прославленным адмиралом Турвиллем, человеком знающим, опытным, лучшим флотоводцем Франции того периода. Узнав о его неважном материальном положении, сын Кольбера сосватал ему свою родственницу, 29-летнюю вдову, очень богатую, знатную и красивую. Римский папа по просьбе короля Людовика прислал Турвиллю освобождение от обета безбрачия (мальтийского рыцаря), и вскоре король подписал брачный контракт. Энергичная маркиза насела на Сеньелэ, а через него — и на короля и добилась того, что в ноябре Турвилль получил чин вице-адмирала Леванта (который долго берегли для Дюкена на случай его перехода в католичество). Тут появился Жан д'Эстрэ, который, кого надо, подмазал, и король сделал его сына Виктора д'Эстрэ вице-адмиралом Океана, к неописуемой ярости других обойденных моряков. То есть, как мы видим, получали звания и чины не за реальные заслуги, а за близость к трону. Система абсолютно неэффективная, если вспомнить, выходцами из какого сословия были Нельсон, Ушаков, Блэйк, Рюйтер и большинство других прославленных адмиралов. Таким «парням от сохи», как английские «морские генералы» Монк или Монтегью, во Франции ничего не светило, там флот возглавляли исключительно вельможи и многие назначения делались лично морским министром.
Если Турвиллю — этому великому французскому адмиралу — повезло, и он оказался на своем месте, то многие способные моряки, лишенные связей при дворе, всю жизнь служили в лейтенантском чине. Таким образом, можно сказать, что победа Англии на морях была предрешена не только правильной стратегией, но и правильным подбором кадров. Сила оказалась за более совершенной системой.
Французы же раз за разом пытались оспорить английское господство на море. Часто они терпели поражения, иногда побеждали, однако окончательно все стало ясно только в 1815 году, когда начался золотой век британского флота.
Окончание, которое могло бы стать новым предисловием
После Войны за испанское наследство эскадры Людовика XIV представляли грустное зрелище. Во время инспекции Тулона, проведенной 11 марта 1713 года, из состава флота были исключены следующие корабли: 104-пушечный «Фудроян» 1693 года постройки, прославленный 102-пушечный «Солейл Руаяль» (любимый корабль Людовика XIV), 100-пушечный «Террибль», 92-пушечные «Адмирабль» и «Сент-Филипп», 88-пушечный «Фье», 86-пушечные «Манифик» и «Оргилье», а также 74-пушечный «Сент-Эсприт» — то есть 9 кораблей I ранга флота Леванта. С учетом 8 списанных сразу же после осады линкоров французский флот потерял 17 линейных кораблей — больше, чем в любом морском сражении! Согласно спискам от 11 марта 1713 года, на тот момент боеготовыми числились 2 линкора II ранга, 5 линкоров III ранга, один 40-пушечный фрегат, один кайк и два барка. В Бресте ситуация была не лучше — 17 кораблей и фрегатов. Это все, что осталось от некогда великого флота.