Борден
Шрифт:
Соломон Рейн включил экран дальней связи и прошелся по кабинету.
Соломон Рейн был немолод. Он провел в игре несколько веков, он создавал кланы и разрушал кланы, он боролся с Системой, пока не понял, что древний механизм не разрушить и не победить, и тогда он попытался в него встроиться, и, в общем-то, получилось у него неплохо. Он был бессменным топом номер один общего рейтинга игроков, он был некоронованным королем преступного мира Системы, и некоронованным он был только потому, что сам этого захотел, он
И имя одному из таких обстоятельств было — земляне.
С другой стороны занимающего всю стену экрана обнаружился немолодой азиат в черном шелковом халате, расшитом золотыми драконами. За спиной азиата цвела сакура и порхали райские птицы, но Соломон знал, что это всего лишь иллюзий.
Такеши был городским жителем и свежий воздух признавал только в одном виде — если он поступал из кондиционера.
— Ты какой-то нервный, — заметил Такеши. — Что-то случилось?
— А то ты не знаешь, — сказал Соломон. — Он вернулся.
— Может быть, он изменился, — сказал Такеши. — Может быть, на этот раз он найдет себе какой-нибудь уголок плодородной земли и станет наконец возделывать свой сад.
— И ты сам в это веришь?
Такеши пожал плечами, отчего показалось, что золотые драконы развели крыла.
— Вселенная огромна, жизнь длинна, в ней случается всякое, — сказал он.
— Но смерть не меняется, — сказал Соломон. — Смерть никогда не меняется.
— И никогда не уходит надолго, — согласился Такеши. — Так почему ты переживаешь, если случилось ровно то, что должно было случиться? Кроме того, ты должен понимать, что рано или поздно он останется здесь насовсем. Как…
— Да, я понимаю, — сказал Соломон. — Но ты понимаешь, что сейчас будет?
— Все будет, как обычно, — сказал Такеши. — Кто-то падет, кто-то возвысится, а смерть соберет свою жатву.
— Но кто?
— Ты же знаешь, предсказать это невозможно, — сказал Такеши.
— И почему это происходит именно так?
— Кто знает Возможно, мы имеем дело с каким-то новым законом природы, — сказал Такеши. — Или с новым правилом игры, что, в принципе, одно и то же. Ты уже знаешь, как это случилось? Земля снова в игре?
— Нет, — сказал Соломон. — Может быть, частично. Вероятно, разыгрывается какой-то новый сценарий.
Может быть, вероятно… Соломон ненавидел эти слова. И ту неопределенность, которая за ними стоит.
Соломон играл в шахматы, тщательно расставляя фигуры на доске, а теперь на него надвигался очередной ураган, который мог смести с этой доски все. Соломон надеялся, что ураган пройдет мимо, но всерьез на это рассчитывать не мог.
— Значит, остальные…
— Остальные особо и не нужны, — горько усмехнулся Соломон. — Достаточно того, что явился худший из них.
— Но ведь он не
— Разрушитель предсказуем, — сказал Соломон. — Он обладает чудовищным потенциалом, но ему требуется время, чтобы войти в полную силу. И он не непобедим, что уже было доказано.
— Честно признаться, в последнее время я не особо за всем этим слежу, — сказал Такеши.
— Конечно, — сказал Соломон. — И я понимаю твое спокойствие, ведь у тебя есть страховка. А у меня такой страховки нет.
— Зато у тебя есть паранойя, — заметил Такеши. — Почему ты каждый раз так нервничаешь? С какого перепугу ты решил, что ты вообще кому-то из них нужен?
— Дело даже не в этом, — сказал Соломон. — Просто мой бизнес очень зависит от окружающей обстановки и очень плохо себя чувствует, когда все вокруг штормит. А штормить начинает каждый раз, когда… это происходит.
— Ну, либо ты как-то это переживешь, либо тебе имеет смысл заняться каким-то другим бизнесом, — равнодушно сказал Такеши. — Никогда не думал о сельском хозяйстве? Можно выращивать картошку, например. Спокойствие, стабильность, предсказуемость… Кстати об этом. Ты следишь за нашим старым другом? Где он?
— Ходит тропами мести, — буркнул Соломон. — Которые невозможно отследить. Разве что задним числом, по цепочке тянущихся за ним трупов и горящих за его спиной городов.
— Уверен, что ты сгущаешь краски, — сказал Такеши.
— Разве что самую малость, — признал Рейн. — Но если они встретятся…
— То непредсказуемость станет еще непредсказуемее. И какой у тебя план?
— Еще не знаю, — соврал Соломон.
— Так бывает, — Такеши сделал вид, что поверил. — Ну, удачи тебе в твоих начинаниях. И держи меня в курсе, если что.
— А если нет?
— Тогда не держи.
Соломон отключился.
Такеши был для него своего рода древним артефактом, напоминающим о старых недобрых временах. Человек из прошлого, человек, который знал… почти все, человек, с которым можно было спокойно поговорить, не надевая новую маску. Чаще всего эти разговоры помогали Соломону упорядочить свои мысли и принять если и не правильное, то хоть какое-то решение, но в этот раз номер не прошел.
Большую часть времени игра была понятна и проста. Сильные возвышались, слабые падали, Система пожирала и тех и других и вела счет. Но когда в процесс вмешивались земляне, все могло пойти наперекосяк.
Сильные начинали падать, а слабые внезапно отращивали когти и клыки и начинали кусаться, а Система делала вид, что так и надо.
Земля была фактором хаоса, но выкинуть ее из общего вселенского уравнения так и не получалось. Пожалуй, ближе всего они подбирались к этому во времена Первого Включения, когда волею обстоятельств и параллельными усилиями Пожирателя Миров и Немезиды была выбита большая часть ключевых фигур, и казалось, что уже вот-вот, и от землян останутся только воспоминания, но потом пришли они… эти… и все испортили. То есть, с их точки зрения, исправили.