Борден
Шрифт:
От статуи летели каменные крошки.
Соломон одернул себя и вернул меч в ножны.
Все это от нервов, подумал он. Но как можно оставаться спокойным, если Смерть снова в игре?
Меч стремительно покинул ножны. Соломон развернулся, нанося удар, но его клинок наткнулся на черный щит возникшего из пустоты человека.
Но человека ли?
— Откуда ты тут взялся? — спросил Соломон.
— Зашел вместе с тобой, весь путь проделал в стелсе, — объяснил посланник. — Ты, возможно, заметил бы меня, если бы был немного осмотрительнее. А возможно,
Соломон мысленно обругал себя последними словами. Да, он был слишком озабочен, слишком погружен в свои мысли, и не просто позволил посланнику пройти незамеченным, но и наглядно продемонстрировал ему, насколько он не в порядке.
Правда, конкурентам он ничего докладывать не будет, а тому, кто его послал, нет дела до душевного спокойствия Соломона Рейна.
— Что тебе нужно?
— Как всегда, донести до тебя слова моего повелителя, — сказал посланник. — ты назначил награду за голову Бордена. Отмени ее.
— По правде говоря, я как раз подумывал о том, чтобы ее удвоить.
Посланник убрал щит за спину и покачал глухим шлемом, под которым, наверное, скрывалась его голова. Соломон не был в этом уверен. Посланник никогда не снимал доспехов, и вполне возможно, что топу номер один приходилось выслушивать указания от оживленных при помощи древней магии доспехов.
— Отмени ее, — повторил посланник, повернулся к Соломону спиной и пошел на выход.
— А то что? — бросил Соломон ему в спину.
Хотя на самом деле он знал, что. У него и в мыслях не было пойти наперекор сущности, которая могла отдавать приказы топам. Бравада, за которой на самом деле ничего не стояло.
— Сам знаешь, — равнодушно бросил посланник, даже не обернувшись. — Ослушайся и бог-император Кевин оторвет тебе голову.
Гарри Борден нашел Дойла на скамейке в городском парке. Скамейку установили в тени раскидистого дуба, старого и могучего. Это было самое крупное дерево в округе, но по сравнению с экземплярами из священного леса его можно было считать не более, чем обычным кустарником.
Дойл спал, завернувшись в плащ.
Мог себе позволить, ведь это не за его голову отваливали награду, предлагая выполнить этот квест каждому встречному.
Гарри присел рядом и толкнул Дойла в плечо.
— О, это вы, — сказал Дойл, мгновенно просыпаясь и прихода из горизонтального положения в относительно вертикальное. — Как прошло?
— Лучше, чем мы рассчитывали, — сказал Гарри.
— Они даже не попробовали?
— Попробовали, — сказал Гарри. — Но без огонька.
— Значит, артефакт…?
— У меня, — сказал Гарри. — Правда, я обещал его вернуть, когда отпадет необходимость.
— Системой клялись?
— Нет.
— Тогда можно и не возвращать.
— А на кой он мне? — спросил Гарри.
— Что, никакого прироста к характеристикам?
— Прирост есть, — сказал Гарри. — А на кой он мне?
Дойл вздохнул.
— Если что-то может быть усилено, оно должно быть усилено, — объяснил он.
— Зачем? — спросил Гарри.
— Лишнего
— Ну, может быть, — не стал спорить Гарри. — Итак, артефакт у меня. Что дальше? Для ритуала нужны еще какие-нибудь ингредиенты? Толченый рог танцующего на радуге единорога? Слезы девственных монахинь, которых заставили нарезать лук? Желудочная слизь карликового болотного дракона?
— Нет, — сказал Дойл. — Нужно просто начертить пентаграмму, установить артефакт в ее центре и произнести слова призыва.
— Тогда почему мы еще здесь?
— Может быть, нам все-таки не стоит этого делать? — сказал Дойл. — Мне только что пришел в голову еще один способ вернуть память. Вы же знаете, что помимо магических, в Системе существуют и высокотехнологичные миры?
— Да, — сказал Гарри. — И что?
— Высокие технологии в чем-то заменяют их жителям магию, а в чем-то превосходят ее, — сказал Дойл. — Например, есть процедура полного ментоскопирования…
— Мы что-то такое уже пробовали, — напомнил Гарри. — Кончилось все не очень хорошо.
— Отличие этой процедуры в том, что сканирование производит машина, а не оператор, и личного контакта у вас с ним не будет, а значит, чисто теоретически, никто не должен пострадать, — сказал Дойл. — Говорят, процедура довольно болезненна, но с ее помощью можно преодолеть любые ментальные блоки, кто бы их там ни понаставил. Даже если это были вы сами.
— Почему вы не вспомнили об этом раньше?
— Я — всего лишь человек, — сказал Дойл.
— Я тоже, — сказал Гарри. — И поэтому предпочитаю идти по кратчайшей дороге. Артефакт уже у нас, а специалистов по этому ментоскопированию еще надо искать.
— Мне не нравится идея божественного призыва, — признался Дойл. — Боги непредсказуемы, у них своя логика, свои мотивы, а на человеческие жизни им, как правило, плевать.
— Как только мы поймем, что призыв прошел успешно, ты сможешь уйти, — пообещал Гарри. — Общение с ним я возьму на себя.
— А если я не успею уйти?
— Тогда тебе придется бежать, — сказал Гарри. — Итак, где мы будем рисовать пентаграмму?
— За теми кустами есть детская площадка, — сказал Дойл. — На ней в это время суток никого нет, и я там уже все нарисовал.
— Отличная работа, — похвалил Гарри. — А не опасно заниматься такими вещами в обычном парке в городской черте?
— Чтобы создать нужные атмосфеу и умилостивить богов, их обычно призывают к их храмы, но у этого бога нет храмов, — сказал Дойл. — Так что выбор локации за нами. Что же до опасности… Нет информации, что он крушил города или устраивал стихийные бедствия на ровном месте. Всегда должна быть какая-то причина, а я поговорил с местными и выяснил, что такой причины нет. Конечно, безопаснее всего было бы провести ритуал в пустыне, но тут поблизости нет пустынь, а после телепортации у меня начинает болеть голова. К тому же, на песке очень сложно рисовать пентаграммы. Конечно, есть способы, но это опять же, снова надо куда-то идти и покупать необходимые инструменты…