Борден
Шрифт:
— Но ведь, как я понимаю, все было не совсем так, — сказал Гарри, начиная понимать причины случившихся с Коллегией Бардов неприятностей.
— Это поэтическая вольность, — объяснил Федор. — Так у них принято. Было.
— Кстати, а что случилось с бардами? — поинтересовался Гарри. — Почему их запретили?
— Не знаю, — быстро сказал Федор. — Мне это не особенно интересно. Фи… Мститель их вообще почему-то не любит.
— А что на самом деле случилось с Коллегией Бардов? — спросил Гарри. — И не говори мне, что ты не знаешь. Должно быть, ты очень хорош в магии, но в искусстве
Федор вздохнул.
— Вообще, об это не принято говорить, но с Коллегией Бардов случился Соломон Рейн.
— Это тот, который у вас первым номером?
— Ну да.
— И что он с ними не поделил? Они спели про него нехорошее? Или просто сильно фальшивили?
— Э… не совсем, — сказал Федор. — Просто они… ну, приложили руку к становлению фи… Мстителя, и Соломон затаил на них обиду. Он как бы король теневой стороны Системных миров…
— Организованной преступности? — уточнил Гарри.
— Ну да, — сказал Федор. — И он пытается все здесь контролировать, а поскольку богов контролировать невозможно, Соломон Рейн заинтересован в том, чтобы их было, как можно меньше, а барды… они разносят молву, слагают свои поэмы и как бы облегчают восхождение. Конечно, на одних только стихах и песнях выйти за пределы возможного ни у кого не получится, но они могут поспособствовать. Подтолкнуть в нужном направлении, так сказать.
— И это работает? Запрет, в смысле?
— Частично, — сказал Федор. — Конечно, сами барды никуда не делись, физически их уничтожили не так много, только тех, кто сам нарывался, но остальные ушли в подполье и там они, конечно, что-то поют, при свечах и шепотом. Но на улицах их стало меньше, это факт, а в тавернах с тех пор вообще одна попса. «У тебя есть рога, я скажу тебе «пока»»…
— А я, признаться, думал, это Мститель их… того, — сказал Гарри.
— Бардов? Нет. Да и с чего бы? — удивился Федор. — Он не мстителен… Э, то есть, мстителен, конечно, но не до такой же степени. Скажем так, не мелочен. Тех, кто пытался его убить, он растер в кровавый фарш, а на тех, кто просто путается под ногами, он не обращает внимание. Холодный божественный игнор — вот его ответ.
— Значит, вас здесь осталось только двое? — спросил Гарри.
— С первого призыва? Да. То есть, нет. На самом деле, трое. Есть еще один, но он не игрок.
— А кто?
— Рейд-босс, — сказал Федор. — Ты, может быть, что-то о нем слышал. Это Ленин.
Гарри потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем говорит ректор.
— Ленин? — уточнил он. — Ваш Ленин?
— Когда-то был наш, — согласился Федор. — А теперь он, скорее, Ленин орков и гномов. Альянс «Красный реванш», не доводилось слыхать?
— Пока нет.
— Возможно, еще услышишь, — сказал Федор.
— Вы с ним поддерживаете какие-то связи?
— Мы с ним поддерживаем нейтралитет, и это уже довольно сложно, — сказал Федор. — Магию, такую, какая она есть, он называет прислужницей империализма и… Ну, в общем, у них в Альянсе какая-то другая магия, и мест соприкосновения у нас пока нет. Фи… Мститель вроде собирался наладить контакты, но не знаю, что у него
— Я заметил, что ты все время называешь его Мстителем, хотя сначала пытаешься назвать по-другому и сам себя обрываешь, — сказал Гарри. — Почему?
— Э… Ну… Это мое проклятие, — сказал Федор. — Формально, это дарованная мне божественная милость, но большой разницы между этим и проклятием я не усматриваю. Стоит мне три раза назвать его фи… вот этим самым, и он придет на зов, где бы он ни был. И где бы я ни был, к сожалению.
— То есть, ты можешь призвать его в любой момент? — медленно спросил Гарри.
— Ну да.
— И он придет?
— Скорее всего. Раньше всегда приходил.
— Так почему же ты не сделаешь этого сейчас?
— Потому что я не хочу, — вздохнул Федор. — По причинам, которые я озвучил тебе выше.
— Позови его, — сказал Гарри.
— Он тебе не поможет, — сказал Федор. — Это не в его силах, понимаешь? Его способности не для того, чтобы возвращать кому-то память.
— Черт с ней, с памятью, — сказал Гарри. — На Земле происходит черте-что, всей Вселенной, по твоим словам, угрожает непонятная опасность, а он — один из немногих, то вообще в курсе проблемы. Позови его. Хуже не будет.
— Это ты просто плохо его помнишь, — вздохнул Федор.
— Вообще не помню, — сказал Гарри.
— Вот именно.
Гарри внимательно посмотрел на Федора.
Тот вздохнул.
— Физрук, — сказал он — Физрук, физрук, физрук.
Четвертый раз, вероятно, был для надежности.
Годзилла таки вылез на сушу и уже собрался приступить к планомерному уничтожению Токио, когда примчались американцы и забросали его ракетами. Годзилла ревел, отмахивался от пикирующих на него истребителей, пыхал огнем, но в конце концов его заставили отступить. Ящер махнул хвостом, уничтожив восемнадцать складских ангаров и скрылся в морских глубинах, по ходу дела утопив два рыболовецких судна и один американский крейсер. Говорят, что у него над головой видели длинную зеленую полоску и надпись «континентальный рейд-босс», но это было не точно.
Зато в самом его существовании уже ни у кого не осталось сомнений.
Савельев устало потер лицо и выключил новости.
— Такое впечатление, что это происходит не с нами, — пожаловался он.
— Так это, ек-макарек, и не с нами, — согласился Егор Михайлович. — Где мы, а где Япония?
— Я в более широком смысле, — объяснил Савельев. — Планета-то одна.
— А, так-то да, — снова согласился Егор Михайлович. — Говорят, в Индии видели Шиву, танцующего танец разрушения.
— Вот и я об этом.
— В Китае открылся стационарный портал, из которого лезут демоны и драконы, — сказал Егор Михайлович. — Китайцы построили рядом оборонительные сооружения и фармят эту нечисть в промышленных масштабах. Говорят, из них какие-то полезные жидкости добывать можно.
— Скоро это и до нас доберется, — мрачно сказал Савельев.
— Это только вопрос времени, ек-рагнарек, — согласился Егор Михайлович. — Слушай, я старенький, мне все равно, я свое уже отбегал, но вы-то молодые, вам еще жить и жить. Надо что-то решать.