Борись за мою любовь

Манич Мария

Она читает это на моем лице и впивается короткими ногтями мне в руки, но я продолжаю прижимать её к себе.

Чувствую, как бешено бьётся сердце в её груди, в такт с моим. 

— Ты просто омерзителен, — выплевывает мне в лицо фразу, которую я слышу от неё на протяжении всего нашего общения. 

В том или ином случае. Мне этого не хватало.

Боже, да что там. 

Ладно. 

Я скучал.

— Я готов услышать от тебя это еще пару сотен раз, — улыбаюсь и вижу, как она опять щурится, изучая меня в ответ.

Думает, издеваюсь?

А я, блин, на полном серьёзе.

— Не смей меня жалеть. 

— Не буду. Если ты прокатишься со мной по ночной трассе на переднем сиденье, вообще забуду то, что видел. И не заговорю с тобой об этом ни разу. Пока сама не захочешь. Идёт?

— Я никогда не захочу, — говорит слишком тихо, так что я читаю это по её губам. Встряхивает волосами, отчего они вновь бьют меня по лицу и спрашивает уже более громко. — Мы поедем медленно?

— Так медленно, как разрешишь.

— Я бы предпочла пешком, — усмехается, и я понимаю — она согласна. 

Это получилось даже проще, чем я себе представлял. А я представлял. Думал и искал предлоги. С ноутбуком хорошо получилось, но его вернуть ей смогу только через несколько дней. Хотел увидеть её раньше и не на снимках с другим. Вот такую хотел. Растрепанную, с покусанными алыми губами и вздернутым носом. Живую.

Медленно опускаю её на ноги и разворачиваю за плечи к себе. Она поднимает голову, задрав острый подбородок вверх. Не могу удержаться и, протягивая руку, касаюсь её щеки. Раньше у неё были пухлые щёчки, как у хомячка, и добрые, лучистые глаза. Раньше она была девочкой-девочкой, сейчас передо мной стоит девушка. Хорошенькая, далеко не красавица, но что-то в ней есть такое, что заставляет все мои внутренности скручиваться узлом.

Говорю ей об этом, гладя мягкую шелковую кожу, она аккуратно выворачивается, лишая меня этой возможности.

— Щёки остались в прошлом, как и многое другое, Кирилл.

Даша прячет руки в карманы своей куртки и поднимает вверх плечи, по"eжившись.

— Замёрзла?

Снимаю сигнализацию с машины, и мы идём в её сторону. Рядом, больше не касаясь друг друга.

— Да, май в этом году совсем не летний. Ты вернёшься сюда? Когда отвезешь меня? — Останавливается у пассажирской дверцы и смотрит на меня в ожидании. 

Знаю, что она имеет в виду. Сегодня я больше сюда не намерен возвращаться. Пока не могу понять, зачем мне это нужно, но больше всего мне сейчас хочется быть там, где я есть. Покатать на машине Дашку Засимову и увидеть, как её губы растягиваются в открытой улыбке.

Отрицательно качаю головой и вижу, как она хмурится.

— Ты поступаешь нехорошо, — решает объяснить мне очевидные вещи, — оставляя здесь свою девушку, — добавляет и заправляет волосы за уши уже привычным для меня жестом.

— Мы расстались. Я пришёл с ней сюда, потому что она попросила составить компанию. Боялась фанаток. Но сейчас освоилась. Я ей больше не нужен. Ульяна — карьеристка, не переживай о ней. 

— Я и не переживаю. 

— Вот

и хорошо. 

Мы залезаем в машину, и я включаю обогрев, наблюдая с какой-то детской радостью, как на лице моей спутницы появляется румянец. 

— А обогрев сидений есть? — спрашивает она, покрутив головой. 

Вижу, что ей неуютно, но решаю не задавать наводящих вопросов. Она должна просто довериться мне. Оснований для этого у неё, конечно, мало. Ухмыляясь своим мыслям, нажимаю кнопки на приборной панели. Почему-то мне хочется сделать так, чтобы доверилась.

Я не собираюсь её обижать. Лезть к ней в душу тоже. Ничего от неё не требую взамен. Просто вижу, что сейчас ей нужно рядом уверенное плечо. На которое она сможет опереться и преодолеть трудный период своей жизни. Если захочет, пусть расскажет мне всё сама.

— Есть ещё пожелания? 

— Ага. Одно. Довези меня до дома. Живой.

Это не проблема.

Даша немного дёргается, когда пристегиваю её ремнём безопасности, и зажмуривает глаза, когда я газую. Делаю это максимально аккуратно. Она вжимается в сиденье и втягивает голову в плечи. Поза кричит о напряжении в её хрупком теле.

— Открой глаза.

— Не могу.

— Всё будет хорошо. Можем поехать с остановками или заехать на заправку, или в кафе. Хочешь кофе?

— Хочу картошку фри, — улыбается, приоткрыв один глаз, а потом опять становится серьезной. — Мне страшно. 

— Не бойся. — Нахожу её холодные пальцы и ободряюще сжимаю. 

Включаю медленную музыку и, обхватив двумя руками руль, улыбаюсь. Езда по трассе меня всегда успокаивает. Что может быть лучше пустой дороги, освещённой ночными огнями? Шуршания шин по асфальту? И хорошего собеседника рядом? 

Правда, мы совсем не разговариваем. Молчим. 

И это молчание такое... комфортное. Оно откидывает меня в прошлое, погружая в воспоминания, где мне восемнадцать и я удрал с собственной вечеринки по этому случаю, чтобы навестить своего сталкера и провести этот вечер с ней, сидя в полной тишине на лавочке у её подъезда.

На приборной панели вибрирует телефон. Не отрывая взгляда от дороги, тянусь за ним. 

Дашка притихла. Мне кажется, даже заснула. Дыхание ровное, глаза закрыты. Ну, или притворяется хорошо. Главное, чтобы не нервничала. Я еду медленно. Даже слишком. Всё потому, что хочу потянуть время и побыть в этом комфортном молчании ещё немного.

У меня свободный вечер. Да что вечер. Если всё получится, то и завтра будет свободный день. Олька добровольно уехала с нашей тёткой на выходные в санаторий.

Купил им тур выходного дня. Потому что я немного устал от своей младшей сестры. Она бывает ещё той занозой в заднице. Тётка, конечно, в курсе этого, но полный пансион и бассейн в санатории перевесили даже наличие рядом нашей младшенькой.

От очередного магазина бытовой техники пришло смс с привлекательными акциями. Удаляю сообщение, не читая, на секунду выпуская из виду дорогу.