Бортовой журнал 5
Шрифт:
И им Дания яйца завезла.
Дания им завезла столько яиц, что вы себе представить этого не можете.
Это был какой-то яичный праздник. Ими кидаться можно было. И стоили они – тьфу и еще раз тьфу!
А у нас вот никак.
У нас другой праздник.
У нас только докладывают вовремя, что в закрома Родины заложили это и это.
М-да! Чиновнички. Люди, думающие о…
Знаете, чем чиновник отличается от попугая?
Тем, что попугай говорит, как человек, а чиновник говорит, как попугай.
Причем не умолкая.
Вот поэтому Русь
У той зебры (блин!) после черной полосы всегда следует белая.
Очень сочувствую Богу. Бедняга, столько людей, и всех надо выслушать, во все вникнуть.
Шесть миллиардов детей. Неразумных, глупых.
Земля живая. Это понимаешь сразу, как только отходишь от берега. Море выпуклое, дышит.
У Земли и у людей разные скорости. Люди проживают быстрее.
Если они будут мешать Земле, она их просто с себя смоет. Ураганы успокоят человечество.
Сделали потепление – получите ураганы. Раз в месяц, раз в неделю. Очень сильно беспокоите – через день будут ураганы, наводнения, землетрясения, засухи. Как вы к Земле, так и она к вам. Уничтожаете посредников между людьми и Землей – животных– напустим на вас мор.
Человечество не скоро поумнеет. У вызревания ума и у прогресса разные скорости.
Запаздывание неизбежно. Конфликт еще впереди. Все меньше логики. Ее меньше в деяниях, в рассуждениях.
Иногда кажется, что время осмысленности, осмысления происходящего прошло. Человечество движется куда-то, используя закон накопления собственной массы и гравитации.
Когда-то обезьяна получила кость в горло, и поэтому звуки у нее сложились в слова.
Словами она смогла выразить свои страхи. Люди научились говорить от страха. Человек сам себе объяснял свой страх.
Но сначала обезьяна рисовала свои страхи на стенах. Получались мамонты, пещерные медведи. Никто не рисовал крыс – их не боялись. Боялись мамонтов.
Не хватало слов, вот рисунок и помогал избыть страх.
Проговоренный страх терял свою силу. Так появилась внутренняя речь. Если она невкусная, нелогичная, то нарушается плотность между словами. Невкусная речь не плотна. В ней можно заменять слова или между словами вставлять еще слова. В невкусной речи всегда есть зазоры. В эти зазоры проникает страх. Он входит между словами, он разлагает речь.
Речь повинна в возникновении ума. Рассуждая, человек искал логику. Точное слово. Эти поиски продолжаются. Ум должен сохранить жизнь.
И Землю. Так мне кажется.
«По продуктам питания Россия на семьдесят процентов зависит от экспорта».
Здорово. Ай да сукины дети! Вот это достижение! В наши времена это называлось потерей экономической самостоятельности.
Небось в каждом кабинете сейчас портрет Петра Великого висит?
Вот Петр бы вас за такие художества как минимум палкой по спине отходил. Лично ручку приложил бы.
Ему-то было известно, что такое национальный позор, а вам это слово, видно, неведомо.
Петр, если надо, своего производителя мог вообще от налогов освободить.
И технологию он бы из Голландии завез.
И коров. И доильные аппараты. И форель с семгой.
У нас же просторы дивные.
Вот только ума нет.
Или ум под другое заточен.
Чего ж у нас все это не развивается? А? Великие хозяева земли Русской?
О выдумках.
Некоторые испытывают презрение к выдумкам. Им отвратительны любые муки творчества. А я вот без творчества не могу. Меня давно привлекает создание меморандумов.
Если б меня пустили во власть, я бы, к примеру, ежемесячно издавал бы манускрипт о независимости Грузии.
К мои текстам все относятся по-разному.
Для кого-то это стеб, для кого-то моя боль, для кого-то просто размышления, разминка для ума.
Так я разминаю свой ум? Наверное.
Рассказываю со слов бывшего офицера КГБ СССР.
В конце августа 1991 года в одном провинциальном городе ждали комиссию из Москвы.
Приезжие генералы должны были разобраться, кто что делал или, наоборот, не делал в «горячие августовские денечки». К приезду комиссии местные офицеры устроили субботник.
Под утро, выйдя из дежурной комнаты, где звуки пьянки уже затихали, один из офицеров узрел на плацу здоровенного котяру. Тот не спеша шел к зданию в гости к кошке, которая проживала при казенном буфете. Котик попытался обогнуть пьяного, но тот, пораженный наглостью животного, швырнул в него бутылку из-под пива. Кот легко увернулся от посудины, однако бежать и не думал. На шум выскочили все, кто мог еще ходить. Покискискав и не добившись от виновника переполоха заметной реакции, народ уже начал было расходиться, но тут кто-то вспомнил про грядущую комиссию. Решение созрело быстро: если кот не дается в руки и, следовательно, его нельзя запереть в карцере на время визита, остается последнее средство – пристрелить. Дежурный достал ПМ, тщательно прицелился и нажал на спусковой курок. Пуля выбила искры в нескольких метрах от кота. Кот укрылся за контейнерами с мусором.
– Не, из ПМ этого зверя не возьмешь, – заключил один из собутыльников. Немного посовещавшись, пьяная команда открыла оружейную комнату и извлекла автоматы Калашникова и пару Стечкиных (благо это стреляет часто и кучно).
Чтоб заглушить звуки выстрелов, один из «охотников» завел двигатель резервной дизельной электростанции. Брошенный в контейнеры кирпич выгнал несчастного кота из укрытия, однако когда раздались первые выстрелы, он нырнул обратно. Выстрелы звучали минут пять. Расстреляв весь боезапас и переведя дух, решили посмотреть, что же стало с котом. Один из них, подсвечивая себе зажигалкой, заглянул между контейнеров. Между стенок из земли торчала труба водостока, откуда блестели кошачьи глаза.