Бортовой журнал 7
Шрифт:
И почему у нас все время надо терпеть и сдюживать?
А потому что крепостное право. Вот как закрепостила Екатерина Великая крестьянина на Руси, так и тянется – все в одну топку.
Сейчас будут грести больных, косых, глухонемых. Не хватает. Два раза в год России не хватает. Поэтому – и студентов, и алкоголиков, и умных, и глупых, и очкариков, и преступников.
В один большой котел. Только чтоб паровоз двигался. И венские стулья, и дрова почерневшие.
Чтоб, значит, поярче.
А, простите, заменить паровоз с топкой на что-то более современное не пробовали?
Пробовали. Меняем. Меняем, меняем, меняем. Каждый год идет
Одежда будет от Юдашкина, а снизу– кирзовые сапоги. Без паровоза никак.
Сейчас у нас в армии каждый третий – офицер, и все последние войны показали, что это не армия. Это что-то другое, потому что как до дела, так самолеты не летают, танки глохнут, а восемнадцатилетние как бараны бегут на штурм.
И кладут их тоже как баранов.
Так, может, начать с офицеров?
Можно и начать. Сократят. Училища сократят и сделают новые училища.
В некоторых странах принято так: войска быстрого реагирования и ополчение.
Войска быстрого реагирования готовы в любой момент вылететь куда угодно и там победить, а ополчение никуда не летает. Оно готовится на месте в несколько приемов. Призывник ночует дома, а на службу ходит как на работу. И служит он, не перемещаясь по стране великой с севера на юг, с востока на запад – получается экономия. Дома ночует – казарма не нужна. Летом – летние сборы, зимой – зимние. Хочешь на три месяца – и тебя будут призывать четыре года. Хочешь на месяц – и тебя будут призывать 12 лет. Это только от твоего личного желания зависит. Закончил – стал настоящим защитником родины, резервистом.
Потому что все войны начиная с XX века идут всегда одинаково – кадровых военных хватает только на блицкриг, а потом приходят резервисты и выигрывают войну.
Отдельно хочется сказать насчет дедовщины. О ней теперь кино снимают.
И фильмы эти во всей Европе ходят.
И снимают эти фильмы сами преступники, потому что дедовщина – это преступление. Почему они снимают? Любят они это очень.
Так вот, если при призыве на срочную службу компьютерщиков объединить с уголовниками, то на выходе будут только уголовники, и к этому добавятся еще и офицеры.
Почему и офицеры? Потому что в нынешних училищах дедовщина давно уже дело обычное. Измывательство над младшим – это принцип. Если нет устава, то это главный принцип.
Не может офицер бороться с дедовщиной, если у него поменялись принципы.
Гниль это. Гниль – это тоже жизнь, но другая. Гниль выскребать надо. До здоровой кости.
Что это означает? Это означает, что подразделение, где есть дедовщина, должно быть немедленно расформировано – все офицеры, начиная с командира, подлежат сиюсекундному увольнению из рядов, а срочная служба должна заново пройти курс молодого бойца.
Иначе никак.
Иначе в России никогда не будет настоящей армии.
Будет только паровоз.
Вечный.
И еще – солдатские матери.
Начальство умнеет просто на глазах.
Оно говорит о всяких очевидностях очень убедительно. То есть то, что было очевидно для всех, теперь становится мыслями нашего начальства. Впору говорить о принуждении. О принуждении обстоятельствами.
Обстоятельства теперь таковы, что и начальники должны думать как нормальные люди.
Случалось. Случалось и нам обнаружить во всем этом разум. Но он был такой уродливый, сморщенный, дикий, скользкий на ощупь, а на вкус– вонючий.
Обычно я преисполнен самых дружеских чувств к людям, отчего грудь моя во многих местах этими чувствами теснится, что является причиной моего меланхолического настроения.
Вот ведь незадача. За многое на голову его возложили венок.
Но, увы. Не дотянуться.
С глаз моих будто сошла пелена, и я начал видеть то, как нам следует преобразовать этот мир. Всюду надо выставить деревянные ящики без дна, но с крышкой, выкрашенные в зеленый цвет.
Туда несчастные дворники складывали бы ежедневно собачье говно, в изобилии лежащее на газонах. И тогда этот мир станет нас радовать.
Я теперь знаю, что следует называть несусветной глупостью.
Я знаю теперь, что следует назвать развивающейся идиотией.
Вы не знакомы еще с откровениями наших правителей об экономике?
«Ленину из гранатомета выстрелили в жопу!» – вот что я услышал 1 апреля. Потом оказалось, что не выстрелили, хотя и в жопу. К памятнику на площади перед Финляндским вокзалом приладили сзади парочку толовых шашек, которые и рванули ровно в четыре утра. Так в Петербурге начался День дурака.
Теперь Ленин стоит на броневике, а сзади у него дырища в квадратный метр. Это к годовщине апрельских тезисов и к тому что он когда-то держал речь на этом страшилище.